Вселенные: ступени бесконечностей - Павел Амнуэль

Для неспециалистов в области квантовой физики многомирий имеет смысл привести цитату из интервью Журбина, где нобелевский лауреат в весьма доступной форме описывает свои рассуждения:[13]

«Единичное наблюдение, откатившаяся точка в эксперименте… это все ошибки. Так считалось. Ошибки прибора, ошибки зрения, ошибки восприятия, ошибки интерпретации… Таких ошибок за многие века накопилось столько… Миллионы, миллиарды! Для любой статистики более чем достаточно. Но кто этим занимался? Собрать все не укладывающиеся в графики точки, собрать все странные единичные события… Что если собрать все ошибки, объединить и исследовать системно — не возникнет ли новая, совершенно нам не известная закономерность? Закономерность ошибок? Закономерность единичных точек?»

Обратите внимание: Журбин поступает в противоречии с принципом Оккама, но в полном соответствии с принципом Амакко. Он делает то, чего делать было совершенно не обязательно и не требовалось тогдашним состоянием физики. Он говорит о статистике ошибок (одиночных выбросов) именно тогда, когда была признана ошибочной работа Савранского. Других явных «толчков» для мысли исследователя в те месяцы физика не предлагала — это было время, когда шло накопление наблюдательных данных, попытки теоретического осмысливания в рамках уже существовавших физических теорий: струнной теории в квантовой физике, инфляционной теории в космологии… В цитированном интервью Журбин, правда, приводит в качестве психологического толчка сугубо личное переживание: появление и исчезновение девушки, которую он впоследствии, по его словам, долго и мучительно искал (но, заметим, так и не нашел, что позволяет усомниться в самом существовании девушки, хотя ее появление и исчезновение не противоречит многомировой физике). Полагаю вероятным предположение о том, что в те дни Журбин подсознательно имел в виду именно ошибочную работу Савранского, именно о ней были его мысли, которые вели в определенном направлении — о том, могут ли ошибочные работы лечь в фундамент правильной теории. Мысль была настолько парадоксальной, что Журбин не мог думать о ней на сознательном уровне, но подсознание эту работу вело, и потому, когда случилась история с появлением и исчезновением девушки, которую он назвал Тиной, это вызвало нужный психологический эффект, психология соединилась с физикой, тогда и возникла у Журбина исключительно плодотворная идея эвереттической эрратологии.

«После этого» в данном конкретном случае оказалось и «вследствие этого». Приведу еще одну цитату из интервью Журбина, чтобы связь созданной им эвереттической эрратологии с работой Савранского стала боле понятной:

«В момент, когда вы принимаете решение, мироздание раздваивается, возникают два мира, две вселенные, в одной из которых вы выбрали чай, в другой — кофе… Точнее — так: вселенных в этот момент возникает огромное количество, потому что ваш выбор определяет не только, будете ли вы пить кофе или чай, вам приходится выбирать множество других, связанных с этим, действий, и каждое порождает свою вселенную, и на самом деле… то есть, наблюдаете вы, находитесь вы в той, которая оказывается наиболее вероятной. Но среди множества возникающих миров есть и такие, где разрываются причинно-следственные связи — вы совершаете выбор, у которого в том мире не было причины, понимаете?.. Единичное событие. Точка без причины и следствия. Я тогда все это продумал, сопоставил, я сейчас даже приблизительно оценить не могу, сколько разных ветвей многомирия возникло в результате моих то и дело менявшихся решений. Склейки, единичные точки и… в этом должна была быть физика, а физики я понять не мог. То есть, математически мне все было ясно. Есть одиночные события, которые, выбиваясь из всех графиков, сами по себе образуют систему явлений, признаваемых не существующими. Реальный мир, состоящий из одних только ошибок, — якобы неправильных, несуществующих точек. В каждом мире это точки, принадлежащие на самом деле другим мирам, не менее реальным, чем наш.»

Последняя фраза, можно сказать, прямо указывает на «генетическую» связь идеи Журбина с ошибочным, по его мнению, описанием пространств просвета. Физик, естественно, думает о недавно «прочитанных» физических ошибках. И это позволяет его подсознанию сыграть отведенную ему роль: сопоставить физику с психологией.

Хочу обратить внимание читателя на подобие идеи Журбина о темной энергии как связующего фактора между мирами — идее просвета у Савранского. Именно темная энергия, по версии Журбина, связывает альтерверсы между собой и «отвечает» за существование склеек:

«Темная энергия, точнее — поле-носитель темной энергии — пронизывает все вселенные, оно соединяет все существовавшие, существующие и еще не возникшие ветви мироздания… Если бы не было этого поля, этой темной энергии, то и склейки были бы невозможны, а, скорее всего, не существовало бы и самих ветвлений…

На межгалактических расстояниях оно (поле темной энергии — П. А.) проявляет себя, расталкивая вещество, заставляя мироздание расширяться ускоренно. А на малых расстояниях энергии недостаточно даже для того, чтобы это поле обнаружили в каком-нибудь эксперименте… Да и действует поле специфично. Кванты этого поля — я придумал им название „связники“, connectors по-английски, — проявляют себя в том, что вызывают склейки, рождают в нашем мире одиночные события, не имеющие здесь ни причины, ни следствия, потому что это события иной ветви Многомирия. А какие-то вполне тривиальные события нашего мира при склейке оказываются на соседней ветви и там наверняка тоже вызывают изумление наблюдателей: там они тоже единичные явления без причины и следствия. Чудеса — если говорить бытовым языком.»

«Итак, гипотеза: темная энергия — это энергия поля, объединяющего ветви многомирия, а единичные явления, склейки — это проявления квантов темного поля, доказательство, по сути, его квантовой природы. Темная энергия связывает наши „я“, не на уровне сознания, конечно, сознательно это не может восприниматься, слишком невелико энергетическое воздействие… Но на подсознательном уровне мы всегда, если можно так выразиться, в контакте со всеми своими „я“ в разных ветвях многомирия, мы составляем с ними единое целое — не индивидуум, а мультивидуум, — и возможно это только потому, что существует темная энергия, темное поле, сцепляющее все наши сути в одну. И только поэтому наше подсознание способно само порождать склейки. Когда человек понимает суть и смысл многомирия, склейки происходят с ним гораздо чаще, чем с любым другим, кто этой сути и смысла не понимает. В этом роль наблюдателя, о которой и раньше говорили физики.»

Как видим, и Савранский, и Журбин привлекают дополнительные сущности — поля — для того, чтобы объяснить существование склеек и возможности взаимодействия различных ветвей эвереттовского многомирия. Савранский привлек постулат нелинейности уравнений Шредингера, но не сделал следующего шага, который был сделан два десятилетия спустя — не создал математику бесконечностей. Журбин в аналогичной ситуации нашел, как он полагал, реальный носитель аналогичного поля, соединяющего и разделяющего миры: поля темной энергии.

Нужно отметить, что оба исследователя пользовались, в принципе, одним математическим аппаратом, и потому уравнения поля-просвета и полей темной энергии оказались у Савранского и Журбина аналогичными.

Природа темной энергии, как показало развитие космологии, не связана с эвереттовским многомирием, но к многомирию, как таковому, имеет прямое отношение — темная энергия (точнее, раздувающее поле, как его теперь называют) возникает в инфляционном многомирии (при хаотической бесконечной инфляции), то есть, все-таки является результатом многомировой эволюции, но не эвереттовской в прямом смысле. Заслуга Журбина, таким образом, не столько в том, что он дал математический анализ и квантовал темную энергию, а в том, что дал определение трех типов склеек:

«Тип первый: независимый от наблюдателя. Именно такие склейки возникают спонтанно… то есть, вдруг, будто случайно, это в чистом виде проявления темной энергии в малых масштабах — внутри одного циклотрона, например, или спектрографа. Тогда возникает то, что мы называем отдельно лежащими точками — все эти „отбросы эксперимента“. Второй тип склеек определяется присутствием наблюдателя — не будь его, ничего бы не произошло… Сознание ваше в этом не участвует, а на подсознательном уровне какие-то процессы происходят, темное поле, соединяющее ветви многомирия, отзывается, как… Скажем, как компьютерная мышка, реагирующая на биотоки, хотя это грубое и, вообще говоря, далеко не точное сравнение. И третий тип склеек: ментальный. Это когда вам в голову приходит неожиданная мысль, что-то, о чем вы вовсе и не думали. Озарение. Инсайт. Интуитивное прозрение».