Хейанке (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич

— Хорошо, — Керо глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, затем сделал глоток из чашки и пояснил: — Как ты уже, наверное, знаешь, прародителем правящей семьи является Воин Такэми. Императору Горо Шиджеру сейчас пятьдесят восемь лет, двадцать семь из которых он пребывает у власти. Все потомки Такэми-сама по мужской линии, по праву считаются самыми сильными бойцами и заклинателями среди людей. Сила и воинское мастерство они получают от Воина, а из-за сотен династических браков еще и обладают способностью творить заклинания стихий. Помимо всего прочего, Император в любой момент может призвать Силу Воина. Бог зайдет в его тело, и горе всем тем, кто в этот момент окажется рядом.

— Поэтому его считают воплощением бога?

— Да! — Керо кивнул. — Горо Шиджеру в облике Такэми является верховным божеством Буши но Шидо — Храма Воинов, в котором поклоняются душам погибших героев Империи. Сын Императора — Горо Асаши — выполняет обязанности главного дзинсу этого храма. Впрочем, Буши но Шидо — не похож на другие храмы Империи. Все службы там проводятся на турнирной арене.

Ну да… Миры вроде бы разные, но обычаи очень даже похожие. Там — Ясукуни[2], здесь — Буши но Шидо. Насколько я помню, на Земле Император тоже является верховным божеством храма. Турнирной арены там вроде бы нет, и морды во славу бога друг другу не бьют, но это не точно…

— То есть у Императора есть еще сыновья? — взяв со стола чашку, уточнил я.

— Нет, — покачал головой Керо. — Сын у Императора только один. Мать умерла во время родов, и мальчика воспитывал отец. Сейчас Горо Асаши тридцать восемь лет. Он считается лучшим воином Империи и, помимо служения Воину в храме, стоит во главе Северной армии. Через двадцать лет после смерти жены Император снова женился, и у него родилась дочь. И вот здесь начинаются наши проблемы. — Дайме тяжело вздохнул, поставил чашку на стол, и пояснил: — Асуке-сама через тридцать семь дней исполнится восемнадцать лет и по традиции императорской семьи, она должна выйти замуж до этого срока. Мужем девушки должен был стать Такэда Нобу — сын командующего Южной армией. Свадьбу планировалось провести за декаду до восемнадцатилетия Асуки-сама, но на церемонии юно принцесса в присутствии посланников кланов объявила о Праве Выбора. Призвала соблюдать традиции и предъявить ей всех женихов.

— А из таковых нашелся всего один? — хмыкнул я, посмотрев на младшего князя.

— Да, — кивнул князь. — В том древнем обычае говорится, что женихом дочери императора может стать только сын или брат даймё одного из пяти кланов, в том случае если на момент оглашения Права, ему будет от семнадцати до двадцати лет. Помимо Нори, есть еще Мацумото Изаму, но тот уже женился в начале этого года.

— Погодите! — я потряс головой, чтобы хоть как-то уложить там весь этот предсвадебный бред и, подняв взгляд на Керо, произнес: — Как-то совсем уж нереально все это звучит! Ты словно легенду рассказываешь. И ладно бы такое случилось в семье какого-нибудь молочника, но чтобы с принцессой… Почему они тянули до последнего с этой свадьбой? Почему не поинтересовались мнением девушки, и почему она пошла против воли отца? И ладно бы влюбилась… Но она же не видела Нори ни разу!

— Причин может быть несколько, — глядя мне в глаза, пожал плечами Керо. — Начнем с того, что Кэтсуми-сама — мать девушки — умерла три года назад, и в столице ходили слухи, что эта смерть неслучайна. Официально было объявлено, что смерть наступила из-за сердечного недуга, но у молодой женщины никогда не было никаких проблем с сердцем. И это еще не все… — дайме сделал глоток из чашки, и снова посмотрел на меня. — Все мужчины правящей семьи посвящены Воину, а женщины — богине Солнца. И мать, и дочь часто бывали в главном храме Салисэ-сама и были очень дружны со старшей дзинсу богини Мигуми Аои. Так вот: за три дня до церемонии юно Аои нашли мертвой недалеко от святилища, и здесь о сердечном приступе говорить не приходится. Женщину убили ударом ножа в спину, и, судя по всему, сделал это кто-то знакомый. К чужаку она бы вряд ли повернулась спиной.

— М-да, — покачал головой я. — Поначалу это только напоминало легенду, а сейчас… . Если мать принцессы убили, то тут точно не обошлось без самого императора. Ведь не было же никаких показательных разбирательств и казней? Другой вопрос: зачем самому могущественному человеку могла понадобиться смерть жены? Ну даже если она что-то узнала и поделилась этим с дзинсу Сонцеликой богини, то почему монахиню убили только потом?

— А если она не успела ничего тогда рассказать, а монахиню убили за что-то другое? — включился в разговор Нори. — Девушка узнала, кто за этим стоит, и решила отомстить таким образом, или просто сбежать из столицы? Она ведь может переехать к мужу. А еще до нас доходили слухи, что Асука-сама екай. Это тоже может быть причиной смерти ее матери. Если Император не хотел огласки этого факта…

— Принцесса — ёкай?! Ты шутишь? — я поморщился и, взяв из вазы печенье, подкинул его на ладони. — Даже мне известно, что Император обязан жениться только на людях. Как такой сильный заклинатель не смог понять кто его женщина?!

— Очень даже легко, — фыркнула за моей спиной Нэко. Подлетев и зависнув над плечом, кошка посмотрела на Нори и пояснила: — Если дедушка принцессы по материнской линии был ёкай, а бабушка — человеком, то ее мать могла ничем не отличаться от обычных людей. Там даже боги не найдут никаких отличий.

— Император взял женщину из древнего, но уже угасшего рода, — продолжил мысль Керо. — Я не знаю, какого конкретно, но это сейчас не важно. В центральной части Империи существует обычай, при котором в отсутствие наследников знатные люди удочеряют девочек. Если род чем-то себя запятнал — это лучший вариант сохранить о себе память. Возможно. Мать Асуки-сама когда-то удочерили?

«Да тут не легенда, а уже целая мыльная опера вырисовывается», — хмыкнул про себя я, а вслух произнес:

— Хорошо, допустим это так, но при таком раскладе Император прекрасно знает, кто его дочь. Тогда вопрос: почему Асука до сих пор жива? И не нужно только рассказывать мне про родительскую любовь — не поверю.

— Причем здесь родительская любовь? — удивленно выдохнул Керо. — Убив дочь, он убьет часть собственной крови. Жена же — это, по сути, посторонний тебе человек.

— Ну да… А дочь можно выдать замуж за правильного человека, и запереть ее где-то в глуши. — Я положил печенье на стол, вздохнул и покачал головой. — Ладно, с этим вроде разобрались, но ответьте на последний вопрос: зачем это нужно Императору? Неужели самый могущественный из людей не в состоянии урезонить свою семнадцатилетнюю дочь и заставить ее правильно выйти замуж?

— Нет, — покачал головой Керо. — Он это сделать не может. Асука-сама все очень грамотно провернула. Напомнила о законе перед лицом верховного божества в присутствии всех пятерых посланников кланов. Заставить ее выйти замуж насильно — означает нарушить закон, что приведет к серьезной потере авторитета. Император на это никогда не пойдет. Убить дочь он не может…

— … а вот того, на кого она указала… — я вздохнул и перевел взгляд на Нори.

— Да, именно, — Керо покивал и тоже посмотрел на младшего князя. — Только в самой столице его никто не посмеет тронуть. Все гости такого ранга находятся под защитой самого Императора, а вот дорога туда вызывает много вопросов. Собственно, поэтому я и обратился к тебе.

— А что не так с дорогой?

— Да все с ней так, — пожал плечами даймё. — Но в письме из имперской канцелярии говорится, что посланник будет ждать брата в Ши — утром на девятнадцатый от этого день. Кого бы ни выбрала принцесса, свадьба должна состояться в установленное время — за декаду до ее восемнадцатилетия. За семь дней до этого должна произойти церемония юно…

— Ши — это какой-то город?

— Да, — кивнул Керо. — В дневном конном переходе от столицы Империи. Только проблема в том, что за девятнадцать дней добраться туда практически невозможно. Император, действуя строго в соответствии с законом, предоставил нашей семье шанс отказаться от этой затеи, сохранив при этом лицо. Я говорил об этом Нори, но ты же знаешь нашего брата…