Выжившие - Люси Кларк

запасные распашонки, коврик для пеленания, слинг – смеси нет, лишь пустая бутылочка с остатками молока.

Ах ты, черт!

Сонни уже не просто плакал, он настойчиво кричал.

Лори поспешила к выходу. Дэниел вытаскивал основной багаж и относил к деревьям. На розовой рубашке проступил пот, она немного задралась на пояснице, обнажив покрытую темными волосами бледную спину.

– Мне нужен чемодан матери! – крикнула она. – Сонни хочет молока.

Дэниел потянул к себе дешевый фиолетовый чемоданчик.

– Этот?

Придерживая младенца, Лори с трудом выбралась из самолета. Разгоряченный ее объятиями, малыш взмок и покраснел.

– Все хорошо, маленький, – приговаривала она, расстегивая кнопки на распашонке, чтобы тот немного остыл.

Вокруг порезов на ногах Лори вилась муха.

Дэниел расстегнул молнию на чемодане: сложенные стопками белые рубашечки и чепчики с полями. Лори представила, как мать любовно сворачивала каждую кофточку, и чуть не расплакалась.

«Не время раскисать», – приказала она себе.

Дэниел извлек из чемодана банку со смесью.

– Слава богу! – воскликнула Лори, покачивая младенца. – Приготовьте бутылочку.

– Я?

– Прочитайте с обратной стороны, там должны быть пропорции. – Лори приходилось видеть, как ее друзья разводили смесь для детей. Только вот какую воду они добавляли: кипяченую, теплую?

Вытерев пот со лба, Дэниел принялся изучать инструкцию.

– Сколько ему? – спросил он, заглушая детский крик.

– Четыре месяца, – ответила Лори, вспомнив, как тот же вопрос задавала матери стюардесса. – Скоро, милый, потерпи, – утешала она младенца: тот уже заталкивал в рот кулачки.

Нахмурившись, Дэниел, наконец, не выдержал:

– Ты не можешь его заткнуть? Я ничего не соображаю!

Лори вздрогнула.

– Пусть Феликс сделает, – Дэниел сунул банку со смесью длинноволосому парню. Тот выносил из самолета провиант: чипсы, бутылки с водой, сок, шоколад и орехи. Дэниел вновь принялся вытаскивать чемоданы.

Феликс обратился к Лори:

– Что нужно делать?

Она попросила взять бутылку с негазированной водой и налить в бутылочку со смесью. Парень старательно зачерпнул смесь, неловко просыпав часть на землю, добавил воду.

– Теперь надень соску на горлышко, – попросила Лори.

Повозившись, Феликс справился с кольцом-закрепителем и протянул готовую бутылочку. Беспорядочно размахивая кулачками, Сонни тут же ее схватил и отшвырнул.

– Да что ж такое! – крикнула в отчаянии Лори. Бутылка подкатилась к ее ногам, молоко закапало на влажную землю, на соску налипла грязь. Лори попыталась дотянуться до бутылки, но скользкий как рыбка Сонни брыкался, и ей пришлось прижать его обеими руками, чтобы не выронить.

Феликс поднял бутылочку, промыл соску остатками воды: не идеально, но сойдет. Вновь отдал смесь Лори.

На этот раз она предупредила движения младенца и, поймав беспокойную ручку, аккуратно поднесла соску к губам.

Сонни широко открыл рот, розовые десны сжались на силиконовой соске, плач тут же прекратился. Он начал яростно сосать: глаза широко открыты, слышалось неровное глотание.

– Потише, маленький, не торопись так.

Через пару минут ритм сосания замедлился, и Лори облегченно расправила плечи, осмотрелась: за ней наблюдал Феликс.

– Сама-то попила? – спросил он.

Она покачала головой.

Парень подошел к груде припасов, вытащил большую бутылку воды и поставил у ее ног:

– Не забывай пить.

– Спасибо.

Он кивнул.

– Скоро наша вода кончится… Надо поискать на острове.

Майк разложил на земле остатки оранжевого спасательного плота: одна секция полностью выгорела. Он вытер пот с верхней губы, мрачно глядя на оплавленную пластмассу.

– Его уже нельзя использовать? – спросил, уперев руки в бедра, Дэниел. Он склонился над серебристым чемоданом, из которого выглядывали совершенно бесполезные в джунглях отутюженные рубашки.

– Нельзя, – подтвердил Майк. – Зато уцелел тревожный чемоданчик. У нас две сигнальные ракеты, аптечка, таблетки для опреснения воды, зажигалка и веревка.

– А спутникового телефона там нет? – поинтересовался Дэниел.

Майк промолчал. Привстал на одно колено – его лицо исказила гримаса боли. С трудом выпрямился. Лори только сейчас заметила возрастные пятна на его покрасневшей от солнца коже.

Малыш на руках успокоился и притих, его дыхание выровнялось. Лори с любопытством разглядывала крошечные пальчики с аккуратно подстриженными ноготками, которыми он вцепился в бутылочку. Мягкий пушок светлых волос слегка вытерся на затылке от постоянного лежания. Веки младенца начали закрываться, он выпустил бутылочку изо рта.

Выпил примерно половину. Хорошо это или плохо? Лори понятия не имела, сколько раз в день должен есть ребенок такого возраста и как часто его надо кормить.

Припекало даже в тени, кожа стала липкой от пота. Шумел, перекатываясь волнами, океан.

Дэниел стоял на коленях перед открытыми чемоданами и сумками, сосредоточенно вертя что-то в руке. Блеснул серебром смертоносный край, лязгнул металл – из черных ножен появилось острое лезвие огромного зазубренного с одной стороны ножа.

– Где ты это взял? – спросил Майк.

– Нашел в чьей-то сумке, – Дэниел повернул нож, изучая двойной край лезвия.

Лори стало не по себе: зачем кому-то из гостей понадобился нож? Они же летели на цивилизованный курортный остров, где все к услугам отдыхающих. Сама Лори запаслась летними платьями, босоножками, книгами и купальниками.

С какой стати нож?

– А больше ничего не нашел? – подойдя ближе, спросил Майк.

– Бинокль и вот это, – ответил Дэниел, вытаскивая что-то похожее на металлическое копье, прикрепленное черной эластичной петлей к гарпуну.

– Похоже на подводное ружье. И ласты есть.

Внезапно до Лори дошло: весь багаж обыскивали. Вещи валялись на земле, у ног Дэниела стопкой лежали паспорта. Лори увидела свою коричневую сумку: молния расстегнута, в ней основательно покопались. Светлая кружевная бретелька одного из бюстгальтеров свисала с края, рядом валялся ворох черных тонких трусиков. Лори на миг представила, как Дэниел шарит в ее нижнем белье.

Зачем она вообще взяла кружевное белье в отпуск с сестрой? Да еще на маникюр сходила, выбрав неоново-розовый лак: вполне подходящий для тропического отдыха в середине зимы и так нелепо выглядящий сейчас! До неприличия. Ради кого это кружевное белье? Ради кого маникюр и дорогие аксессуары? Уж точно не ради Пита – с ним покончено. Может, чтобы поднять настроение, будто от слоя лака на ногтях она почувствует себя лучше?

Только не плакать! Не здесь. Пит точно того не стоит! Разрозненные мысли скользили, менялись и вернули Лори в тот далекий день…

…Шли майские каникулы. Лори сидела дома, разбирая шкафчик с художественными принадлежностями. На кухонном столе в беспорядке лежали подсохшие тюбики с красками и затвердевшие кисти – она решала, что оставить, а что выбросить. Открылась входная дверь, Лори взглянула на кухонные часы: полдень. Странно, Пит не говорил, что вернется к обеду.

Когда он вошел на кухню – бледный, с широко раскрытыми глазами и опущенными уголками рта, – первое, что подумала Лори: «У него рак».

Однако он смотрел вниз, куда-то на мысок ботинка, и с