Дворцовые страсти - Эмилия Остен

Николя был троюродным братом Дориана, с которым тот не поддерживал знакомство вот уже несколько лет. В последний раз они виделись, когда виконт ездил в Париж по поручению отца. Тогда Николя являлся желторотым задирой вроде Жан-Люка – с ним они, кстати, были отлично знакомы. С Дорианом отношения складывались хуже: слишком мало общего. Занятно, каков брат сейчас?

Узнать ответ виконт смог буквально через минуту: гость вошел и, улыбаясь, направился к Дориану. Тот поднялся.

– Как же я счастлив видеть вас, драгоценный родственник! – провозгласил Николя. – Давненько вы не появлялись в наших краях.

Николя де Навиль оказался коренастым низеньким брюнетом; его глаза бутылочно-зеленого цвета радостно смотрели на Дориана. Виконт сдержанно улыбнулся в ответ и пригласил гостя сесть. Он не мог не заметить, что Николя обряжен по последней моде: элегантный камзол оттенка топленого молока, расшитый подобающего цвета кружевами, лилейные чулки и, конечно же, распроклятые узкие туфли на высоком каблуке. Тем не менее виконт был далек от того, чтобы осуждать подобную манеру одеваться. Многие знатные люди так живут, им это по нраву.

От плотного завтрака Николя отказался, но заявил, что с удовольствием выпьет шоколаду. Видимо, шоколад у дядюшки подавали, так как слуги засуетились, торопясь выполнить приказ господина.

– Я узнал, что вы должны приехать в наши края, любезный брат, – заметил Николя. – Мы с маркизом де Франсиллоном видимся каждую неделю. Если бы мой слуга не сообщил мне, что заметил вас, спешивающегося у этого особняка, мы всенепременно повстречались бы послезавтра в поместье дядюшки Базиля. Но если уж нам представилась возможность побеседовать сегодня, я подумал, грех ее упускать.

– И вы совершенно правы, – согласился Дориан. Николя всегда казался ему славным человеком.

– Как себя чувствует маркиз? – заботливо справился тот.

– Опасаюсь, не слишком хорошо, – поморщился Дориан. – Вчера, как сказал его лакей, он не сразу смог встать. Меня беспокоит здоровье маркиза.

– Ах, старость! – Николя сокрушенно покивал. – Все мы однажды станем ее жертвами. Как жаль, как жаль. Будем надеяться, что ему станет лучше… А вы ведь очень давно не посещали нас? – спросил он уже более живым тоном.

– Несколько лет.

– Что ж, Париж с тех пор не слишком изменился, а вот Версаль вы должны были найти неузнаваемым. Я прав? – де Навиль легким щелчком взбил кипенно-белые пышные манжеты.

– Во дворце много новых построек. – Дориан пытался понять, к чему все эти светские беседы.

– И новых людей, – засмеялся Николя. – Дворяне всей страны сбегаются туда, словно тараканы на грязную кухню к нерадивой кухарке. Боюсь, скоро дворец затрещит по швам.

Дориан смолчал. Он отчего-то вспомнил о Лоретте и будто воочию увидел, как ее нежная ручка опустилась на рукав богатого старика. Этот эпизод не давал виконту покоя.

– Вы многое пропустили, – продолжал Николя как ни в чем не бывало. – Несколько поразительных историй – все общество было в ужасе. Думаю, вы слыхали о деле отравителей?

– Мимолетно, – дипломатично отозвался Дориан. Он стремился не показать родственнику, что в последние месяцы ему было не до того.

– Но деталей вы, разумеется, не знаете. – Николя глотнул горячего шоколаду из крошечной чашки. – А между тем вам надо быть в курсе, о чем стоит говорить, а о чем неучтиво даже упоминать. Если вы находитесь при маркизе де Франсиллоне, то непременно рано или поздно будете представлены и их величествам, и королевским фавориткам. А отдельные вещи при них лучше не вспоминать.

– Буду весьма благодарен, если вы меня просветите, – кивнул Дориан. Ему было любопытно слушать Николя, тем более что дядюшка и вправду не слишком заботился о придворном образовании племянника. Все слухи и сплетни обтекали Дориана, как ручейная вода – воткнутый в дно меч.

– Все началось в прошлом году, – заговорил Николя. – Драма выплыла на свет во время развеселого ужина, данного мадам Лавигуре, женой модного дамского портного. Одна из приглашенных, Мари Боссе, вдова торговца лошадьми, знахарка и гадалка, выпила лишку – знаете, дорогой брат, как это бывает с женщинами. Давясь от смеха, она восклицала между двумя бокалами: «Какие превосходные кавалеры! Какая клиентура! Только графини, маркизы, принцессы и вельможи! Еще три отравления, и я покину это блестящее общество с хорошеньким состоянием». Безусловно, речи подобного рода не могли остаться незамеченными. Один из присутствующих, адвокат мэтр Перрен, передал диковинное признание знахарки своему другу капитану полиции Дезгрэ. Тот отправил к Мари Боссе осведомительницу с заданием поплакаться на мужа. Злополучная гадалка легко угодила в западню. Она не стала раскладывать карты, а предложила новой клиентке флакон с ядом, который помог бы ей избавиться от злого супруга. Отравительницу схватили, чего и следовало ожидать. Заключили в тюрьму и мадам Лавигуре, которая промышляла тем же. На следующий день арестовали и жену мсье Монвуазена, знаменитую Лавуазен – о ней вы наверняка слышали. При обыске у этих дам нашли мышьяк – сильнейший яд, порошок из панцирей раков, обрезки ногтей и, конечно, шпанских мух…

Дориан скривился:

– До чего неприятно.

– О, это только начало, – обнадежил его Николя. – Стоило потянуть ниточку – и целая шайка отравительниц, колдуний, предсказательниц, мастериц тайных избавлений от нежелательных детей очутилась в тюрьме. За ними последовали алхимики, искатели философского камня, чародеи, совершающие черные мессы… Не поверите, сколько их нашлось в Париже.

– И много среди них было дворян? – задал закономерный вопрос Дориан.

– Немало. Мой добрый знакомый, лейтенант полиции Ларейни, который вел следствие, шепнул мне, что на некоторых из преступников даже подумать было нельзя. Однако они признались сами. Злодеи вещали о своих преступлениях, приводя столько ужасных подробностей, что сомнений не оставалось. Служа демонам, чтобы узнавать будущее, эта когорта, извергнутая из ада, прибегала к колдовству, проклятиям и черным мессам, для которых необходимы жертвоприношения младенцев…

Не сговариваясь, братья перекрестились.

– Что же касается знати… Чтобы сбежать с любовником, прекрасная мадам Полайон, клиентка Лавигуре, решила отделаться от своего очень состоятельного и очень старого, по ее мнению, мужа. Пользуясь советами Мари Боссе и Лавигуре, мадам начала стирать сорочки мужа с мышьяком. Несмотря на преклонный возраст, мсье Полайон не поддался «лечению». Тогда жена прописала упрямцу купание с мышьяком. Но вовремя предупрежденный муж успел остановить жену-отравительницу… – продолжал разворачивать мрачный сюжет Николя. – Его величество узнал об этих злодеяниях и в апреле прошлого года основал специальную комиссию – «Огненную палату». Это название средневекового суда, который вершил правосудие над еретиками при зловещем свете факелов в комнатах, задрапированных черной, как ночь, тканью. Чрезвычайно романтично и немного мрачновато. Его величество обожает эффектные жесты. «Огненная палата» осудила триста шестьдесят семь преступников, но только тридцать шесть из них были приговорены к смерти. Остальные колдуны назвали своими клиентами столь высокородных дворян, что их не решились привлечь к процессу. – Николя вздохнул. – Его величество неизменно оберегает преданных ему людей. Он не захотел отправлять на плаху все французское дворянство.