Измена. Я (не) буду твоей истинной (СИ) - Андриана Вайс

— Помнишь, как ты рассказывала про Леонору и ее обряд, который, типа, — она показывает пальцами кавычки, — запер в тебе драконью магию и стер метку?

— Ну? — киваю я, по-прежнему не понимая, куда она ведет.

— Так вот. В библиотеке я не нашла ничего похожего. По крайней мере, в секциях общего доступа. Но я поспрашивала старшаков с нашего факультета…

— Так, стой, это поэтому последние дни ты приходила уже ночью?

— Ну… — Лина мнется, а ее щеки заливаются румянцем, — Вроде того.

— Старшаки хоть симпатичные? — я легонько пихаю ее локтем.

— Один особенно, Джаспер… он такой… — Лина мечтательно улыбается, но потом резко переводит на меня строгий взгляд, — Блин, Мия, я вообще не об этом хотела поговорить. Короче, я поспрашивала старшаков и один из них рассказал мне кое-что необычное, я бы даже сказала, чересчур необычное…

— И что же это? — вот теперь, я сама чувствую, что наш разговор сворачивает в ту сторону, которая не предназначена для лишних ушей.

— А то, что магия, которой тебе стерли метку, не принадлежит нашему миру…

Глава 13

— Так, стой, а какому миру она тогда принадлежит?

— Вот в этом то и странность. На всех лекциях нам рассказывают, что помимо нашего мира есть только два. Эфирный — откуда берется магия, просачиваясь в наш мир. И призрачный — куда попадают души умерших, и откуда к нам иногда проникают призраки и прочая нечисть. Но дело в том, что они оба как бы необитаемые. По крайней мере, в нашем понимании. Там нет мыслящих существ.

Лина делает театральную паузу и продолжает.

— Но руководитель Джаспера рассказал ему древнюю историю. Оказывается, еще на заре цивилизаций, когда люди только появились, драконы уже сражались с гримами. Это разумные монстры из тьмы, которые обладали магией и были способны принимать разные формы. От некоторых животных, вроде собак, до людей и драконов. Непонятно с чего началась вражда, но драконы смогли создать отдельный мир, куда и запихнули всех этих гримов.

Я с жадностью впитываю эту историю. Поэтому, когда Лина внезапно останавливается, у меня появляется подозрение, будто она это делает нарочно.

— Ну, что было дальше?

— Да подожди… — шикает она, — Дай дух перевести. В общем, драконы думали, что избавились ото всех гримов. Но немногим все-таки удалось сбежать и затеряться среди людей. Потом они подчинили своей воле легко поддающихся внушению людей и с их помощью организовали секту последователей грим. Целью этой секты было открыть врата в иной мир и освободить пленных гримов. Вроде как драконы уничтожили секту, когда та сильно разрослась, но нет никаких гарантий, что кто-то точно так же смог сбежать.

— Уф, — выдыхаю я, находясь в состоянии шока, — Слушай, я никогда не слышала ничего подобного. А насколько этому руководителю можно доверять? Может, он просто напился вдрабадан и выдумал какую-то байку?

Лина мотает головой.

— Джаспер говорит, что руководитель водил его в запретную секцию библиотеки. Туда имеет доступ только старший преподавательский состав. И там были книги, посвященные гримам. Собственно, в одной из них Джаспер и вычитал, что до уничтожения секты последователей, запертые в другом мире гримы нашли способ обмениваться знаниями с гримами из нашего мира. В результате, в арсенале грим появилось очень много заклинаний, направленных на подчинение или заточение драконьей магии. К тому же…

Лина запинается и смотрит на меня с каким-то недоверием и настороженностью.

— …тебе эти рассказы про меняющих внешность гримов ничего не напоминают?

На некоторое время задумываюсь, но совершенно не понимаю к чему ведет Лина.

— Ничего. А что они должны напоминать?

— Ну ты что? — огорченно-удивленно отзывается Лина, — А как же кошмары? Тебе разве про них в детстве не рассказывали?

Я едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.

— Ты чего, Лин, это же просто детские страшилки.

Лина обжигает меня оскорбленным взглядом.

— Может, для тебя это и страшилки, но не для меня. Потому что я их видела на самом деле.

Смех застревает у меня в горле и я настороженно интересуюсь.

— Ты же сейчас шутишь, да?

Лина обиженно отворачивается, но отвечает.

— Я бы очень хотела, чтобы это было шуткой… потому что это означало бы, что мой брат жив.

Лина замолкает, а я чувствую, как с одной стороны у меня по спине ползут мурашки, а с другой, сердце сжимается от сожаления, что я, сама того не желая, обидела подругу.

Кладу руку ей на спину и Лина вздрагивает. Я ощущаю ее напряжение и меланхолию. Что бы там не произошло, но она ничего не придумала и на шутку это никак не похоже.

— Лин, прости, я не хотела…

Я хочу извиниться и подбодрить ее, но Лина внезапно перебивает меня. Ее голос немного дрожит, в нем чувствуется искреннее сожаление и мучительная тоска.

— Мои родители были фермерами, поэтому я родилась в небольшой деревеньке. Когда мне было семь, в деревне произошло нечто странное. У нас объявился какой-то чужак, которого прозвали черным скитальцем из-за того, что он был одет во все черное и даже его лица не было видно. Так вот, этот скиталец сказал, что он — охотник на кошмаров и что они скрываются в нашей деревне. Естественно, никто в это не поверил. Все смеялись над странником, говорили что он сумасшедший. Кто-то хотел его вышвырнуть из деревни и закидать камнями, но наш староста разрешил ему остаться на пару дней.

Лина тяжело вздыхает и я обнимаю ее за плечи, желая показать свою поддержку.

— У меня был брат Ларс, всего на год старше меня. Он постоянно меня защищал и оберегал, но и во всякие авантюры втягивал тоже он. У него даже была своя банда… таких же неугомонных одногодок… и мы постоянно гуляли с ним. Но из-за того, что родителям не понравился черный скиталец, они запретили нам даже выходить из дома до тех пор, пока он не уедет. Мы не понимали что в нем такого страшного и почему из-за этого нам нельзя гулять. Поэтому, однажды мы выбрались из дома тайком через окно. Думали, что вернемся быстро, но… у окраины мы увидели то, чего не должны были видеть…

Ее голос звучит все тише, она с трудом сдерживает слезы, а я чувствую как в груди у меня все заходится щемящей болью.

— Мы увидели как черный скиталец избивает Карна, нашего плотника. Он мне всегда нравился, потому что часто дарил нам с братом всякие вырезанные из дерева фигурки. Правда, последнее время он перестал это делать и был с