Королева держит вертикаль (СИ) - Корнова Анна

Видно было, что он не хочет обсуждать эту тему, но Влада решила быть бестактной и продолжила расспросы:

— Так. Значит, всё-таки жена есть.

— Была. Мы развелись десять лет назад.

— А дети есть?

— Нет, некогда было — тренировки, сборы. Она тоже спортсменка была, конькобежка.

Они ещё поговорили о большом спорте, о предстоящих праздниках. Спокойный разговор двух знакомых. Вадим собрался уходить, когда в телефоне Влады запищал сигнал сообщения: «Долетели отлично. И всё отлично. Всё-всё-всё отлично!!!».

— Это Полина прислала, что долетела до Красноярска, — улыбаясь, прокомментировала Влада. — Полный позитив.

— Это такая светленькая? — Вадим попытался вспомнить подругу Влады. — У неё родные в Красноярске?

— Так она к твоему брату полетела.

— К Ромке?!

— К нему, — Влада подумала, что, может быть, не стоило озвучивать эту информацию. Кто знает, какие у братьев отношения. Но уже было поздно — проговорилась.

— Во Ромка даёт! Это когда же они успели условиться?

— Три месяца переписки — роман в письмах.

Новость требовала обсуждения. Обычно немногословный Вадим подробно стал рассказывать о брате: «Это я всю жизнь с клюшкой пробегал, а он компьютерный гений». Влада узнала и про то, как после смерти жены Роман посвятил себя воспитанию сына, а год назад взял на себя заботу о племяннике покойной жены, прикованном к инвалидному креслу. Мальчик осиротел, когда оба родителя погибли в аварии, и, оформив опекунство на бывшую тещу, Роман взял мальчика к себе.

Влада вспомнила Полинкины рассуждения «Денис не стал бы пять лет наших мальчишек тянуть». Действительно, мало кто из мужчин на такое способен. Вот почему, если женщина остается одна с детьми, никого не удивляет, как она все силы тратит, чтобы поднять детей? А если мужчина, оказавшись без жены, не запил, не загулял, не отдал ребенка родственникам, то он герой, им все восхищаются.

— Ты меня не слушаешь, — вывел Владу из задумчивости Вадим. — Извини. Я понимаю, что тебе эти семейные истории не интересны.

— Нет, что ты! Очень даже интересно. И потом, я тебя слушаю: «Роман сделал для племенника детский силовой тренажер».

— Да, Ромка, конечно, молодец. Мне до него как до луны.

И тут у Вадима заиграл телефон.

— Зинаида Васильевна, вызывайте врача, я деньги сейчас переведу. Хорошо, я приеду.

— Кто-то заболел?

— Ничего особенного, — Вадим натягивал куртку.

— Опять что-то с твоей женой? — догадалась Влада.

— Да.

За Вадимом захлопнулась дверь. Ну, помог ёлку собрать, и на том спасибо. Вероятно, его жена тяжело больна, но он не желает находиться рядом с инвалидом — препоручил её соседке. Действительно, ему до брата как до луны. Влада вздохнула — правильно Вероничка говорит: «Все козлы, и исключений в этом правиле нет». Вот Вадим, такой основательный, серьёзный, впечатление воплощенной ответственности, а развелся с больной женой, предал, другими словами. Влада вздохнула, что-то она много про Вадима думает.

Звонок Веронички прервал размышления о больной и брошенной жене Вадима.

— Влад, что я тебе расскажу! Я только из ресторана.

— Надеюсь, не с поминок.

— С каких поминок? А, это я в прошлый раз тебе после поминок звонила. Сегодня я с лепёхинского дня рождения.

— Ты к нему вернулась? Или он к тебе?

— Никто никуда не возвращался. У Лепёхина неожиданно деньги завелись: какой-то китайский галерист его пейзажи с берёзками купил и договор заключил на дальнейшее сотрудничество. Вот Лепёхин и гусарил — день рождения в ресторации справлял. Ресторан, разумеется, дерьмовенький, но для Лепёхина всё, что не фуд-корд, это крутизна.

— А тебя зачем пригласил? Восстановление былых чувств?

— Я должна была съесть греческий салат, обезуметь от значительности Лепёхина и кусать себе локти.

— Вот с этого места поподробнее.

— Я тебе сейчас другие подробности расскажу. Ко мне в ресторане твоя Лика Ванина подошла и говорит, как она по тебе скучает.

— Что мне все говорят «твоя Лика», она уже давно не моя.

— Не перебивай. Я не трезва и могу мысль потерять. Короче, Ванина твоя там с какими-то бабами и лысым мужиком, похоже, Новый год трудовым коллективом отмечали. Меня увидела, подошла, пьяная в сиську, еле на ногах стоит, и давай лить пьяные слёзы, как по тебе скучает, как тебя любит и страдает от недоразумения. Представляешь, эта пьяная дрянь так и сказала: «недоразумение»! Просила, чтобы я тебе объяснила, что на неё тебе нельзя обижаться, мол, муженёк твой её преследовал, но она с ним не живёт. Потом на Лепёхине повисла: пьяные женщины — его контингент.

— Ну, ты и трезвая, было время, на нем висла, — съехидничала Влада.

— Да черт с ним, с Лепёхиным. Я тебе рассказываю, что они с Олегом не живут.

— Пусть живут с кем хотят, главное, не иметь к этому никакого отношения.

Ложась спать, Влада подумала, что в этом году она смогла избавится от своей тоски по Олегу, смогла не втянуться в токсичные отношения с Кириллом, значит, несмотря ни на что, этот год не был к ней враждебным. Может быть, это время было ей дано, чтобы освободиться от пут, что помешали бы идти вперед, навстречу счастью. И уже засыпая, вспомнила про Вадима, оставившего больную жену, вновь огорчаясь, что он оказался чёрствым эгоистом, хотя он же ездит, когда соседка сообщает об обострении болезни. Может, он всё-таки порядочный человек, как его брат. А потом не стало никаких раздумий, и пришёл сон: Новый год, небо расцвечено всполохами фейерверков, она счастлива, её обнимет за плечи какой-то мужчина, она не видит его лица, но знает, что он любит её и что это не Олег.

Глава 13

Новогодние праздники, как всегда, превратились в обязательное посещение родственников, непрекращающееся застолье, бесконечное доедание салатов, лежание по полдня перед телевизором… На пятый день Влада решила, что надо выходить из режима безделья и восстанавливать ясность рассудка. Утром она заявила Арише, что хватить бока отлеживать и задницу наедать, погостили у бабушки — теперь поедем к Вероничке: не может год начинаться без катания с горок и лепки снеговика.

Салтыковка встретила их снежным волшебством, тишиной и спокойствием. Вероника была занята очередными щенячьими родами, поэтому Влада с Аришкой вдвоем отправились на лыжную прогулку. Шутя и смеясь, не заметили, как из Салтыковки они заехали в Никольское, потом, запутавшись в пересечении улиц, вышли к какому-то перелеску и остановились у высокого кирпичного забора. Как-то сразу тело, отвыкшее от долгих нагрузок, почувствовало усталость, захотелось поскорее вернуться к Вероничке на мягкий диван рядом с тёплой печкой.

— Как они тут, вообще, разбираются! Седьмая Верхняя Линия, Седьмая Нижняя Линия, Одиннадцатая Линия, — забурчала Аришка.

— Сейчас выберемся, — Влада заметила на другой стороне улицы невысокого паренька. — Молодой человек, подскажите, пожалуйста, как пройти к станции.

— За молодого человека — спасибо! Давайте я вам покажу. Здесь запутаться легко.

Издалека похожий на подростка прохожий оказался седоватым мужчиной с неожиданно низким голосом. Узнав, что им надо в Салтыковку, незнакомец предложил их подвезти.

— Я всё равно в Москву собирался поехать. Вот мой дом, — он указал на кирпичное здание за высоким забором, — подождите немного, сейчас машину выгоню.

— Нет, что Вы! Спасибо! — хором заговорили Влада с Аришкой. Кто его знает, может, псих, а может, кровожадный маньяк. Завезёт неизвестно куда так, что потом покажут в криминальной хронике.

— Мы на электричке одну остановку проедем, нам только на станцию попасть.

— Давайте тогда я лыжи ваши довезу до Салтыковки. К станции дорога от снега расчищена, там без лыж надо идти. Что вы их будете в руках таскать.

Что он так набивается с помощью? Точно, маньяк — сомнений не осталось. Узнает, где они живут, ночью перелезет через забор, и дальше всё как в фильме ужасов. Впрочем, ему же неизвестно, что Вероничкины псы сразу такой лай поднимут, что весь посёлок проснется.