Крайний случай - Андрей Викторович Дробот

Очередь, естественно, заволновалась, глядя на распростертое тело, которое впоследствии так и не поняло, за что на него обрушилась кара небесная. А Жора подошел к окошку, купил пива вместо огурчиков и удалился со словами «Обмануть хотел, а еще очкарик!» Этим же вечером он попал в психиатрическое отделение.

Бумеранг

«Неприятности не липнут, они возвращаются…»

– Ненавижу этот ветер, – пробурчал Жора Литробол, замаявшись отбиваться от летящих окурков и сплевывать песок, залетавший в его приоткрытый рот.

Он выпил лишку. Когда-то в такой ситуации он спешил домой, поджимая ноги, заводя их крест-накрест, и терпел до последней крайности. Но литры пива, протекшие через него, вымыли тонкие чувства. Теперь он не торопился – вокруг было множество открытых подъездов. Собственно, Литробол достиг той степени безразличия, что мог облегчиться там, где приспичит. Хоть посреди улицы или двора, напоминавшего сегодня аэродинамическую трубу. Так он и поступил, направив струю по ветру…

Внезапно позади него возник приближающийся силуэт, похожий на верткую летучую мыть. И только Литробол повернулся, собираясь продолжить путь, как летун достиг его лица и плотно, как противогаз, обтянул.

Оказалось – порванный полиэтиленовый пакет…

– Вот невезуха! – высказался он, вытирая лицо. – Мусор бросают, где ни попадя.

А двумя днями ранее…

Окрыленный тем обстоятельством, что жена на работе, Литробол летел домой с пакетом, где лежали сахар, колбаса, жирная селедочка и бутылочка водки. В компании он не нуждался, она долю снижала, а так, в одиночестве, не надо следить: кто выпил, а кто не допил. В общем, почистил он рыбку, выпил водочку, а пакет с селедочным рассолом, вспомнив далекое детство, надул, перевязал ниткой и запустил с пятого этажа как воздушный шар, поддав на прощание ему поощряющий шлепок. Долго он наблюдал за пакетом, поплевывая с балкона и стряхивая сигаретный пепел. Потом забросил окурки вместе с пустой упаковкой от сигарет на балкон соседу снизу и зашел в комнату…

Утром на улицу высыпали дворничихи. Они бегали за пакетом, пока не надоело…

Днем ветер утих, и пакет замер. На селедочный дух прибежал бездомный пес и с голодухи разодрал упаковку…

Вечером в тех местах бесцельно шатался наркоман Токся. Настроение у него было хуже некуда. В кармане лежала туба клея «Момент» для галлюцинаторного улета, но не было пилотского шлема. Сердце встрепенулось, когда он его заметил. Поднял, глянул на дыры, проделанные в пакете бездомным псом, горестно выдохнул и прошептал:

– Люди как собаки. Нет, чтобы просто выбросить вещь, так обязательно порвут. А ведь, похоже, моего размера был…

Ночью хулиган Шайкин вышел на промысел. Он любил задирать запоздавших прохожих. Особое удовольствие получал от того, что проделывал свои делишки поблизости от центрального опорного пункта милиции. Завидев покачивающего горожанина, Шайкин оставил компанию в засаде и пошел на сближение. Он уже начал привычное:

– Слышь, мужик, греби отсюда. Знаешь, есть такой вид спорта – гре…

«Бля» так и осталось недосказанным.

Шайкин ступил на пакет, обильно смазанный селедочным жиром. Он взмахнул руками, пытаясь ухватить равновесие, и со всего маху полетел вниз. Падение остановил своей тренированной головой, погнув стальную трубу недавно покрашенного заборчика. Мужик пошел дальше, а компания принялась тормошить Шайкина, который и через много лет после этого случая кроме «бля» сказать ничего не мог…

И вот, наконец, поднявшийся ветер подхватил этот многострадальный пакет и швырнул его в лицо хозяину, Жоре Литроболу. Он, конечно, не узнал свою селедочную упаковку. А вот дома в зеркале с удивлением заметил на лбу прилипший кусочек бумаги. Оказалось – записка. И поскольку Жора соскучился по чтению, так как регулярно читал только расчетки по зарплате, то обратил внимание на текст.

– Сахар – один килограмм, колбаса – один килограмм… – вслух читал Литробол и вдруг, узнав знакомый почерк, ударил себя ладонью по лбу и громко вскрикнул: – Черт возьми! Да это жена мне ее дала, чтоб не забыл чего. А масло-то я не купил!

Он кинулся было в коридор, да тут вспомнил, что по поводу масла скандал уже был. Но как этот листок попал на его лоб, Литробол так и не понял. И еще долго спрашивал сам у себя: «Неужели два дня ходил с запиской на лбу?»

Шашлык

«Дразнить соседей куском жареного мяса да и кушать его в отхожем месте не принято, но нечто похожее иногда случается…»

В канализационном колодце нежно журчали стоки, вызывая легкую истому у дружной компании, расположившейся прямо над его крышкой для приготовления шашлыка. Лес надоел на работе, здесь же, в окружении пятиэтажек, и до постели рукой подать. Помойка, видневшаяся в отдалении и издававшая вездесущий запашок, казалась настолько родной, что не перебивала аппетит. А мусор и собачьи экскременты на обнажившейся от снега земле стали незаметны после первых бутылок пива.

Раздались смачные тюки топора и веселый гомон гостей. В мангале заскакал огонь, и дым устремится в квартиры. Чуть позднее к нему примешался запах шашлыка, который вызвал у жильцов разные впечатления.

Безработный пенсионер, недавно выписавшийся из кардиологического отделения, истекая слюной, вскричал:

– Шашлычка бы. Что ж они под окнами жарят?

Он открыл холодильник, достал бутылку водки и по– младенчески к ней присосался. Затем припал к водопроводному крану и забылся…

Юная любительница домашних животных оторвалась от игр с коллекцией плюшевых собачек и устремилась в ванную, крича:

– Мама, а почему мы не делаем шашлыки?

Мама оторвалась от стирки, вспомнила, что на обед ничего нет, пошла к мужу, с самого утра лежавшему на постели и бездумно переключавшему телевизионные каналы.

– Вставай, боров. Дети шашлыков хотят. Беги за мясом.

Давно объезженный муж рысаком поскакал в магазин…

Земляки родом из одного азербайджанского села справляли день рождения.

– А тэпэр я провозглашаю тост за здоровье прадэда именинника, – сказал один из гостей. – Пусть его жизнь будэт, как прэжде, правильно приправлена и промаринована, нэ так, как тот шашлык, дым от которого мы сэйчас вдыхаем…

Вечно пьяный бывший моряк курил на балконе и исподволь посматривал на происходящее внизу. После схода с палубы его постоянно покачивало, и он не понимал, как при такой качке можно жарить шашлыки.

– Мужики, вы мангал-то придерживайте, а то опрокинется! – рявкнул он вниз и завернул такое морское ругательство, что компания на минуту почтительно умолкла…

Дрыхнувший после ночной смены работяга принялся жевать одеяло. К вечеру пододеяльник годился