Настоящая фантастика – 2012 (сборник) - Андрей Бочаров

– Какие-то они странно тихие, – заметил Роберт.

– Посиди трое суток в темноте, а потом по трупам прогуляйся, я на тебя посмотрю, – ответил Доминик.

Роберт смутился и замолчал.

Рубка связи была отделана бледно-зеленым пластиком, облупившимся и пожелтевшим от времени. Она была достаточно просторной, чтобы там могли поместиться пятеро людей некрупного сложения. Роберт быстро оглядел пульт, затем заглянул под него.

– Ага, – сказал он и присел на корточки.

Ансон аккуратно потрогал небольшой серебристый щиток на стене. Краевые отсеки, как Палау и Тонга, не оборудовались порталами прямой связи с мозгом «Нового Рассвета». Но в нервной системе Корабля наличие этих порталов было заложено, по одному на отсек. Роберт постелил на полу серое одеяло в белый цветочек, которое привез с собой из Висконсина и сохранил, несмотря на попытку джонситов ограбить его. Ансон улегся и открыл щиток. Затем улыбнулся Доминику и привычным движением засунул руку в портал по локоть. Глаза его помутнели и закрылись. Доминик осторожно развернул Роберта на бок, глянул на часы, засекая время, и вышел из рубки.

Роберта оттащили от нерва. Ансон был без сознания. Рука его, выйдя из портала, гулко ударилась об пол. Эйс Штильнахт аккуратно закрыл портал серебристым щитком. Роберт открыл глаза.

– Лифт будет через неделю, – задыхаясь, сказал Роберт. – Он вырастет там же, где и был раньше.

Доминик рывком поднял его голову, заглянул под челюсть и изменился в лице.

– Ты обещал, – прохрипел Роберт.

– Они красные! – закричал Доминик. – Красные!

– Скорее в медблок, – сказал Штильнахт.

Они вытащили Роберта из рубки связи, уложили на предусмотрительно приготовленные носилки и потащили его в медблок.

Неделю после этого Роберт провел как в тумане. Очень болезненном, безысходно мрачном, пожирающем все его тело и сознание тумане. Но Игорь Волков знал свое дело. Он, кажется, и правда раскаялся в своих словах, сказанных сгоряча. Более интенсивной и разумной терапии Роберту не доводилось испытывать даже в клинике Центрального отсека, куда он угодил после своего второго контакта с нервом. Тогда он был юн и самонадеян.

Когда Игорь разрешил ему вернуться к обычной жизни, Роберт покинул медблок. Но к себе в коттедж не пошел. Он направился в рекреационную зону. Детишек там не было. Наверное, обедали или спали. Роберт обрадовался этому – ему хотелось побыть одному.

То, что он понял во время общения с Кораблем, разрывало его душу и сердце. И ему не с кем было этим поделиться. Он понимал, что должен что-то сделать. Никто другой, кроме него, не знал того, что знал он. Но что? Что он мог предпринять?

Роберт услышал чьи-то шаги и уткнулся лицом в траву. Он надеялся, что случайный прохожий не станет приставать к спящему в рекреации человеку.

– Роберт? – услышал он встревоженный голос Кассандры.

Ансон со вздохом сел.

– Извините, если помешала, – сказала Кассандра. – Но я испугалась, вдруг вам плохо.

Роберт сообразил, что она пришла в сад забрать сыновей и узнала его по комбинезону.

– Да, – неожиданно для себя честно ответил он. – Мне плохо.

Он поднял глаза на Кассандру. Свой комбинезон она украсила неуставной вышивкой на правой стороне груди. Кассандра посадила там три Хрустальных Цветка из разноцветных ниток. Впрочем, это было давно – нитки выцвели и частично растрепались.

– Принести вам воды? – спросила Кассандра. – В садике вода витаминизированная.

– Не надо.

Кассандра глянула на часы и решила, что с Леоном и Лукасом ничего не случится, если она заберет их на десять минут попозже.

– Так что же произошло? – спросила она, усаживаясь на траву рядом с Робертом.

– Корабль очень страдает, – выдохнул Роберт. – Он очень любит людей, всех людей… Ведь он был рожден, чтобы служить нам. И он понимает, что умирает. Он не боится смерти, он ждет ее, он очень устал… Но он понимает, что он умрет, не выполнив своей задачи. Не доставив нас на другую планету. Это невыносимо для него. Умирать, не выполнив своего долга. Своей самой главной жизненной задачи, своего предназначения! Что может быть ужаснее? Ареопаг не дает ему запустить программу по подготовке к высадке. Кассандра, если бы вы знали, что это за программа! Пока мы висим здесь, он уже собрал всю необходимую информацию о планете. Он спроектировал города в тех местах, где они должны быть. В его архивах лежат программы обучения сельскому хозяйству, добыче металлов, обучению пилотов спускаемых аппаратов! Он так хочет поделиться с нами этими знаниями. И не может.

– Но ведь скоро он сможет, – заметила Кассандра успокаивающе.

Она была потрясена и заинтригована. В Тонга нервожилов не было за ненадобностью. Кассандра имела самое общее представление о мозге Корабля и его помыслах, то есть никакого.

– Да, – сказал Роберт. – Но никто, и даже он сам, не думает о том, что будет с ним, когда мы улетим. Оставим его здесь. Он, который столько сделал для нас, будет умирать в одиночестве. Люди забудут о нем. Многие уже сейчас ненавидят его за тесноту. Его бросят, как рваный комбинезон. Это невыносимо!

Он заплакал.

Кассандра увидела Леона и Лукаса. Две фигурки в симпатичных новых комбинезонах с разноцветными разводами двигались к ним со стороны садика. Наверное, воспитательница – или сами близнецы – заметили мать из окна садика и решили отправиться ей навстречу. Кассандра поняла, что если она хочет помочь Роберту, в ее распоряжении осталось минуты две. Она решительно взяла его за руку.

– Попросите у него семена, когда будете в следующий раз говорить с ним, – сказала она.

– Что? – переспросил ошарашенный Роберт.

– Семена, – терпеливо повторила Кассандра. – Все, что умирает, когда-то родилось. И само может дать жизнь. Спросите у него, как у Кораблей обстоят дела в этом вопросе. Сейчас нам не до космических перелетов. Но когда-нибудь человечество снова выйдет в космос. Ведь мы уже научились делать это перед тем, как нас выгнали с родной планеты. Мы сохраним семена Корабля – спросите его, как это сделать. И когда придет время, мы вырастим новые корабли. И хотя «Новый Рассвет» умрет, он умрет…

– Не до конца, – произнес Роберт. – Что-то останется, и не только в наших сердцах. И он будет об этом знать.

Лицо его просветлело. Он благодарно пожал ее руку.

– Спасибо вам, госпожа Шмидт, – сказал Роберт. – Вот что значит – Старшая Садовница!

– Не за что, – улыбнулась она. – Вы можете звать меня Кассандрой.

– Вот-вот, дядя, мы с ней тоже часто плачем, – раздался голосок Леона.