Machinamenta Dei - Илья Некрасов

– Я иду на вечеринку?

– В Рансайтер-клуб. Нужно успеть переодеться.

– И проверить поступление денег.

– Конечно. Платиновая карта клуба, линзы и доступ к счету.

Платиновая… Интересно, как он это оформил?

Через лотерею, наверное. Тем лучше, с таким пропуском даже не посмотрят, как я одет. Пропустят и еще раскланяются… Ору жие! Точно.

У меня будет право не сдавать кольт. Умно. Умно.

Опасно. Я встал со скамейки и поспешил прочь. Через несколько шагов меня догнал ее голосок:

– Только не думайте, что поступаете плохо.

– Охранять общество и охранять его законы не одно и то же? – я замер и встал в пол-оборота.

– Дело в системе сдержек и противовесов. Всегда есть определенные рамки, но они способны сдвигаться… Они, как сад, внутри которого можно выращивать… приятные глазу цветы.

Угу. Еще скажи, что свобода это осознанная необходимость. Или что труд освобождает. Кстати, откуда это?.. А-а, так было написано на воротах немецких концлагерей.

Не оглядываясь, я пошел дальше. Взгляд невольно упал на старую надпись, сделанную на асфальте под ногами, – «REX84» – и стрелку рядом. Она указывала в сторону наркобара и лифта.

Из подворотни неподалеку раздавались приглушенные звуки радиотрансляции Три-С, но даже копы, похоже, не обращали внимания на хрипящий передатчик: «Зараженные земли это миф, призванный ограничить фермеров… они хотят запретить… рост населения… только синтетическая пища… А как вам запрет на личное оружие и средства связи?.. Настоящая демократия была только в Древней Греции… когда простые люди имели оружие и могли защищаться…» Голос будто обращался к пустоте.

Перед глазами мелькали отсыревшие бетонные перекрытия между этажами. Лифт поднимался наверх…

«Прометей упомянул о деле террористов. О том, что мы можем поработать. Случайность?»

Он также сказал, что для начала надо установить личность одного человека.

Причем даже не так! Прометей использовал другую формулировку – не «для начала», а «прежде всего». Что это? Прямая логическая связь?

«Все может совпасть самым неожиданным образом», – подсказывало чутье. И критическому разуму приходилось соглашаться. В жизни всегда есть место для странных вещей. Для чистых случайностей. И того, что ими только кажется, но это все равно ничего не меняет. Так или иначе, вокруг мир, в котором мы живем.

Лифт остановился, и его двери распахнулись. Мой взгляд окунулся в знакомую и приятную темноту лестничной площадки. Пройдя с закрытыми глазами до самой квартиры, я остановился, достал из кармана кольт и включил подвешенный под ствол фонарик.

Точно у входа лежала деревянная коробочка с простым замком – собачкой. Там должны были лежать линзы и карты. Я поднял коробочку.

– Свидание прошло успешно, Рик? Вы принесли подарок? – спросила Эспер из-за двери.

– Нет. Кто-то подложил его под дверь, – ответил я, осматриваясь по сторонам.

Больше ничего необычного. Вроде бы…

– Открывай, – я посмотрел в объектив миникамеры.

Система пропустила меня внутрь, возразив:

– Это невозможно. К квартире никто не приближался. Даже лифт в ваше отсутствие не работал.

Я замер на месте, едва зайдя в прихожую.

– Проверь записи.

– Все точно. Никто не приближался к квартире.

– Эта штука лежала под дверью!

– Может, вы не заметили ее, когда выходили?

– Проверь архив за последние сутки.

Машина взяла небольшую паузу. Я скинул ботинки и прошел на кухню. Достал бутылку виски и отхлебнул из горлышка.

– Нет. Ни одно существо, живое или электромеханическое, вообще не заходило в дом.

– Кроме меня?

– Да, Рик. Кроме вас.

– Это мог быть кто-то из соседей?

Что это на хрен значит? Кто-то взломал Эспер?

У меня едет крыша?

Прометей умеет телепортировать вещи?

– Так что с соседями? – я повторил вопрос.

– Ваш единственный сосед по дому уже третью неделю не выходит из квартиры.

А-а, этот… чокнутый программер, полуспециал… Как его?.. Совсем забыл. Надо проверить.

– Вы спросите его?

Не ответив системе, я уставился на как-то незаметно открывшуюся коробочку – посылку Прометея… раздумывая, стоит ли брать эти карты сейчас или лучше вернуться за ними позже.

Оставил у входа. Стоп. Но куда ехать-то? Оказавшись у лифта, я остановился.

– Слушай, какой у него этаж? – я окликнул Эспер. – Не помню, где он живет!

Компьютер отозвался из-за двери пригл ушенным голосом:

– Всего два пролета вниз, Рик. Сверните направо.

Ага, намекает на лестницу. Впрочем, давно ей не пользовался. Можно и освежить память.

Я включил фонарик на кольте, осознавая, что придется заново «познакомиться» с той частью собственного дома, которую лучше бы не знать и не помнить вовсе. К тому же навык розыска лестницы в темноте коридоров был давно утрачен – за ненадобностью.

Та-ак… налево и прямо. Дверь семьи Меньш, что выехали отсюда год назад. Слышно, как звенят колокольчики.

Где они сейчас? Их дочка как-то сказала, что семья отправляется на плато по другую сторону озер. Говорят, там еще бывает нормальная погода. Нормальные, отличающиеся друг от друга времена года. Если лето, то лето. Зима, так зима. Но вероятно, девчонка просто фантазировала, или ей сказали неправду. Добраться туда простому человеку почти невозможно. Без воздушного транспорта даже не стоит пытаться – дороги через детройтскую пустошь слишком опасны.

Снова налево. Заваренный мусоропровод. Не видел его лет сто, наверное. Странное ощущение – уже долгое время не ходил сюда и основательно забыл, как выглядит большая часть этажа. В памяти сидела лишь одна схема: лифт и своя квартира – путь, который я раз за разом проходил в полной темноте, а иногда и с закрытыми глазами.

Следующая квартира. Запертая дверь.

Не помню, кто тут жил. И как давно это было…

Теперь от той жизни остался лишь звук колокольчиков, зовущий тех, кто ищет незанятое жилье. Но год за годом никто не откликался на зов. Ничего не изменилось. Здесь больше ничто не меняется, эта часть дома словно умерла.

Вот и она, лестница. Тоже лет сто не убиралась. Благо, тут никто не живет. Почти. Иначе бы дом захлебнулся в грязи и мусоре. А так, в целом…

Под ногами толстый слой пыли. Видно, что здесь никто не ходит. Словно ступаешь по поверхности какой-то дикой необжитой планеты, которая странным образом оказалась совсем рядом. Фактически за дверью собственной квартиры, за малоприметным углом, которого ты раньше не замечал.

На бетонную стену с облупившейся краской падал слабый луч желтоватого света, проникавший через небольшое квадратное отверстие – окошко. Должно быть, рядом висел рекламный щит. Вот только какого черта он там делал? Для кого он? В домах по соседству то же самое безлюдье.

Стекло было мутным и грязным, точно пропитанным пылью. Но самое неприятное – прямо за ним, снаружи, крепилась металлическая решетка, очень похожая на ту самую… будто ты в тюрьме.

Я продолжил спускаться, освещая ступеньки фонариком.

А если это не сосед? Что если кто-то другой взломал Эспер? Это могло произойти, пока она втайне от меня гуляла по сети.

Нет, не может быть. Мой компьютер по зубам только большому мастеру, каких единицы.

Я миновал еще одно зарешеченное окно, стараясь не смотреть в его сторону. Однако полностью избежать неприятных ощущений не удалось – пятно отравленного желтоватого света, изрезанное решеткой, падало под ноги, в поле зрения.

Стоп. Вот и пришли.

Здесь Эспер сказала свернуть. Впереди точно такой же пролет, а под ногами все та же пыль, грязь и мусор. Значит, и здесь никто не ходит.

Я оглянулся и увидел собственные следы.

«Кроме тебя», – уточнил внутренний голос. Тот парень, как и ты, пользуется только лифтом.

Идем дальше. Вот она. Дверь. Вроде его квартира.

«Номер тот, что в оперативных материалах на парня», – я припомнил служебные данные по соседу. Впрочем, имя и фамилия вновь остались где-то на дне памяти.

Мне, как сотруднику правопорядка, было известно, что тихий малоприметный сосед приторговывает не совсем законными изделиями. На черном рынке была неплохая ниша левых программных пилюль для имплантов, вышедших за гарантийный срок, и механоидов, оставшихся вне системы поддержки. Обычное дело для нашего времени. На такие шалости можно закрыть глаза.

Нашел человек место, и ладно. Проблем не доставлял. Проходил по спискам верхнего субуровня как допустимо лояльный системе, имел соответствующие записи во всевозможных реестрах контроля. В итоге «БлекСкай», да и я сам, забыли про него. Почти. Ведь его, как любой винтик, можно было использовать в случае надобности. То, что парень торговал электронными лекарствами и имел внесистемные возможности, только добавляло ему ценности. Да и предоставляло отличную возможность для шантажа.

– Эй, – произнес я в микрофон на панели рядом с дверью. – Сосед… есть дело.

Черт, так и не вспомнил имени.