Багровая заря - Кристиан Данн

— Вы все без исключения знаете, о чём я говорю, — великий магистр говорил так ровно и спокойно, словно обращался к маленькому кругу друзей. — Они зовут нас убийцами и мясниками, постоянно спрашивают, почему мы так поступили, никогда не принимают ответов, никогда не слушают причин. Когда мы закрываем глаза, они посылают нам видения зверств, которые мы невольно совершили, ошибочного разрушения городов, деревень. Их жизней.

Багровые Сабли молчали, слушая каждое слово.

— Но теперь они не просто преследуют нас во сне, не мучают наши умы. Их гнев и горе принимают физическое обличье, забирая жизни наших сервов вместо своих, и призрачной активностью изводят нас в часы бодрствования. Как часто вам казалось, что вы сходите с ума, беря не то оружие или видя, как предметы летают сами по себе?

По Залу Мечей прокатился пристыженный шёпот.

— Вот почему мы вошли в варп, Эли. Наше бесчестье случилось на Умидии. Нас заставили убить на Умидии. Верховный библиарий Маннон уверен, что если мы удалимся от планеты, то наши мучения прекратятся, а голоса мёртвых умолкнут. Если бы у меня было время объяснить вам всё, то я бы так и поступил, но когда брат Маннон пришёл ко мне со своими размышлениями, то я был обязан действовать. Ради блага всего ордена.

Несмотря на все сомнения Рийглеру было сложно не поверить своему магистру. Он видел всё, о чём говорил Кранон, и едва узнав об истинных событиях на Умидии начал действовать самовольно, не тратя времени на уведомление остальных. Что же до гибели сервов от рук преследующих Багровых Сабель духов… Меньше часа назад капитан сам видел, как один из них вырвал книгу из рук космодесантника словно игрушку у младенца. Затем он вспомнил маленькую девочку с Умидии и почувствовал так, словно ему ударили в живот.

— Но мы собрались на Совет Мечей, — заметил Урзоз из Девятой роты. — Зачем ещё ты созвал нас, если не намеревался объяснить свои действия?

Похоже, что выбор слов рассердил великого магистра. Его голос посуровел.

— Капитан, ты неправильно меня понял. Всё сказанное мной было лишь контекстом. Космодесантники созданы не для того, чтобы объяснять свои действия, но чтобы действовать.

— И что ещё ты предлагаешь сделать? — поинтересовался Рагнальд. — Если мы ушли от мести умидийцев, то нам осталось лишь вернуться на Дрогш и начать восстанавливать репутацию ордена.

— О, именно к этому я и намерен приступить, начиная изнутри, — великий магистр посмотрел на стол совета. — Капитан Кьестор, каким грехом Багровая Сабля может навлечь на своих братьев величайший позор, худший, чем невольное истребление невинных жизней?

— Трусостью, — капитан Седьмой даже не раздумывал над ответом. — Бросив своих братьев на поле боя.

— Трусостью. Хорошо, капитан Кьестор, — Кранон повернулся к другому офицеру. — Капитан Баркман. Видел ли ты свидетельства трусости во время кампании на Умидии? Бросил ли кто-то из братьев тебя на поле боя?

— Да, великий магистр, — как и Кьестору, Баркману даже не нужно было размышлять над ответом. — Капитан Кранон. Целых три дня Шестая рота пыталась вызвать его по воксу с просьбой о помощи в атаке на демона, и целых три дня он молчал.

— Чары демона испортили вокс! — возразил Кранон, но без всякой убедительности. Он повторил, тише и неуверенней, раскрыв свой обман. — Чары демона испортили вокс.

— Ты участвовал в избиении невинных горожан, уничтожил доказательства и бежал в дальние регионы планеты, где спрятался, — сверля брата негодующим взглядом, процедил старший Кранон. — Ты даже не пытался загладить вину. Ты и пальцем не пошевелил, чтобы исправить ситуацию и искупить свои грехи.

— И как бессмысленное убийство миллионов могло искупить мои грехи? — теперь в голосе Севариона звучал и гнев, и вызов.

— А как могло уничтожение доказательств вины и бегство?

— Всё было не так!

Все взгляды в зале обратились на Рийглера, невольно заговорившего вслух.

— И как же, капитан Рийглер? — спросил великий магистр. — Ты тоже сжёг трупы убитых собой горожан, но сделал это, чтобы не запятнать имени Багровых Сабель, если верить верховному библиарию Маннону.

— Это так, но…

— И после возвращения на планету разве ты не решил выследить виновника этого предательства и вернуть честь ордена?

— Да, великий магистр, но…

— И ты пытался вызвать капитана Кранона по воксу, чтобы заручиться его помощью на охоте?

Великий магистр загнал Рийглера в угол. Выбор был прост. Правда или ложь.

— Да, — сказал капитан, опустив взгляд на поверхность каменного стола.

— Так вот к чему всё идёт? — недоверчиво улыбнувшись, спросил Севарион. — К суду? Мою вину или невиновность определит суд равных?

— Похоже, что ты не понял меня, капитан… — ответил старший Кранон. — Твой суд был на Умидии, а бездействие на поле боя — единственным доказательством, предъявленным обвинением. Твоя защита оказалась неудачной, поэтому осталось лишь вынести приговор. Я спрашиваю совет: виновен ли капитан Кранон из Второй роты в трусости и должен и он понести наказание за свой грех? Да или нет. Никаких возражений и воздержаний.

Капитаны закричали — кто согласно, кто возмущённо. Рийглер смотрел на гладкий камень, всё ещё не свыкнувшись с мыслью, что он помог обвинить брата.

— Обсуждений больше не будет! — рявкнул великий магистр, ударив кулаком по столу. — Время пронимать решение. Что скажешь, капитан Дразнихт?

— Да, — без сомнений ответил Первый капитан, едва утих гвалт.

— Капитан Кранон?

— Это фарс! Мы пролили кровь невинных, и, что бы вам не говорили, она на наших руках, — обратился к галерее Севарион.

— Капитан, ты знаешь протокол, как и все. Да или нет?

— Ну конечно нет, — сплюнул младший Кранон.

— Рагнальд?

— Нет.

— Дзартон?

— Нет, — сказал он и добавил. — Севаст, не уводи нас по этому пути.

— Шергон?

— Да.

— Баркман?

— Да.

— Кьестор?

— Да.

— Ничкрар?

— Нет, — ответил Восьмой капитан, молчавший с самого начала собрания.

— Урзоз?

— Нет, — ответил его боевой брат, немного помедлив.

Пять «нет» против четырёх «да». Если Рийглер выскажется против наказания, то вопрос будет закрыт, но он будет выглядеть в глазах братьев малодушным лицемером после показаний против Второго капитана. Если он выскажется за, то решающий голос останется за братом Севариона. В худшем случае его ждёт понижение, вероятно до сержанта или боевого брата, если последовавшее собрание закончится плохо…

— Рийглер?

Капитан-разведчик молчал, взвешивая возможности.

— Отвечайте, капитан, — нетерпеливо произнёс Севаст Кранон. Рийглер посмотрел на Маннона, и библиарий тепло улыбнулся, кивая.

— Да, — наконец выдавил Рийглер.

И затем всё смешалось. Даже не напоминая Совету Мечей и собравшимся братьям о счёте голосов и не объявляя своего решения, великий магистр отдал приказ.

— Да. Сержант Коль. Сержант Кир. Отведите капитана Кранона в камеру, где он останется до возвращения на Дрогаш.

Рийглер смутно помнил, как Урзоз держит Рагнальда и Дзартона, не пуская их к двум сержантам. К нему присоединился Нчикрар и вместе они оттеснили Третьего и Четвёртого капитанов, позволив исполнить приказ. Сам же Севарион не сопротивлялся, тихо уходя с двумя сержантами Первой Роты. Когда он поднимался по ступенькам, то обернулся к Рийглеру, словно спрашивая…

Почему?

А затем он исчез в толпе багровых космодесантников, всё ещё спорящих о приговоре и наказании.

В этот момент Анзо Рийглер понял всё.

Великий магистр всё предвидел ещё прежде, чем созвал Совет. Естественно, Рийглер бы высказался против наказания и вопрос был закрыт, поэтому Кранон поставил капитана-разведчика в положение, где ему осталось только обличить своего младшего брата, а потом, в случае голосования против, выглядеть глупцом. Вторую роту отправили на «Гордость Рогхона» не только по политическим, но и по практическим причинам. Поскольку в варпе не была возможной вокс связь между кораблями, боевые братья узнают о замене капитана лишь через много месяцев. Также роты четверых высказавшихся против капитанов не зря были направлены на другие корабли флота вместо «Красной чести»…

Стряхнув головокружение, Рийглер посмотрел сначала на одобрительно кивнувших улыбающихся Кранона и Дразнихта, а затем на Маннона. Но старшего библиария не было, нигде не было видно привычных синих доспехов. На его месте стоял Петрониас, незаметно показывавший своему капитану на выход.

Едва не забыв меч, капитан-разведчик протолкнулся через ряды всё ещё споривших братьев и выскользнул из Зала Мечей.

Петрониас сжался в алькове в нескольких метрах от входа и так хорошо слился с тенями, что капитан сначала его не заметил. К бушующему в Рийглере вихрю эмоций добавилась гордость.