Миллиметрин (сборник) - Ольга Степнова

Это накладывало обязательства, через которые Гурин намеревался смело переступить.

– Пойдём в ресторан, – интимно позвала Дэнни. – В купе теперь всё равно часа два никакой жизни не будет.

Гурин с радостью принял её предложение. Он вдруг понял, что не готов ещё вот так, как Генка, кувыркаться на полке, что ему обязательно нужен деликатный период нежностей, недоговорённостей, намёков, заигрываний, лёгких прикосновений и привыкания к чужому телу и запаху, какими бы прекрасными эти тело и запах ни были…

Он оказался вшивым интеллигентом, ботаником, а вовсе не мачо, каким планировал быть в этой командировке.

– Пойдём, – приобнял он Дэнни за талию.

В ресторане было полно народу, и это сильно нарушало обстановку интимности, на которую так рассчитывал Гурин.

Принесли два «Цезаря» со слегка увядшими листьями салата, два стейка из сёмги, огромную лиловую гроздь винограда в вазе и бутылку шампанского.

Дэнни очень красиво ела. Она слегка приоткрывала полные губы, отправляла в рот маленькие кусочки и жевала как будто в полприкуса – легко и возвышенно. При этом смуглая кожа в её декольте отливала дорогим перламутром, а чёрные волосы полыхали отражением света, который давала неяркая настольная лампа.

Гурин залюбовался ею.

– Почему ты не ешь? – спросила Дэнни, поднимая бокал с шампанским.

– Ты красивая, – пробормотал Гурин. – Очень красивая! Почему тебя зовут Даниэл Стилл?

– У меня папа американец, – улыбнулась Дэнни.

– Тогда почему ты здесь?

– Потому что маму я люблю больше.

– Понятно, – кивнул Гурин, хотя так и не понял, как можно с такой кожей, с таким лицом и с такими ногами всерьёз продавать какие-то гнусные вентиляционные системы в России.

Он залпом выпил подряд три бокала шампанского.

Дэнни смотрела на него с интересом.

– Один мой знакомый всегда пил много шампанского перед тем, как попытаться затащить меня в постель, – невинно улыбнувшись, сказал она.

– Что ты говоришь? – удивился Гурин и смело уточнил: – Ему это удавалось?

– Он был не в моём вкусе, – неопределённо ответила Дэнни.

Гурину стали надоедать эти истории про знакомых. Он взял Дэнни за руку.

– А я… в твоём вкусе? – в упор глядя на перламутр в декольте, спросил он.

– Ты забавный, – ответила Дэнни. – Мне с тобой весело и легко.

Гурин опять почувствовал предательский пульс в щеках. Миленький комплиментик для двухметрового мужика: «Ты забавный!»

Нужно быть решительнее и напористее – этот совет витал в прокуренном ресторанном воздухе.

Он крепко сжал руку Дэнни, ощущая, как в ладонь врезается камень от её перстня. Он поднёс эту руку к губам и сказал, вдыхая аромат смуглой кожи: – Ты сводишь меня с ума. И я тоже хочу затащить тебя в постель…

В кармане затрезвонил мобильник.

– Мама звонит, – улыбнулась Даниэл и отняла свою руку.

– Да, – устало произнёс Гурин в трубку.

– Андрюш, – тихо сказала Ольга. – Я тут подумала, что могла бы поехать в эту командировку вместе с тобой.

– Не могла, – жёстко отрезал Гурин. – Я же говорил тебе, что мы поехали вчетвером!

– Ты, Сухов и две девушки из отдела продаж?

– Да.

– Они красивые?

– Нет, старые грымзы, – покосился на Дэнни Гурин.

– Значит, красивые, – вздохнула Ольга. – Гурин, а помнишь, как мы с тобой на скейтборд ах ночью по скоростной трассе гоняли?!

– Помню, – вздохнул, Гурин, прикидывая, как бы с такой же решительностью завладеть рукой Даниэл.

– А как потом мороженое ели в придорожном кафе?

– Помню.

– Мы попросили официантку принести столько мороженого, сколько уместится на наших досках!

– Да, – вяло откликнулся Гурин.

– Мы не смогли всё съесть и играли мороженым в снежки на улице! За нами бежала стая бездомных собак и вылизывала асфальт!

– Да, – повторил Гурин.

– Гурин! – с нажимом сказала вдруг Ольга. – Я наврала тебе. Я не замочила твою рубашку, я изрезала её на лапшу!

– Да, – опять сказал Гурин, ощутив огромное счастье от того, что его рубашка изрезана, а не замочена.

– Сволочь, – сказала жена. – Но всё равно спасибо, что берёшь трубку.

– Да, – Гурин представил Ольгу – в джинсах, майке, неизменно открывающей загорелый живот, с короткой стрижкой, которую как не укладывай, всё равно топорщится ёжиком, с серыми глазами, в которых, что бы между ними не происходило, всегда читалось обожание.

Простушка. Воробушек.

Ни косметики, ни побрякушек, ни гонора, – только неистребимое желание содержать в порядке его рубашки.

Первый раз за всю совместную жизнь она попыталась огрызнуться, назвав его сволочью.

– Пока, – сказал жене Гурин. – Не звони больше, мы скоро ложимся спать.

– Что советует мама? – томно засовывая виноградину в рот, поинтересовалась Дэнни.

– Пошли! – схватил её за руку Гурин. – Пошли!!

– Куда? – Дэнни не успевала бежать за ним на высоких каблуках. – Куда ты меня тащишь?

– Пошли!!

На измену у Гурина почти не осталось времени.

Воробей, который начал клеваться, пробил в его здоровом мужском желании ощутимую сентиментальную брешь.

Сухов и Ленка уже не делали ничего предосудительного, они пили вино.

Гурин взял Генку за плечи и выставил в коридор. Ленка вышла сама, прихватив бутылку вина.

Гурин закрыл дверь изнутри и скинул пиджак.

Времени было мало, он был обязан успеть. Он был обязан доказать себе, что умеет брать не только сереньких встрёпанных воробьёв, но и экзотических птиц.

Дэнни с интересом смотрела, как он раздевается.

– Куда ты торопишься? – спросила она, обнимая его за шею. – Тебя жареный петух клюнул?

– Воробей, – прыгая на одной ноге и пытаясь стянуть штанину, – сказал Гурин. – Жареный воробей меня клюнул!

– Мне самой раздеваться?

Он запутался в замочках, цепочках, завязочках, молниях и пуговицах. Он запутался в волосах, смуглой коже и удушливо сладких духах. Гурин никогда не сталкивался с таким количеством женских хитростей и опозорился, не раздев Дэнни даже наполовину.

Он устал и выдохся. Он даже почти передумал ввязываться в это хлопотное дело – измену, но Дэнни уже висела на нём, влажно дышала в ухо, щекотала щёку ресницами, прижималась грудью везде, где только можно было прижаться.

– Ты смешной, Гурин, – прошептала она. – У меня впечатление, что я лишаю тебя девственности.

Дэнни отлепилась от него и деловито разделась, сама справившись со своими застёжками и пуговицами.

«Что-то Ольга давно не звонила», – тоскливо подумал Гурин, глядя на её глянцевую, безупречную наготу.

Дэнни потянула его в постель, запечатав рот технически правильным поцелуем. Если он ударит лицом в грязь, об этом будет знать весь отдел продаж вентиляционных систем, подумал Гурин, рьяно изобразив напор и натиск, от которого Дэнни необоснованно застонала.

– Телефон, – вдруг сказала она, прислушавшись.

– Что? – не понял Гурин.

– Твой поганый мобильник опять звонит! – заорала Даниэл Стилл, прикрыв простынёй голое тело. – Он меня достал! Скажи своей маме, или кто она там, что ты занимаешься сексом!

– А я им занимаюсь? – удивился Гурин. – Ещё и не начинали.

Дэнни отвернулась к стене и обиженно засопела.

– Да, – выдохнул Гурин в трубку. – Что ты ещё изрезала из моего гардероба?

– Всё, – всхлипнула Ольга. – Ты остался голый, Гурин. Ни джинсов, ни костюмов, ни джемперов, ни трусов, ни рубашек. Куртки я тоже порезала. Осталась только дублёнка, у меня на неё сил не хватает, ножницы не берут. А сейчас я хочу уничтожить наши свадебные фотографии, Гурин.

– Почему? – плохо врубаясь в поток информации, спросил он.

– Потому что я точно знаю, Андрюша, что ты сейчас с женщиной.

– Я в командировке! – заорал Гурин. – Я на работе! А ты… ты не имеешь права ничего резать!

– Имею, Гурин! И тебя фантастически повезло, что ты далеко, потому что я точно знаю, что могла бы тебе отрезать!!

– Ты выпила? – догадался Гурин.

– Всего полбутылки водки.

– Какая водка? Где ты её взяла?

– У соседа.

– У какого к чёрту соседа, у нас одни соседки!

– У одной из них есть сын.

– Знаешь, что?! Режь к чёрту мою дублёнку! И фотоальбом режь! Не успел я отлучиться из дома, как у нас объявился сосед!

– Это сцена ревности?

– Не знаю. – Гурин нажал отбой и посмотрел на Дэнни.

– Ни один мой знакомый не выяснял при мне отношения со своей женой и не делал из меня дуры, – глухо, в подушку, сказала Даниэл.

– Я другой твой знакомый и у меня другие привычки, – невежливо ответил Гурин.

– Я как дура лежу голая! – недовольно напомнила Дэнни.

– И я как дурак стою голый! – засмеялся Гурин, оглядев себя с головы до ног.

– Ты импотент? – выкрикнула Даниэл.

– Да! – обрадовался вдруг Гурин. – Я импотент. Слушай, а как ты догадалась?

Дэнни посмотрела на него с ненавистью.

– Слушай, да ты не просто забавный, – прошипела она. – Ты придурок! Ты полный придурок!