Пределы выживания (Полигон - I) - Евгений Кукаркин

Прошло два года.

Верка ворвалась в комнату, когда я собирался на работу.

- Боря, на улицах вывешена реклама. Сегодня на манеже выставка, алтайская живопись. Слышишь, алтайская.

- Ну и что?

- Как, ну и что? Ведь я же от туда. Боря, сходим, прошу тебя, сходим.

- У меня завтра дежурство.

- Тогда пойдем после завтра. Она будет еще три дня.

Мы входим в выставочный зал и я столбенею. Это же картины и расписанные вещи с полигона. Вот Веркины полотна, деда Тимофея, сумасшедшей Клавки и других. Верка белая как снег подходит к своим картинам и зажимает рот рукой. На табличке ее имя и фамилия, она рукой проводит по краскам...

- Не трогайте руками, гражданка, - раздается чей то голос.

Старушка смотрительница воинственно стоит сзади.

- Но это моя картина.

- Гражданка, картины принадлежат Барнаульскому музею. Отойдите сейчас же иначе я вызову милицию.

Я отвожу Веру за плечи в сторону.

- Но как же так, это же мои картины...

- Посмотри вон на стенке, золотыми буквами...

- "Памяти жертв алтайского полигона", - читает она.

К нам подходит опять воинственная старушка.

- Я вижу вы хотите что то выяснить? Сходите к администратору.

- Пойдем, Вера. Действительно, может мы что-нибудь узнаем.

Мы открываем дверь с табличкой "Администратор" и нас нападает столбняк. За столом сидит... Рита.

- Вы к..

Рот ее открывается и она переходит на шепот.

- Боря... Вера...

Я подхожу, Рита поднимается и мы обнялись.

- Я как увидел картины, сразу подумал про тебя.

- А я с выставкой разъезжаю по всей стране, показываю людям то, что они должны видеть, рассказываю им о полигоне.

- Верят?

- Нет, но картинами восхищаются. Уже несколько заграничных музеев за сумасшедшие деньги предложили купить несколько полотен. Верочка, подойди сюда.

Она обнимает ее.

- Прости меня, девочка, я не украла полотна, я решила воплотить нашу мечту. Ну ту, помнишь, когда все мечтали, что эти вещи увидят массы народа...

Верка уткнулась в плечо и плачет.

- Успокойся. Это же должно быть приятно, когда все восхищаются твоим талантом. Уже пол России осмотрели выставку.

Верка успокаивается и мы все присаживаемся вокруг стола.

- Как там на полигоне, ты не знаешь?

- Никак.

- Что это значит?

- Там больше не стреляют. Гарнизон вывели из полигона и почти все оставшихся жителей разбежалось по стране. Жить то все равно там нельзя.

- А моя мама, вы не знаете, что с ней?

- Не знаю.

- А твой брат..., ну этот... полковник...

- Он... умер еще тогда. Все таки дошел до части и наследующий день в больших муках скончался. Земля полигона отомстила ему.

- А ты как, за тобой не гоняются?

- Все в стране перемешалось, она развалилась и обо мне забыли.

- Следующий город какой?

- Псков. Вы все меня спрашиваете, лучше скажите как вы. Вы... женаты?

- Верочка, год назад стала моей женой.

- Все правильно. Я рада за вас. Знаете, я не вывешиваю три картины, я даже не внесла их в реестр Барнаульского музея, все держу их здесь в сейфе. Теперь хочу отдать вам. Все время ждала и надеялась, вдруг увижу вас и верну...

Она открывает сейф и дает мне три свернутых полотна. Я разворачиваю по одиночке все и... узнаю. Одна, подарок мне Веры, она сама голышом среди природы - фантазии. Вторая и третья, деда Тимофея, это портрет Люськи, у которой принимал роды в монастыре и его ракета на Марсе.

- Они первые подарили тебе это, с этого и началась коллекция. Вы поймите, я не украла эту коллекцию, я просто выполняю завещание мертвых, показать ее людям и рассказать, где она создавалась. Я правильно поступила, Вера?

- Да, Маргарита Андреевна.

- Теперь спокойна душа и у меня. Ты осталась единственным, живым автором.

- Значит их уже нет...

- Остальных, да.

- Господи, покарай тех мерзавцев, которые додумались и сотворили этот полигон.