Вольному воля - Марина Серова

Охранник медленно передвигался по комнате, ощупывая фонариком стены, мебель и пол. Вдруг из-за угла шкафа показалась его спина, довольно широкая и могучая, одетая в зелено-коричневую пятнистую униформу. Охранник стоял задом ко мне, и грех было не воспользоваться такой ситуацией.

Я вспомнила все, чему училась когда-то на занятиях по самообороне. Размахнулась правой рукой и нанесла парню сильнейший удар по шее чуть ниже правого уха, вложив в удар всю силу, всю злость, на которую только была способна. Бугай он был еще тот, поэтому я не очень-то надеялась, что удастся свалить его с ног, а уж тем более вырубить насовсем. Но… Не знаю, что уж мне помогло, а только этот самый бугай вдруг остолбенел и начал оседать на пол. Фонарик выпал из его руки, и охранник схватился ею за шею. Я решила попытаться скрыться.

Но бугай, он на то и бугай. Он, конечно же, не потерял сознания, и болевой шок у него прошел весьма скоро. Так скоро, что я не успела сделать и пары шагов. Все, на что у меня хватило времени, так это на то, чтобы вылезти из щели между шкафом и ящиком, где я пряталась.

Здоровяк уже полностью очухался от удара, и я поняла, что такое иметь дело с разъяренным быком. Охранник повернулся ко мне всем корпусом. Я не видела его лица, так как фонарик валялся на полу и освещал часть противоположной стены, но готова была поклясться, что на физиономии парня появилось препротивнейшее выражение ярости, смешанной с бешенством. Бугай, совершенно перестав соображать — все-таки перед ним была женщина! — размахнулся и собрался обрушить свой огромный кулак с зажатым в нем пистолетом на мою несчастную голову. Но я и так обладаю отменной реакцией, а от страха она еще больше обострилась, поэтому умудрилась вовремя увернуться от удара, отступив на шаг назад, уйдя с линии его удара. Более того, я схватила бугая за правую руку, которой он собирался меня ударить, с силой вывернула ее назад и дернула вверх, так, что он со всего размаху плюхнулся на пол, перекувыркнувшись при этом в полете и упав на спину. Я заметила, что пистолет он выронил при падении, и почувствовала, что, по крайней мере пока, удача на моей стороне.

Охранник застонал и начал медленно подниматься с пола, держась рукой за поврежденное плечо. Я поняла, что моя жизнь висит на волоске, бугай был разъярен не на шутку. Мне здесь больше нечего было делать, и я решила на прощанье угостить его своим фирменным ударом. Парень уже почти поднялся на ноги и приготовился к броску. Но я, подпрыгнув, левой ногой изо всех сил ударила его по подбородку. Бугай, явно не ожидавший от меня такой прыти и не готовый к удару, резко рухнул на пол. Я услышала хруст позвонков. Надеюсь, я не сломала парню шею. Если он и был жив, то вырубился надолго.

Не медля ни секунды, я рванула из комнаты. Нужно было найти выход. На этаже больше никого не было. Видимо, охранники разделились на группы и прочесывали каждый по этажу. Ну что ж, у меня есть шанс. Я побежала в глубь коридора, надеясь увидеть черный ход или пожарную лестницу. Там действительно оказалась еще одна лестница, но мне не суждено было по ней скрыться, потому что навстречу мне поднимались два охранника. Я находилась в относительно выигрышной позиции — стояла наверху лестницы. Один из охранников, заметив меня, вытащил пистолет, а другой побежал вперед, собравшись, очевидно, схватить меня. Он никак не ожидал, что я намереваюсь оказать ему сопротивление.

В принципе я понимала, что бой мной проигран, но напоследок я собиралась «отметиться» и на его роже. Подпустив охранника как можно ближе — он оказался таким же здоровенным, как и его товарищ, оставшийся лежать в комнате, где я пряталась, — резко выбросив правую ногу вперед, я нанесла ему довольно внушительный удар в лицо. Но каково же было мое удивление, когда я увидела, что этот лось даже не пошатнулся.

Опешив от такого результата своего удара, а точнее — от отсутствия такового, я замерла. И это было моей ошибкой. Бугай номер два в ту же секунду схватил меня за водолазку одной рукой, а другой нанес удар по шее. Было видно, что бил он вполсилы, но мне хватило и этого — из моих глаз посыпались искры, и я потеряла равновесие.

Глава 6

На некоторое время я отключилась, а когда очнулась, то увидела себя на том же месте, только сидящей прямо на ступеньках. В голове шумело. Я дернула левой рукой и тут только заметила, что она пристегнута наручниками к лестничным перилам. Прямо передо мной на лестнице двумя ступеньками ниже стоял тот самый бугай, которого я угостила ударом в лицо. Под правым глазом у него красовалась большая красная ссадина. Мне немного полегчало.

Второго охранника не было видно, а первый, увидев, что я пришла в себя, осклабился и произнес:

— Ну, что, лучше?

«Да просто зашибись, скотина!» — пронеслось у меня в больной голове. Вот гад, еще издевается.

Не обращая на меня внимания, лось самодовольно скалился и рассматривал свои ногти.

— Сейчас приедет шеф. Он решит, что с тобой делать, сучка! — буркнул он. Но тут вдруг выражение его физиономии стало злобным и жестоким, и я почувствовала, что мне несдобровать. Настроение мое сразу скисло.

— Ну что ж, подождем, твою мать… — тем не менее угрожающе произнесла я.

— Ты не больно-то выделывайся. Я это не люблю. А то смотри… — охранник снова посмотрел на свои внушительные кулаки.

«Да, то, что ты это не любишь, я уже поняла», — с тоской подумала я, поглаживая свободной рукой шею. Вот ведь заехал, урод! Теперь, если жива останусь, будет болеть еще с месяц.

Охранник молчал, продолжая рассматривать свои руки. Это что, психологический прием такой, что ли — все время пялиться на свои кувалды? Меня невыразимо бесил этот ублюдок! Ох, мне бы только освободиться… Основательно выругавшись про себя, я немного успокоилась. Конечно, это не самый радикальный способ сбросить напряжение, лучше бы заехать как следует по наглой морде, да с ноги… Но за неимением лучшего пришлось довольствоваться малым — ругаться про себя. Надо же успокоиться и подготовиться к тому, что меня ожидает.

Прошло минут десять с тех пор, как меня приковали наручниками к лестнице. Лось продолжал разглядывать свои кулаки, а я сидела и обдумывала ситуацию, в которую попала. Вскоре послышался какой-то шум внизу. Я поняла, что это подъехала машина.

«Милицию, что ли, вызвали?» — мелькнуло у меня в голове. На данный момент это было бы наилучшим выходом из ситуации.

И тут я вспомнила: охранник сказал, что скоро приедет шеф. Значит, прибыл Сам. Интересно, зачем? Что они собираются со мной делать? Вряд ли сдадут в милицию — они с ней не очень-то дружат. А вдруг зальют мои стройные ножки цементом в тазике и бросят меня, раскрасавицу, в буйны воды родимой Волги? Эх, невеселые мысли посетили меня в преддверии встречи с Сарафановым.

— Вставай, — грубый окрик охранника вернул меня к действительности. — Пойдем, сейчас с тобой разговаривать будут.

«Хорошо бы только разговаривать», — подумала я.

Бугай номер два отстегнул меня от перил и пристегнул свободное кольцо наручников к своему запястью. Он зашагал вниз по лестнице, нимало не заботясь о том, что я не успеваю за его громадными шажищами. Мне пришлось перескакивать через две ступеньки, чтобы не скатиться кубарем по лестнице.

Мы спустились на второй этаж и направились в сторону кабинета Сарафанова. Теперь там горел свет, и я имела полную возможность рассмотреть все, что находилось внутри.

За столом сидел сам хозяин кабинета. Сарафанов был невелик ростом, лет сорока с небольшим, а может, просто так выглядел. В его волосах была видна седина, которая, впрочем, его ничуть не портила. Скорее придавала ему некий мужской шарм. Лицо с несколькими шрамами было мужественным и суровым. Да это и немудрено: кто хоть раз побывал в Афгане, тот навеки сохранит на своем лице боль и страдания, перенесенные за время войны.

В общем-то как мужчина Сарафанов был очень даже ничего. Только вот росточком не вышел. Но определенное, какое-то грубое мужское обаяние у него было. Он сидел за столом совершенно свежий, без единого следа сна на лице, несмотря на то, что было далеко за полночь. Видимо, военная закалка и здесь давала себя знать.

Сарафанов посмотрел на меня пристальным взглядом, как будто пытаясь сразу же оценить мои способности, намерения и вообще все остальное. Мой конвоир грубо втолкнул меня в кабинет и отстегнул наручник от своей руки. Затем он решил было приковать меня к трубе отопления, но Сарафанов взглядом остановил его, дав понять, что наручники с меня следует вообще снять и оставить нас наедине. И, о чудо, безмозглый на вид лосище понял его — сделал все, как надо, и вышел из кабинета.

Сарафанов жестом предложил мне сесть на стул рядом со столом, продолжая все это время смотреть на меня в упор. Если таким образом он надеялся сломить мою волю и подавить меня психологически, то глубоко ошибался. Не из той я породы людей, которых можно так легко запугать и поработить. Так что знайте, господин Сарафанов, со мной будет не так-то просто.