Избранница Хозяина холмов (СИ) - Счастная Елена

Кажется, молчание чуть затянулось. Похоже, лёгкое пренебрежение Каллума неотложными делами задело отца. Но, конечно же, эта почти незаметная заминка вряд ли бросилась в глаза кому-то стороннему.

— Безусловно, ваше величество, — кивнул он. — Позвольте представить вам мою единственную дочь Тавиану де ла Исла. Признаться, я думал, что его высочество принц Атайр тоже пожелает присутствовать на нашей встрече.

— Знаете, — озадаченно нахмурился король, — я тоже на это рассчитывал. Подождите...

Он взмахнул рукой, и стоящий неподалёку мальчишка, очень смахивающий на оруженосца, быстро подошёл, явно волнуясь. Каллум что-то тихо спросил у него, а тот вздохнул. Будто провинился в чём-то. Он склонился к уху его величества и ответил ему неразборчивым бормотанием.

И, судя по тому, как сощурились глаза Каллума, весть была неприятной. Он раздражённым взмахом руки отослал парнишку, и тот поспешил скрыться с глаз долой.

— Думаю, встреча с Атайром случится чуть позже, — процедил правитель, чем заставил даже жреца вопросительно на него глянуть. — Мой сын внезапно изволил уехать на охоту. Но не изволил сообщить об этом мне. Однако он должен вернуться со дня на день.

«Со дня на день!» — повторила я его слова про себя. Да этот принц Атайр, похоже, издевается! Выказать столь открытое пренебрежение, зная, что мы приехали и что встреча с ним обязательно должна состояться.

Я внезапно почувствовала себя невероятно глупо. Словно вышла под дождь в совершенно неуместном для того наряде.

Отец, кажется, подумал о том же. Его глаза опасно сузились.

— Что ж, мы не торопимся. Раз его высочество изволил… Значит, это и правда важно.

Но его тоном можно было резать вместо ножа.

— Ваше величество, — заговорила я, чувствуя, как у меня словно бы подгорают ступни. — Позвольте мне вернуться в любезно предоставленные мне покои. Раз в моём присутствии сейчас нет надобности. Я хотела бы немного отдохнуть после дороги.

— Конечно, — милостиво разрешил Каллум. — Можете идти. Но я непременно жду вас к ужину.

— Разумеется. Ваше величество.

Я поклонилась королю ровно так, как мне позволяло положение, и направилась к двери. Что ж, а знакомство с его высочеством рискует превратиться из постылой необходимости в натуральное испытание.

— Твоё платье не пригодилось, Лелия, — мстительно выдала я, вернувшись в свои покои. — Его высочество не сможет впечатлиться его несомненными достоинствами. Потому как сырой лес и дичь в нём показались ему гораздо привлекательнее.

Лелия только вздохнула с сожалением. 

— Может, он вернётся к ужину? — всё же осторожно проговорила она, провожая меня взглядом, когда я пронеслась мимо неё, отмеряя сердитые шаги по комнате.

— Знаешь, мне всё равно! Вернётся он или нет. Это даже хорошо. Видеть его мне совершенно не хочется.

И, к моему удовлетворению, принц и правда не вернулся в этот день. Я отстранённо выдержала ужин с мужчинами, прислушиваясь к их разговору и благоразумно в него не влезая, затем с облегчением отправилась спать. Кажется, только к вечеру у меня совсем перестал качаться пол под ногами после долгого плавания.

А с самого раннего утра от короля Каллума пришло пожелание видеть меня рядом с отцом на конной прогулке по окрестностям. Да, только общения с лошадьми мне теперь и не хватало для полного счастья!

После того, что устроил принц Атайр, мне вовсе не хотелось выказывать никакой почтительности руэльцам. У здешних мужчин самомнение, похоже, выше любой из гор в Глиннхайне. Но собираться на прогулку пришлось. А Лелия так и вовсе отнеслась к ней как к приятному приключению.

— Главное — одеться потеплее и накрыть голову капюшоном, донья, — поучала она меня. —  И тогда не замёрзнете.

— Дело не в холоде, Лели. — Я вздохнула, разглядывая светло-коричневое шерстяное платье, которое собиралась надеть. — С холодом снаружи бороться можно тёплой одеждой. А вот от того холода, что излучает его величество Каллум, а особенно его сынок, никак не укроешься. Боюсь, мы и правда зря проделали такой путь.

— Вам просто нужно встретиться с его высочеством. И он сразу поймёт, что вёл себя неподобающе, — проворчала помощница. — А может, даже устыдится.

Я всё же с усилием влезла в плотное платье, а Лелия принялась затягивать шнуровку у меня на спине.

— Если он сейчас этого не понимает, то горе тому королевству, у которого такой наследник.

— Знаете… О нём вообще мало что говорят, — озадаченно пробормотала Лелия, дёргая меня, как марионетку в бродячем театре. — Я думала, что-то разузнать о нём будет легко. А нет… Странно.

— Значит, либо нечего говорить и он совершенно посредственный, а то и паршивый человечишка, либо… — А вот тут я задумалась. — Либо слугам велели молчать.

Что казалось более вероятным. Ещё джинарийский король Кранман явно намекнул мне на некоторые тайны, что может скрывать его неуловимое высочество. Тогда вовсе не удивительна такая сдержанность слуг, которые обычно не прочь обсудить господ между собой.

Скоро мы выехали из замка — в сторону, противоположную главным воротам. Оказывается, подле Сеоха лежали огромные угодья, простираясь на восток широкой полосой кленово-осиновых лесов и холмистых лугов, где паслись личные стада королевской семьи.

Погода нынче даже благоволила к прогулкам. Было почти ясно, солнце то и дело показывалось между облаками, чтобы сразу утонуть в густой влажной дымке, что окутывала всё вокруг.

Весьма торжественно разодетые мужчины, никого из которых я не знала, во главе с королём Каллумом и моим отцом держались впереди на широкой, засыпанной гладкой мелкой галькой дорожке. Я и Лелия чуть подотстали: мне не хотелось особого внимания. Просторы перед взором разворачивались и правда захватывающие, живописные волны невысоких холмов, что лежали у подножия Сеоха, тонули в утреннем тумане. Солнце золотило его, словно бы превращая в пыльцу. Казалось, мы плывём над облаками, постепенно снижаясь. И вот-вот они поглотят нас.

В какой-то миг я даже прикрыла глаза под мерное покачивание в седле: лошадь мне снарядили удивительно покладистую. Наверное, это была самая флегматичная кобыла из всех в королевских конюшнях. Потому ничто не мешало мне спокойно проникать токами собственной энергии в насыщенные перекаты здешней силы. Каждая ветка, каждая травинка здесь были просто переполнены особой мощью, жалкие отголоски которой я изредка встречала в Вархассии.

Но внезапно в эти ровные потоки словно бы что-то вмешалось. Как будто я, наслаждаясь удивительно вкусным блюдом, вдруг раскусила круглое зёрнышко острого перца.

— Вы очень тонко чувствуете всё вокруг, — прозвучал за моей спиной насыщенный, словно ароматная смола, голос. — Я заметил это ещё при первой встрече.

Я едва не подпрыгнула в седле. Огляделась — Лелия почтительно отступила и теперь ехала чуть в отдалении, а её место занял восседающий на коренастом пегом мерине тот самый жрец, с которым меня так пока никто и не познакомил.

— Доброе утро, ваша милость, — поздоровалась я, гадая, как же правильнее будет к нему обратиться.

— Харелт, — небрежно уронил мужчина. — Ко мне лучше обращаться просто Харелт. Я не имею титулов.

Он коротко посмотрел в спины чуть отдалившихся мужчин.

— Друидам титулы не нужны? — Я покачала головой.

— Скорее они им даже вредны, — неожиданно улыбнулся жрец. — Наши правители — боги. Наш замок — священная роща. И ничего, кроме признания силами Сида, не наполнит нас большей благодатью.

Я поймала себя на том, что вновь неотрывно смотрю в лицо Харелта. Кажется, он вовсе не красив, но его черты складывались вместе так чётко и так убедительно, что не возникало ни единого сомнения в его внутренней силе. Которую я и правда ощущала. Но совсем слабо: похоже, мои ощущения ограничивал друид сам, позволяя коснуться их только едва.

Лес вокруг незаметно стал гуще. Сомкнулись густо-зелёные кроны над тропой, по которой мы ехали неспешно, впитывая пряную влагу туманного утра и золотой свет разгорающейся во всю силу зари. Жрец замолчал надолго, однако продолжил ехать рядом. Лелия заметно робела, опасаясь приближаться, потому мне приходилось терпеть напряжённое присутствие Харелта, можно сказать, почти в одиночестве.