Разлейте время по бокалам - Наталья Аврора

могут застать, человек, в котором Асканий узнал управляющего Сеяна, сунул бумагу запазуху и быстр, но всё так же тихо вышел из кабинета.

Подождав немного, молодые люди вернулись в таблинум. Асканий быстро взял два тёмно-серых паллия и тут же услышал радостный шёпот Таны:

— Кажется, нашла! — она заглянула в кожаный кошель внушительных размеров. — Деньги!

— Слава богам! — отозвался Асканий. — Быстро пошли!

Тем же путём он провёл Тану через дом обратно.

Когда потайная дверь закрылась за ними, девушка облегчённо вздохнула. Асканий задержался у входа, и, только убедившись в полной тишине, заговорил:

— Нужно покинуть дом поскорее. С рассветом все хватятся хозяина: он всегда вставал с первыми лучами.

— Значит, давай собираться…

В это время по улице, побрякивая оружием, прошла ночная стража.

— О, боги! Ну почему им не спится?

Тана с неприязнью посмотрела в приоткрытое окно на удаляющихся людей.

— Потому, что это их служба и за неё они получают жалование. Я совсем забыл, что из-за них мы не можем уйти по темноте. Невозможно предугадать их путь, а попадаться им на глаза ночью слишком опасно, нас обязательно примут за воров или убийц.

— Так что же делать? — Воскликнула девушка. — Ночью — рано, утром — поздно. А когда будет вовремя?

— Всё-таки после восхода. Я вот что подумал: даже если Спурия станут искать с самого утра, вряд ли кто-то догадается заглянуть сюда. И, хотя Юлия начнёт беспокоиться, ничего плохого не придёт ей в голову. Мы успеем уйти до того, как поднимется суматоха.

— Юлия?

— Это его дочь.

Тана посмотрела на покрывало, под которым нечётко вырисовывались очертания тела Спурия Феликса.

— Мне страшно! — Ей вдруг захотелось сесть в уголок и тихонько заплакать.

— Успокойся. Мне кажется, у тебя сильный характер… Мы не пропадём. Найди сумку и сложи в неё всё необходимое. Я пока оденусь, — потом спохватился: — Подожди, дай кошель с деньгами.

Асканий перевернул его над постелью, и из него посыпался полудрагоценный дождь. Деньги перестали падать, но в мешке всё ещё что-то оставалось. Асканий запустил в него руку и достал странную вещицу, похожую на детскую игрушку. Это был деревянный диск, напоминающий солнце, потемневший и покрытый мелкими трещинами. Когда-то он был красного цвета, на это указывали крупинки краски, сохранившейся в некоторых местах. Диск удобно лежал на ладони и казался тёплым.

— Что это? Игрушка? — Спросила Тана, заглядывая Асканию через плечо.

— Видимо… — согласился он. — Зачем хозяин хранил её вместе с деньгами?

Тана присела на край ложа и коснулась кончиками пальцев сверкающей кучки.

— Сколько их здесь?

Асканий встал на колени перед ложем и принялся пересчитывать монеты, сортируя их по номиналу.

— Динарии: один, два, три, …пять…десять…двадцать пять…тридцать пять…сорок семь…сорок восемь…пятьдесят. Пятьдесят денариев! Ого!

— Вот это да! — Подхватила его радость Тана. — Их можно обменять на целых два золотых аурея!

— Сестерции: один, два…пять…десять…двадцать пять…тридцать пять…сорок. Это получается…

— Десять денариев! — успела подсчитать девушка.

— Ассы будем считать вместе. Эта кучка — тебе, а эта — мне.

Лёгкие медные монеты с тонким звоном переместились из одних кучек в другие.

— У меня — двадцать восемь, — закончила Тана.

— А у меня — тридцать семь, — Асканий соединил кучки. — Всего… шестьдесят пять ассов. Или шестнадцать сестерциев.

— И один асс…

— Или четыре денария, — они засмеялись, радуясь неожиданному богатству. Асканий подвёл общий итог: — Два аурея, четырнадцать денариев и один асс.

И высыпал монеты обратно в кошель. Тана приподняла его.

— Тяжёлый. В крупных монетах было бы намного легче.

— Конечно, но мелочь легче тратить и в наших руках она не будет вызывать подозрений. Где тога?

Асканий встал и огляделся. Неаккуратно брошенная, она лежала на кресле-кафедре, касаясь пола. Молодой человек взял тогу и развернул. Её огромные размеры привели Аскания в замешательство. Он несколько раз видел, как тогу одевают, но сам этого не делал никогда. У себя на родине юноша чаще ходил в плаще или в тунике, которая, в отличие от Италии, не считалась одеждой только рабов. Асканий забросил край тоги на плечо и попытался обернуть другой её конец вокруг талии. Но полукруглое полотнище, длиной пять с половиной и шириной два с лишним метра, под собственным весом сползло к его ногам.

— Зачем римляне носят такую сложную одежду? — рассердился он.

Тана удивлённо оглянулась на Аскания и, увидев его растерянный вид, усмехнулась:

— Льняная тряпка победила тебя?

Молодой человек посмотрел на девушку исподлобья и проворчал:

— Попробуй с ней справиться!

— И попробую. Иди сюда сам, а то мне уже тошно ходить около труппов.

Асканий собрал тогу в ком и пробрался к Тане, обходя мертвецов.

— Помнёшь!

Она взяла полотнище за прямую сторону и, встряхнув, зашла Асканию за спину. Левый край она перекинула через его левое плечо. В середине правой части сделала большую складку, подтолкнула её под пояс туники и опять перекинула через левое плечо, но уже спереди. Свободным всё ещё оставался большой кусок полотнища, свисавший с левого плеча за спину. Его Тана оформила изящными ровными складками и, подведя под правую руку, опять уложила на левое плечо.

— Всё. — Тана с гордостью отступила, любуясь своей работой.

— Ловко ты это сделала. Я бы так не смог.

— Каждому — своё. Я умею одевать других людей, потому что я — рабыня.

— Уже — нет, — отозвался от окна Асканий. Он смотрел на чуть-чуть посветлевшее небо и на силуэты слегка проступивших сквозь тьму домов. — Пора идти. Ты всё собрала?

— Да. Вот котомка. В ней внизу два твоих паллия, одна моя палла — другую я одену, одна туника и стола. Из еды — запеченный гусь и бобы. Мне их сегодня принесли из харчевни и оставили под дверью.… Рядом лежат деньги и игрушка.

— А её-то зачем взяла?

— Честно говоря, не знаю…

— Как быстро светает. Одевайся.

Тана замоталась в паллу и набросила её край на волосы.

Асканий отошёл от окна и поднял котомку.

— Готова? — Спросил он девушку.

— Да, — её голос дрогнул. Она посмотрела на укрытые тела и шёпотом помолилась: — Юпитер, не суди их строго. Они закончили свой путь по Земле. Примите их, Аид54 и Прозерпина55, в своё царство с уважением и не будьте к ним жестоки. Прощай, Маркус, прощай, Спурий Феликс…

Асканий душой отозвался на слова девушки, он верил в богов, полагался на них, считая, что они помогут ему вернуться домой. Склонив голову над телом хозяина, он произнёс:

— Пусть твой гений56 не оставит тебя в загробном мире.

Потом Асканий повернулся к дверному проёму и обратился к Янусу — богу входов и выходов:

— Посмотри на нас