Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – II - Шри Ауробиндо

Тогда мы говорим уму, указывая на тело: «Это инструмент Пракрити, это – ни ты и ни я; отдели себя от этого». Если мы приложим достаточно усилий, то обнаружим, что ум обладает этой способностью отделяться от тела и смотреть на него со стороны, и не только мысленно, но и в действии, то есть почти физически или, скорее, витально. Эта отделенность ума должна быть подкреплена своеобразным безразличием по отношению к телу и его состоянию; нас не должно особенно заботить, сколько оно спит или бодрствует, работает или отдыхает, испытывает ли страдания или наслаждения, больно оно или здорово, полно энергии или бессильно, ощущает комфорт или дискомфорт, что оно ест или пьет. Это, однако, не означает, что мы, пока это в наших силах, не будем заботиться о теле и поддерживать его в надлежащем состоянии; нам не следует впадать в крайний аскетизм или полностью пренебрегать своей физической основой. Но вместе с тем на уровне ума мы не должны зависеть от голода, жажды, дискомфорта или болезни или придавать состоянию тела то значение, какое придает ему витальный и физический человек. По правде говоря, мы вообще не должны придавать ему какого-либо значения, за исключением самого второстепенного, рассматривая его только как инструмент. И его значение как инструмента тоже не должно вырастать до понятия необходимости; например, мы не должны думать, что чистота ума зависит от того, что мы едим или пьем, хотя на определенной стадии ограничения в еде и питье могут быть полезны для нашего внутреннего прогресса; с другой стороны, мы должны избавиться от прежних стереотипов и понять, что зависимость ума и даже жизни от пищи и питья не более чем привычка, обычный тип взаимодействия, установленный Природой между этими принципами. На самом деле с помощью выработки противоположной привычки и нового типа взаимодействия количество принимаемой нами пищи можно свести к минимуму, нисколько не утратив при этом ни ментальной, ни витальной энергии; даже, напротив, сознательно и целенаправленно развивая свой ум и витальное существо, можно существенно повысить их энергетический потенциал, научив их черпать энергию из тайных источников ментальной и витальной энергии, с которыми они более тесно связаны, а не полагаться на менее эффективную поддержку физического питания. Впрочем, этот аспект самодисциплины важен не столько в Йоге знания, сколько в Йоге самосовершенствования; ибо для достижения нашей нынешней цели крайне важно, чтобы наш ум избавился от привязанности к телу или зависимости от его состояния.

Подвергаясь такой дисциплине, ум постепенно учится занимать по отношению к телу позицию Пуруши. Прежде всего, он должен познать ментального Пурушу, как того, кто поддерживает тело, но никак не является самим телом; ибо бытие Пуруши очень сильно отличается от физического cуществования, которое он поддерживает с помощью ума, используя в качестве посредника витальную силу. Эта позиция всего существа по отношению к физическому телу должна стать настолько естественной, что это тело начнет казаться чем-то внешним, не присущим нам, похожим на одежду, которую можно снять, или же на инструмент, который мы зачем-то носим с собой. Мы можем даже почувствовать, что тела в каком-то смысле вообще не существует, а если оно и есть, то лишь как своего рода частичное проявление нашей витальной силы и ментальности. Подобные изменения свидетельствуют о том, что ум начинает занимать по отношению к телу правильную позицию, что его ложное видение, основанное на физических ощущениях и подчиненное им, замещается видением истинной сути вещей.

Далее ум, отстраненно взирая на движения и состояния тела, познаёт пребывающего внутри себя Пурушу, сначала как наблюдающего или созерцающего эти движения, а потом как постигающего или понимающего эти состояния. Он и в мыслях и в ощущениях перестает рассматривать эти движения и состояния как свои собственные, а смотрит на них, скорее, как на действия Природы, обусловленные ее гунами и их взаимодействием друг с другом. Эта отстраненность может стать настолько естественной и зайти так далеко, что между умом и телом возникнет своеобразное разделение, и уму будет казаться, что голод, жажда, боль, усталость, подавленность и т. д., ощущаемые физическим существом, принадлежат какому-то другому человеку, с которым у него такая тесная связь, что он способен видеть и чувствовать все, что происходит у того внутри. Такое разделение – великое средство, огромный шаг к власти над собой; ибо тогда ум становится способен наблюдать за всем, что происходит в природе, сначала не будучи подавленным этим, а потом вообще никак этим не затрагиваясь, наблюдать бесстрастно, ясно понимая, что происходит, но чувствуя свою полную отстраненность. Это начало освобождения ума от рабской подчиненности телу; ибо если подлинное знание последовательно претворяется в жизнь, то это неизбежно приводит к освобождению.

И, наконец, ум осознаёт, что ментальный Пуруша есть владыка Природы, без санкции которого ее движения не могут совершаться. Он обнаруживает, что Пуруша, как податель санкции, способен отозвать свое начальное согласие на былые привычки Природы и что любая привычка, в конце концов, прекращает существование или претерпевает изменение в соответствии с указанием Пуруши; но это происходит не сразу, так как привычка, одобренная им ранее, сохраняется, как устойчивый результат прошлой Кармы Природы, и не может исчезнуть или измениться до тех пор, пока не исчерпается эта Карма. Также очень многое зависит от силы привычки и от степени важности и необходимости, которую когда-то придавал ей ум; и если это не одна из фундаментальных привычек Природы, выработанных ею для обеспечения взаимодействия ума, жизни и тела, и если прежнее согласие более не поддерживается умом и отсутствует намеренное потакание этой привычке, то тогда, в конце концов, наступает изменение. Даже привычное ощущение голода и жажды может быть сведено до минимума, заблокировано и отброшено; таким же образом можно уменьшить и постепенно удалить привычку болеть, а параллельно с этим многократно увеличить способность ума исправлять нарушения в теле, либо сознательно управляя витальной силой, либо просто отдавая ментальный приказ. С помощью аналогичного процесса может быть устранена привычка телесной природы связывать определенные формы и степени активности с напряжением, усталостью и неспособностью, и тогда сила, свобода, стремительность, эффективность, с которыми этот телесный инструмент будет выполнять физическую или ментальную работу, чудесным образом возрастут, удвоятся, утроятся, удесятерятся.

Строго говоря, эта сторона метода принадлежит Йоге самосовершенствования; но об этом необходимо вкратце упомянуть и здесь, во-первых, для того, чтобы заложить основу для дальнейшего рассказа о самосовершенствовании, которое является частью интегральной Йоги, во-вторых, потому, что нам необходимо развеять ложные представления, популяризируемые материалистической наукой. Согласно ей, нынешние нормальные ментальные и физические состояния и взаимоотношения ума и тела, выработанные прошедшей эволюцией, являются правильными, естественными и здоровыми, и все, что отличается от них или противоречит им, считается либо патологией, либо нарушением, либо аномальным состоянием, либо галлюцинацией, либо самообманом, либо безумием. Начнем с того, что этот консервативный принцип полностью игнорируется самой наукой, когда она так старательно и успешно пытается совершенствовать процессы физической Природы, с тем чтобы подчинить ее человеку. А что касается отклонений от так называемой «нормы», то достаточно будет сказать, окончательно рассеяв все сомнения, что изменения ментального и физического состояния, ведущие к большей чистоте и свободе существа, приносящие ничем не омрачаемую радость и покой и многократно увеличивающие власть ума над самим собой и над физическими функциями, одним словом, те изменения, которые позволяют человеку более эффективно управлять своей природой, конечно же, не являются патологическими и, поскольку ведут к позитивным и действенным результатам, не могут считаться галлюцинацией или самообманом. На самом деле, мы просто намеренно заставляем Природу ускорить эволюцию индивида, эволюцию, которую она в любом случае осуществит, но в ходе которой она намерена использовать человеческую волю в качестве своего главного инструмента, поскольку ее конечная цель – привести Пурушу к тому, чтобы он стал ее сознательным владыкой.

Сказав об этом, мы должны добавить, что на пути знания вопрос о совершенстве ума и тела либо вообще не встает, либо рассматривается во вторую очередь. Единственно, что необходимо, это превзойти Природу и проникнуть в высшее «Я», используя по возможности наиболее быстрый или наиболее разработанный и эффективный метод; что касается описываемого нами метода, то он пусть и не самый быстрый, но по своей эффективности не имеет себе равных. И здесь встает вопрос о физическом действии или бездействии. Обычно считается, что йогин должен насколько возможно воздерживаться от действия. Особое внимание обращается на то, что слишком активная внешняя деятельность является препятствием, так как не позволяет сосредоточить энергии внутри. До какой-то степени это верно; более того, мы должны заметить, что, когда ментальный Пуруша занимает позицию бесстрастного свидетеля и наблюдателя, склонность к тишине, уединению, физическому покою и бездействию начинает преобладать в существе. До тех пор, пока это не имеет ничего общего с инерцией, неспособностью или нежеланием действовать, одним словом, с ростом тамаса, все это к лучшему. Способность ничего не делать, которая в корне отличается от лени, бессилия или нежелания действовать и привязанности к бездействию, является великой способностью и великим могуществом; способность полностью воздерживаться от действия столь же необходима для джняна-йогина, как и способность полностью останавливать мышление, как способность сколь угодно долго пребывать в полном уединении и безмолвии, как способность погружаться в незыблемый покой. Тот, кому не хочется входить в эти состояния, еще не готов к пути, ведущему к высочайшему знанию; кто не способен вызывать их, пока еще не готов обладать этим знанием.