Геном Ифрита (СИ) - Харьковская Рита

— Списать его по прибытии в порт?

— Зачем? — удивился владелец яхты. — Он в произошедшем ни при чём. Уж я-то свою подружку хорошо знаю. Если бы она не положила на мальчишку глаз, он так и продолжал бы пускать слюни, глядя на Мессалину, пока не вырос бы.

— Ты и об этом знаешь? — расхохотался Раджаб.

— Конечно, — подтвердил Камиль. — Ведь я не слеп и не так глуп, как он, — кивок в сторону второго помощника.

На борту «Марии» выстроились в ряд стюарты, держащие в руках подносы на которых стояли бокалы с тонизирующим напитком, способным привести в порядок перегруженные алкоголем мозги и желудки. Быстро проглотив предложенное питье, гости яхты разбредались по каютам. Они уже знали, что на столике у кровати их будет ждать порция расслабляющего и успокаивающего чая, выпив который, проспишь сном младенца до самого вечера. И встанешь бодрым и готовым к очередным возлияниям и веселью до утра.

***

В лавку антиквара Камиль попал только черед два дня после возвращения в Торса-ле-Мар.

Вначале нужно было отчитаться о доставке груза перед его владельцем. Затем, уточнить куда направится «Мария» в следующий раз. Составить список тех, кто примет участив в очередном круизе и разослать приглашения. Велеть старпому заказать необходимое количество продуктов и вин. Боцману проследить за тем, чтобы каюты были приведены в идеальный порядок. Чтобы у следующего гостя ни на долю секунды не возникло понимание, что он будет спать на постели, в которой совсем недавно был кто-то другой.

Дел было немало, но хорошая организация процесса, ставшая за годы уже привычной, позволила уладить все ровно за двое суток.

На борту «Марии», как всегда во время стоянки, остался только вахтенный экипаж. Все остальные отправились на берег, чтобы навестить семьи.

Второй помощник капитана стоял перед Раджабом, уперев взгляд в палубу под ногами:

— Это вы похлопотали за меня перед хозяином?

— С чего бы? — удивился капитан. — Как раз я настаивал на том, чтобы списать тебя немедленно! Ты нарушил не только устав, но и неписаный моральный закон, связавшись с Мессалиной!

— Я понимаю, — лицо юноши пошло красными пятнами. — И сам не знаю, что на меня нашло.

— Зато я знаю, — голос Раджаба стал мягче. — Мессалина не брезгует пользоваться афродизиаками. Причем не теми, что продаются в парфюмерных лавках, а изготовленными по спецзаказу. С добавлением вытяжки секреторных желез самок, находящихся в течке. Противостоять этому призыву не может никто.

— Так значит, и хозяин? — юноша не смог закончить вопрос.

— Глупец! — расхохотался капитан. — На каждый яд есть противоядие! Когда вернешься на борт, я дам тебе немного мази. Одной капли в ноздрю достаточно, чтобы перебить все ароматы Мессалины.

— Спасибо, капитан! — юноша преданно смотрел в глаза Раджаба. — Я никогда не забуду ни вашей помощи, ни понимания хозяина. Моя преданность на веки с вами!

— Да уж надеюсь, — пробормотал Раджаб, подталкивая второго помощника к трапу, к которому уже причаливал катер, готовый отвезти на берег экипаж яхты.

— Я вернусь вечером, — Камиль вышел на палубу и приготовился пересесть в катер. — После этого можешь поехать проведать матушку. Отвезешь ей камень, если сегодня у антиквара не будет маски для меня.

— Хорошо, — кивнул Раджаб. Перевел взгляд на Адиля, следовавшего за владельцем яхты, словно тень: — Наблюдай и охраняй!

— Будет выполнено, капитан, — отчеканил чернокожий юноша, направившись к трапу.

***

В лавке царил полумрак и беспорядок, к которому, впрочем, Камиль уже успел привыкнуть. И, как всегда, не было ни единой души, включая самого владельца.

Но едва успел звякнуть колокольчик, подвешенный над входом, как в помещении тотчас появился антиквар.

Старик словно возник из пыльного полумрака. Сколько ни пытался Камиль понять, откуда он выходит, ему это так и не удалось. В углу не было ни двери, ни ширмы, за которой можно спрятаться.

— Я пришел за маской! — не стал скрывать намерений и вступать в долгий разговор владелец яхты. — И принес камень.

Через минуту на прилавке лежала очередная маска.

Камиль удивился, увидев артефакт, отличавшийся от тех, что достались ему прежде. Казалось, что маска изготовлена из другого материала. Это снова была кожа, будто снятая с лица человека, но на этот раз она была какой-то грубой, сморщенной, старческой.

— Это другая! — Камиль не спешил выкладывать камень.

— Какая есть, — пожал плечами антиквар. — Берите, принц.

— Почему ты называешь меня принцем? — поинтересовался Камиль.

— Потому что этот статус соответствует времени и месту, где мы с вами сейчас находимся, — ухмыльнулся старик. — А как бы вы хотели, чтобы я вас называл? — заговорщицки подмигнул: — Может, падишахом?

Камиль, перегнувшись через прилавок, схватил антиквара за воротник засаленного толстого халата:

— Что ты знаешь о масках? Почему я должен покупать их у тебя? Почему в уплату ты берешь только эти камни? Отвечай немедленно!

— Отпустите, господин, — заныл антиквар. — Негоже молодому и сильному обижать старика. Я ничего не знаю! Просто мне нравятся эти рубины! А маски приносят мальчишки, что находят их глубоко под водой у берегов нашего славного Торса-ле-Мар! Если не хотите платить — можете идти и нырять сами. Или вон его отправьте, — кивок в сторону Адиля.

— Я не умею плавать, — со стыдом признался охранник.

Но антиквар напомнил Камилю о еще одном невыясненном вопросе:

— Прочему ты назвал мать Адиля Черной Королевой?

— Я? — пролепетал антиквар. — Когда?

— В наш первый визит! — рявкнул Камиль. — Прекрати притворяться!

— Я не притворяюсь, господин! — казалось, еще немного и антиквар разрыдается. — Старческая память дырява, а язык болтлив. Мало ли что может с него слететь? — заныл. — Дайте камень, принц.

Камиль смотрел на лежавшую перед ним маку и думал, что может схватить её и выйти из лавки. Но что дальше? Масок в сейфе, считая с этой, будет только десять. А ячеек в подставке, как и камней в ожерелье неведомой Королевы — тридцать девять. Старик может просто закрыть лавку и никогда больше не впустить его.

Владелец яхты вынул из кармана полотняный мешочек. Он не видел, как изменяется лицо антиквара во время его раздумий. Как из испуганного становится самодовольным.

— Верное решение, — уже улыбался старик. — Тем более, что маска не сработает, если её похитить. Нужно обязательно заплатить. Заплатить тем, что хочет продавец, поторопил: — Ну, давайте камень, господин!

Камиль перевернул мешочек, из которого на грязный прилавок выкатились не один, а сразу три рубина.

Увидел жадно сверкнувшие глаза антиквара уже протянувшего руку к камням.

Отделил один, а остальные упрятал обратно.

— Оставьте все, принц! — скунодил антиквар. — Я потороплю мальчишек! Уже через неделю еще две маски будут у вас!

— Через неделю не будет здесь меня, — проговорил Камиль. — А мальчишек поторопи. За масками придет мать моего друга. Впрочем, она уже бывала в этой лавке.

— Да-да, — закивал старик, — я помню госпожу. Мне ведь все равно, кому отдать маску. Лишь бы получить взамен камень.

Камиль вынул кусок тонкого шелка. Завернул маску и передал охраннику, который бережно упрятал её в кейс.

Адиль не имел понятия о том, зачем хозяину нужны вот эти изделия, такие необычные и даже страшные на вид. Но матушка велела полностью подчиняться приказам хозяина. Не пытаться что-то узнать или выпытать. Сказала, что он узнает обо всем, когда придёт время.

Адиль, которого с младенчества воспитала чернокожая женщина, привык ей всегда и во всем доверять. Ведь это именно она посоветовала юноше наняться на «Марию» в любой должности и постараться быть как можно ближе к владельцу яхты.

Катер привез Камиля и его охранника к борту «Марии» незадолго до сумерек.

По довольному лицу друга Раджаб понял, что сделка состоялась.

— Передай матушке, — владелец яхты протянул другу полотняный мешочек. — Нкозана в этот раз то ли расщедрился, то ли обсчитался.