Моя горькая свадьба (СИ) - Адамс Роза

— Нет, конечно! — мой голос сник. Я замолкаю и погружаюсь в себя. Автомобиль набирает скорость и выезжает на оживлённую улицу. Становится жаль себя, маленькую, неуверенную девочку, которая живёт внутри меня и мечтает о своём доме, близком, родном человеке. Я выросла в детском доме, лелея надежду и мечтая и большой, дружной семье. Семьи, которой у меня никогда не было. И не будет. Слёзы наворачиваются на глаза. Погрузившись в собственные, невесёлые мысли, не заметила, как мы приехали.

Только почувствовала, как его тяжёлая рука легла на моё плечо, привлекая меня к себе. Он берёт моё лицо, залитое слезами, нежно поворачивает к себе. Его тёмный взгляд, от которого я не в силах отвести глаз, излучает энергию, поглотившую меня. Я чувствую себя в ловушке.

— Льёшь слёзы от того, что получила слишком маленькое вознаграждение? — произносит он насмешливым голосом. — Или хочешь попытаться убедить меня, что тебя заставили, буквально вынудили участвовать в том фарсе. А, может, Вадим твой любовник? И ради него ты готова на всё?

— Да как ты смеешь? — Я пытаюсь оттолкнуть его от себя. — Ненавижу тебя!

Его последняя фраза как последняя капля в чаше моего отчаяния. Мои губы дрожат, тело содрогнулось в рыданиях, которые я не могу остановить.

Ужасный — ужасный день, я держалась, но сейчас мои нервы не выдерживают. Я горько плачу. О своих несбыточных мечтах и горькой судьбе. Такой же горькой, как моя свадьба. Оплакиваю себя и свои наивные, глупые мечты.

— Тише, тише! — слышу сквозь рыдания его шёпот. Он привлекает меня к широкой груди, его тепло обволакивает меня. Я знаю, что не должна вестись на его ласковый голос. Но сейчас, во всём мире, он единственный близкий для меня человек. Мой муж. Пусть номинальный, но ведь можно на минутку представить себя настоящий и любимый женой? Уткнувшись в его грудь, даю волю слезам.

Не знаю, сколько времени прошло. Слёз не остаётся, выплакала всё, до последней слезинки. Резко отстраняюсь от Ерёмина, молниеносным движением открываю дверцу автомобиля, выбираюсь на улицу.

Чувствую себя странно. Я редко плачу, жизнь в детском доме закалила мой характер. Никогда не была сентиментальной, чувствительной и плаксивой барышей. Мои слёзы видит только подушка. Банальная фраза, но действительно так. Ерёмин является последним человеком в мире, которому бы я хотела показать свои слёзы, свою слабость.

События последних недель, нервы, переживания, стресс, не удивительно, что я разревелась как дура.

— Извини! — говорю я, отворачивая заплаканное лицо, когда он выходит из машины, обходит её и останавливается рядом со мной.

Мне предстоит, как минимум полгода, прожить с ним под одной крышей. Надеюсь, мы не станем часто пересекаться. Ни он, ни я, мы не настроены на сближение и общение. Хочется верить, что у меня получится сохранить безразличный нейтралитет. Меня не трогают, я никого не трогаю.

— Думаешь о побеге? — Слышу я его вопрос. В голосе звучат стальные нотки. Недоумеваю. Как будто два разных человека. Один только что успокаивали плачущую меня, я чувствовала его тёплое дыхание. Раз, и человека подменили. Теперь он вновь холодный и отстранённый, словно не было тех минут близости.

— Куда мне бежать? — равнодушно пожимаю плечами. — И… — с вызовом смотрю на него, — ненавижу быть должницей. Не переживай, свою роль я сыграю. Обещала, значит сделаю! Я своё слово держу!

— Благоразумно с твоей стороны! — хмыкает он. — Думаю, мы обойдёмся без охраны? Давай договоримся на берегу, чтобы впоследствии не возникло недопонимания. Не появились обиды и возмущения. Если решишься на побег, поверь, далеко не убежишь! Без документов и паспорта. Не надейся, что тебе поможет твой ненаглядный дружок Вадим! Тот сейчас ниже травы, тише воды, играет роль примерного семьянина. Тесть его хорошо прищучил! Шаг влево, шаг вправо — расстрел! Вадим не враг сам себе, знает, что без помощи и поддержки тестя он никто и зовут его никак! Он живёт за счёт тестя, но пытается делать вид, что весь такой независимый и сам принимает решения. Не думаю, что твоя значимость как любовницы высока, ради тебя он пальцем не шевельнёт. А если шевельнёт, то останется у разбитого корыта. Тесть его терпит ради счастья дочери, которая, как кошка влюблена в Вадима. Стоит намекнуть, что у Вадима с тобой шашни, её любовь быстро обернётся ненавистью. И придётся Вадиму попрощаться с непыльной должностью, со своим агентством. Прощай, сытая жизнь!

Нервно сглатываю, обнимаю себя за предплечья. Пропускаю мимо ушей фразу о любовнице. Пусть думает, что хочет! Я что, сейчас должна себя бить в грудь и пытаться доказать, что у нас с Вадимом товарищеские отношения? Всё равно не поверит. Такие мужики как Ерёмин, обычно, упёртые и самоуверенные. Больше переживаю за Вадима. Значит, для него вся история не сошла с рук! Я верю словам Ерёмина, знаю, что Вадим зависит от тестя, без него он «ноль без палочки»! Он прав, ради меня Вадим не станет рисковать собственным финансовым и семейным благополучием! Я ему не родственница, не родная сестра.

— От тебя не требуется абсолютно ничего сложного и экстраординарного! — продолжает Ерёмин свою речь. — Поживёшь с полгодика в моей квартире. Тебе не придётся выбираться на семейные мероприятия, версия будет такова, что здоровье не позволяет. Слишком слаба после потери ребёнка! Депрессия, все дела! — говорит он бесстрастным голосом. — Надеюсь, ты не устроишь мне никакого сюрприза! — его губы расплываются в улыбке, больше похожей на хищный оскал. Понимаю, что соверши я оплошность, загрызёт и не подавится. — Договорились?

— Договорились! У тебя своя жизнь, у меня своя! Не трогаем друг друга! Тогда всё будет отлично! По рукам! — деланно улыбаюсь.

— Немного не так! — снисходительно говорит он, взяв меня за подбородок. — Пока ТЫ официально моя жена, у тебя нет своей жизни! Мои люди будут контролировать каждый твой шаг. Первое время двадцать четыре часа в сутки ты будешь находиться под пристальным наблюдением. Если в твоей головушке всё-таки мелькают мысли провести меня вокруг пальца и сбежать, то рекомендую выбросить их прямо сейчас. Последствия тебе не понравятся, поверь мне на слово. Теперь идём, я покажу тебе твой временный дом!

Усмехаюсь! Временный дом! Сколько их у меня было! Интернат, детский дом, студенческое общежитие, арендованные квартиры! Мне не привыкать жить в чужих стенах.

Я верю, что однажды у меня появится Мой ДОМ. Мечтаю проснуться, откинуть одеяло, пройти в ванную комнату, стоять у раковины, чистить зубы! Пойти на кухню, заварить чай и понимать, что я ДОМА. С такими мыслями вхожу вслед за Ерёминым в парадную красивого дома, где нас с приветливой улыбкой приветствует консьерж.

— У меня пентхаус на последнем этаже! — пропуская меня вперёд, говорит Ерёмин, когда двери лифта бесшумно открываются. Прислонившись к зеркальной стене, он наблюдает за мной. Он волнения у меня скручивает желудок. Успокаиваю себя тем, что буду жить в таком красивом доме. Это не ужасная, серая панелька, с тёмным, грязным подъездом, где я жила в последнее время. Буйные соседи — алкоголики, которые постоянно выясняли отношение на площадке, распивали и курили, бросали окурки.

Здесь всё по- другому, красиво и роскошно. Нервно кручу обручальное кольцо. Я не ношу украшения, немного непривычно чувствовать на пальце тонкий ободок. Смотрю на себя в зеркало Моё лицо такое бледное, что сливается с цветом белоснежного платья.

Глава 13

Как только лифт останавливается, двери бесшумно раздвигаются, Ерёмин выходит первым. Нерешительно следую за ним. Он не оглядывается, будучи в полной уверенности, что я иду следом за ним. Что мне остаётся? На меня внезапно наваливается невероятная усталость. Еле передвигаю ноги, словно они наливаются свинцом. Каждый шаг даётся с трудом. Мечтаю о том, как сниму с уставших ног туфли на высоких шпильках, нелепый накладной живот, который, кажется, весит целую тонну и приму душ c ароматным гелем, душистым мылом и мягкой мочалкой.