Потерянные души - Александр Белов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нельзя так... Если все будут стараться взять от жизни все, Кузя, то выживут одни только хорьки. Не брать надо от жизни, а отдавать ей - вот тогда всем всего хватит!..
Косьба давалась Космосу еще тяжелее, чем вскапывание огорода. Полное неумение обращаться с косой превратило эту работу в форменную муку. Коса никак не желала двигаться ровно - то скользила по вершкам, то втыкалась в землю. Космос, чертыхаясь, выдирал ее обратно, в сотый раз выслушивая совет пасечника:
Пятку прижимай, Кузя! Пятку, говорю, плотней прижимай!..
Когда, наконец, у него стало получаться, сенокос, увы, закончился. Взамен него пришла новая забота. Настало время роения - самая, наверное, ответственная пора в жизни пасеки* Оба "тезки" целыми днями бродили среди ульев, подкарауливая молодые рои, готовящиеся к вылету.
Погода, как по заказу, стояла сухая и жаркая - как раз такая, какую ждали новые пчелиные семьи. Космос носился по пасеке с роевней в руках, не обращая особого внимания на атаки агрессивных в этот период пчел. Первый вылетевший рой обнаружил, естественно, сам пасечник.
Кузя, дуй сюда! - услышал Космос.
Он тут же бросился на зов, на ходу снимая крышку роевни. Старик стоял возле молодой березки и показывал куда-то наверх.
Видишь? спросил он.
Метрах в трех над землей на подрагивающей от ветерка ветке висел плотный ком копошащихся пчел.
Вижу... - почему-то шепотом ответил Космос. - Дед, а как их оттуда взять?
Стремянка в сарае, - подсказал пасечник. - Сбегаешь?
Угу... - кивнул Космос, передавая старику роевню.
И тут его осенило. Он присел на корточки и сунул голову пасечнику между ног. Рывок - и Кузьма Тимофеевич взлетел вверх на плечах своего "тезки".
Достанешь, дед? - тихо спросил снизу Космос.
Достану... - довольно хмыкнул старик. - Ну-ка Кузя, полшага вперед...
Он поднес роевню под кучу пчел и осторожно тряхнул ветку. Рой мягко рухнул в ящик, пасечник задвинул крышку - дело было сделано.
Через несколько дней роение закончилось. Сразу после этого, словно устав терпеть, чередой зарядили дожди. Настала какая-то странная пауза - все заботы на время отступили, давая возможность обитателям пасеки отдохнуть и поскучать. Кузьма Тимофеевич находил себе дело - чинил инструмент, утварь. А вот его постоялец, похоже, затосковал. Как-то вечером, глядя в залитое дождем окно, Космос вздохнул:
И когда этот дождь прекратится?..
А что - дождь? - откликнулся пасечник. - Дождь, он тоже нужен. Вот посмотришь сколь грибов после него повылезет!.. Насушим, с собой в Москву возьмешь, будешь зимой суп варить...
При упоминании о Москве Космос снова вздохнул.
Дед, скажи - а тебе здесь бывает скучно? - спросил он чуть погодя.
Старик отложил в сторону корзинку, которую он чинил, и внимательно взглянул на "тезку".
Что, Кузя, домой собрался?
Космос промолчал. Ему было непросто ответить на этот вопрос. Возвращаться к своей прежней жизни не хотелось совершенно, но и оставаться на пасеке тоже было глупо. Сколько можно было прятаться - от нерешенных проблем, от необходимости выбора, от самого себя, в конце концов!
Не знаю, дед, - честно ответил он. - Ей-богу - не знаю. Соскучился, конечно -по друзьям, по Люде, но отцу, но... Понимаешь, сложно там все... В двух словах не объяснить...
А и не надо, - кивнул пасечник. - Главное - чтобы ты сам в себе, в жизни своей разобрался. Чтобы духом был крепок, спуску себе не давал! Чтоб, не приведи Господь, в хорька не превратился... А трудно станет - пчелок наших вспоминай. Они всегда вместе, всегда в грудах...
Космос, слушавший старика с низко опущенной головой, встрепенулся.
Значит, пора, дед? Кончился мой санаторий? хмыкнул он.
Пора, Кузя... Вот грибов насушим - и поезжай себе с Богом!
Космос встал, пружинисто прошелся несколько из конца в конец по горнице, покусывая нижнюю губу. Пасечник, посматривая на него из-под густых, кустистых бровей, ждал ответа. Наконец Космос сел напротив старика и, нерадостно улыбнувшись, покачал головой:
Нет, дед, ну их, эти грибы! Вот дождь закончится - и поеду!
XXI
В Москве было жарко - над плавящимся асфальтом висело дрожащее марево, духота была страшная, как в парной. Все, кто мог, разъехались на отдых - туда, где дует свежий морской бриз, где веет прохладой от тихого лесного озера, где нет раскаленного бетона, асфальта и металла.
Уехали Оля с Ваней, Пчела, ушли в отпуск Шмидт и Макс... Даже Тамара решилась оставить на недельку Фила и отправилась на Кипр. В изнывающей от жары Москве остался только Белов.
Павильонные съемки подходили к концу, начинался следующий этап - съемки на натуре. Сперва собирались отснять конные сцены под Москвой, а потом вся группа должна была отправляться на Урал - там еще Филом был найден старый полуразрушенный завод, идеально подходящий для фильма.
Подмосковный этап работы Белов планировал пропустить и слетать вместо этого к жене и сыну во Флориду. А вот на Урал он собирался непременно. Завод, который Фил отобрал для на-
туры, находился в Североуральске - том самом городе, где Саша отсиживался после смерти Мухи восемь лет назад. Было очень любопытно снова побывать в тех местах, проведать тетку, увидеть, если повезет, кого-нибудь из старых приятелей...
Но все его планы на отдых полетели в тартарары после одного звонка Кордона. Продюсер позвонил рано утром и сразу огорошил толком не проснувшегося Белова:
Все, Саша, ты как хочешь, но я выхожу из игры! Ищи для своих "Бессмертных" другого продюсера, я ухожу!..
Чего?! - Белов не сразу сообразил, о чем речь. - Андрей, это ты, что ли?..
Ну давай, давай, просыпайся! - нагло фыркнул Кордон. - Я ухожу из картины, понял? Во-первых, мне уже до смерти надоела эта идиотская лабуда, а во-вторых, я получил сногсшибательное предложение из Голливуда! Ты слышишь меня, Белов?!
Слышу... - буркнул Саша. - А как же быть с?..
Ты про Валеркину расписку? - бесцеремонно перебил его Кордон. - Я заплачу тебе все - и долг и проценты. Сколько ты хочешь? Двести, триста?..
Белов, наконец, окончательно проснулся. "Забавно, - подумал он. - Этот подонок предлагает мне деньги, которые у меня же и украл..."
Я хочу одного, чтобы ты закончил "Бессмертных"! - холодно отчеканил он.
Нет, не могу! - в голосе продюсера Саше послышалась издевка. - Не могу, Саш! Меня зовут в Голливуд, ты что, не слышал?! Такое бывает раз в жизни, пойми!
Белов понял другое - этот разговор по телефону все равно ничего не даст. Надо было действовать иначе: немедленно увидеться с Кордоном, узнать все о Голливудском предложении, о его планах и как можно скорее разрушить их.
Ладно, Андрей... - Саша сделал вид, что задумался. - Давай прямо сейчас встретимся и перетрем это дело...
Да что тут тереть! - самодовольно засмеялся продюсер. - А впрочем... Хорошо, давай! Только прямо сейчас, сможешь?
Нет проблем! Через полчаса в поплавке у Парка культуры, идет?
Через полчаса Кордон, захлебываясь от восторга, рассказывал Белову о факсе из Голливуда, пришедшем этой ночью.
Представляешь, Саш, что они затеяли? Блокбастер про нашу революцию! Прикинь: Николай Второй - Роберт де Ниро, Керенский - Дастин Хофман, Сталин - Харрисон Форд, а Ленин... Знаешь, кто у них будет Лениным?! Джек Николсон! Съемки в Голливуде и, естественно, у нас, в Питере. Ты только вообрази: пьяные матросы штурмуют Зимний! Тысячи статистов, десятки камер! Саша, два пальца об асфальт - такой проект на Оскара потянет! И сопродюсер с нашей стороны - я!
Да, круто... - соглашался Белов. - И что же, они прямо на тебя вышли?
Ну да! Сперва связались с Госкино, навели справки, а потом - хлоп! - факс! - хохотал Кордон. - Я, грешным делом, сначала даже не поверил! Розыгрыш, думаю, шутка чья-нибудь дурацкая. Взял и перезвонил туда. И представляешь - все правда!
И что теперь? - поинтересовался Саша. - В Голливуд, контракт подписывать?
Продюсер опрокинул рюмку коньяка, отправил в рот дольку лимона и, скривившись, пояснил:
В августе, наверное, полечу. Сказали, о точной дате подписания контракта сообщат дополнительно.
Так может, хотя бы конные сцены отснимешь?
Э, нет, дорогой! - со смехом замотал головой Кордон. - Мне еще столько дел предстоит! Надо подготовиться, литературку полистать, историю вспомнить, бумажки всякие оформить... Нет уж, ищи себе нового продюсера, Саша!..
Белов задумчиво кивнул, потом взглянул на часы и встал.
- Ну что ж, Андреи, поздравляю! И пойду, ты извини - дела!
- Погоди, а деньги-то? - вскинулся ему вслед Кордон. - Долг Валеркин?..
Саша оглянулся на ходу и небрежно махнул рукой:
- Брось, потом как-нибудь... Пока!
XXII
В машине Белов достал телефон и, порывшись в старой записной книжке, набрал длинный международный номер.
Виктор Петрович Зорин тоже был в отпуске. В Москве его, конечно же, быть не могло, не было его, вероятно, и в Исси-ле-Мулино. В такую жару он мог быть только в одном месте. Минувшей зимой Зорин купил небольшой домик в сорока километрах от Ниццы. Саша был уверен, что Виктор Петрович проводил отпуск там - вместе со своей Ларисой и дочкой.