Мама для сирот - Павлова Павлова

их можно было бы взять с собой на прополку, но... пока на улице было очень много опасностей. Я могла не успеть спасти или не проследить за кем-то. Был открытый колодец, в конце концов! А еще я видела ржавую косу. Что будет, если на ребенка упадёт коса? Или сам малыш свалится в глубокий колодец?

Нет. Пока все заняты, дети должны находиться в безопасности.

Возможно, я слишком паникую. Но я всегда держалась двух принципов — решай проблемы по мере поступления и лучше предотвратить ужасное, чем разбираться с его последствиями. Мамы из будущего меня сейчас отругали бы, но я бы не отступила от своего решения. В той комнате даже шкаф, на котором была книга, был настолько тяжелый, что двое малолетних детей не то что свалить его не смогут, но даже пошатнуть им его не удастся.

Я выдохнула. Попросила Еву отнести чистую посуду на кухню, посмотреть, чем заняты младшие и вернуться в огород. К этому моменту, я уже сняла свою сорочку, оставшись только в сером сарафане. Ткань была грубой и неприятной. Но лучше так было хотя бы не жарко.

Только сейчас я вспомнила о замоченном белье. Не дожидаясь Еву, я ринулась в сторону бани, распахнула дверь предбанника и шокировано замерла. Вся мокрая одежда и простыни были чистыми и аккуратно сложенными на скамье.

— Да что тут происходит? — пробормотала я, протягивая руку к чистой ткани.

Ничего не произошло, когда я ее коснулась. Нахмурившись, я резко закрыла дверь и потрясла головой. Все в порядке. Ничего страшно. Подумаешь, кто-то выстирал одежду, высушил ее и аккуратно сложил. Получается этот «кто-то» и классную комнату вычистил! Так чего его бояться? Радоваться надо, что такой... завелся у нас. Вот только кто это?

— Надя? — голос Евы раздался у грядок.

— Я тут.

Я снова встряхнула головой. Стоит решить это позже. Жить пока не мешает? Не мешает. А даже помогает. Следовательно, проблем нет. А вот грядки сами себя не прополют.

***

Во время прополки, я нашла небольшой участок с проросшим луком, прошлогоднюю картошку и пару головок чеснока. Ближе к вечеру, захватив с собой лук и чеснок, мы с Евой направились домой. Оставлять ребенка работать на улице, я не стала. Оставила Еву в игровой, где девочки что-то лепетали между собой, а сама направилась на кухню.

Мне нравилось готовить. А вот так, когда у меня ограничены продукты, а порадовать детей хочется, это было увлекательно вдвойне. Как и предполагалось, я сварила суп, отварила отдельно картошки, разделала на множество кусочков приготовленное мясо, смешала их с отварной картошкой и помяла. Такое мы кушал с Машей и Максимом постоянно. Мой рецепт! Мяса было мало, а картошка была дешевой. Смешав эти ингредиенты (иногда с луком и чесноком), блюдо получалось очень вкусным. Во всяком случае, нам так казалось в детстве.

Суп тоже получился вкусным — густым, наваристым. Но в нем были лишь картошка лук, да морковь. В любом случае, с хлебом будет вкусно. Отлично. Настало время для бутербродов.

Рыба, которую поймали вчера Саша и Егор, я пожарила. До золотистой корочки не получилось, потому что не было растительного масла. Приходилось подливать немного воды. Поэтому рыба вышла скорее тушеная, чем жареная. Но это было даже на руку. Как сказала бы Маша — тушеное полезнее, чем жареное.

По кусочку рыбы я положила на хлеб. Съедят вместе с супом. Это будет полезно. Пюре они сегодня не смогут доесть. Оставим на завтра. Как и суп. Только надо будет спустить всю еду в погреб, чтобы не испортилась.

К вечеру вернулись мальчишки. Они поймали всего две рыбы и были этим очень недовольны. Но это недовольство быстро прошло, когда они увидели, сколько вкусного я наготовила. Еда исчезла из тарелок в кратчайшее время.

Я была довольна. Смотреть, с каким аппетитом кушают дети — это просто наивысшее удовольствие. Особенно такие худые дети. Они вызывали навязчивое желание кормить их сутками, чтобы они хоть немного набрали в весе.

После ужина, я отправила детей умываться перед сном. Они даже не стали возражать. За Варей и Соней дети пообещали присмотреть и умыть их тоже. А я собрала посуду со стола, аккуратно сложила ее у печки и направилась к колодцу, чтобы набрать воды. Но когда я вернулась назад, то вся посуда была уже чистой.

— Что происходит? — тихо спросила я, полностью уверенная, что на кухне кто-то побывал.

Стулья стояли ровно задвинутыми, стол был протертым — ни единой крошки. А тарелки стояли чистой стопочкой на полке. Я нахмурилась. Это, конечно, здорово, что кто-то мне помогал. Но меня это волновало. Что это вообще могло быть?

Ветерок прокатился по полу, колыхнув подол юбки. Я испуганно втянула голову в плечи. Но ветерок не показался мне враждебным.

— Ладно... — тихо прошептала я, ставя ведро на пол и разворачиваясь. — Если ты помогаешь, то большое спасибо. Но если будешь вредить — я найду тебя и уничтожу.

С этими словами я направилась в комнату, чтобы уложить детей спать. Они привыкли ходить по дому без ботинок, но все еще ложись спать в уличной одежде. Надо будет купить ткань, иголки и нитки. Буду шить им домашнюю одежду.

После того, как убедилась, что все легли спать, я подхватила Варю на руки и направилась в детскую. Теперь кроватей в общей спальне было только четыре, спать нам было негде. Поэтому мы с комфортом устроились на новом месте. Я положила Варю около стенки, чтобы она не упала ненароком ночью. Только после того, как малышка засопела, я тоже закрыла глаза и погрузилась в сон, еще не подозревая, что ночь у меня будет непростой.

Глава седьмая. «Откровения».

Проснулась я от ощущения того, что кто-то трогает меня за плечо. Вздрогнув, я открыла глаза. Варя тихонько посапывала рядом. Через окно пробивался лунный свет. Я обернулась, надеясь увидеть кого-то из детей, но там было пусто.

Показалось? Приснилось?

Я нахмурилась, еще раз оглядела комнату, поправила простынку на Варе и уже собиралась снова лечь спать, когда до меня донесся шорох. Кто-то из детей встал с кровати и шел по коридору. В туалет? Попить воды?

Я встала с кровати аккуратно, чтобы не разбудить ребенка. После чего вышла в коридор и успела заметить, как входная дверь закрывается, пряча за собой детский силуэт. Ни теряя не секунды, я быстрым шагом дошла до двери и распахнула ее.

На ступеньках