Маленький нью-йоркский ублюдок - Раскин М. Дилан

Наконец я встал. Впереди была еще куча дел, ведь если я намереваюсь поселиться и работать в этом городе, нужно пошевеливаться. Я прошелся по улице Клэрк или Норд, не вспомню уже, рассматривая дома и квартиры. На первый взгляд, Линкольн-Парк выглядел как городок для хватких молодых специалистов, выпускников частных школ. Напоминал чем-то Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке. Да уж, снять здесь квартиру, наверное, целое состояние. Все выглядело слишком уж декоративным и помпезным, ну вылитый Гринвич-Виллидж. Повсюду дорогие машины и сельского типа кирпичные домики с отличными широкими входными дверями. Вдоль дороги росло очень много деревьев, а газоны при домах были обнесены черными оградками. По улицам разгуливало множество молодых и сытых яппи. Это меня поначалу как-то покоробило, но я решил дать этому городку шанс. Мне-то, собственно, нужна была старая видавшая виды квартирка — я приметил там парочку почти в этом отношении идеальных, недоставало лишь большого кухонного окна. И, конечно, я бы предпочел квартирку над полусгоревшей аптекой, но таких я в том районе не встретил. Да и потом ни одной подобной во всем Линкольн-парке не видел. Куда, скажите на милость, подевались погорелые аптеки? Раньше они были широко доступны.

Час я пробродил по окрестностям. Признаю, миссию разведчика я выполнил довольно бестолково. Был слишком взволнован, чтобы сконцентрироваться на телефонах, ценах и квартирных владельцах. Такая за мной водится слабость. Если впаду в эйфорию — все летит в трубу. Не сказал бы, что страдаю расстройством внимания, но чем-то похожим точно. В тот момент я слишком кайфовал от свободы, чтобы и правда искать квартиру и работу. Уж не говоря о том, что порядком проголодался. На самом деле, как я сейчас понимаю, чувство голода сработало как защитный механизм. Несмотря на эйфорию, я действительно ощущал, что просто теряю время, бестолково выполняя разведывательную задачу. Не люблю бросать дело на полдороге, но иногда ничего не поделаешь. На мое счастье или, скорее, несчастье, в моем маниакальном арсенале представлен большой выбор защитных механизмов. Целый вагон.

Учитывая это, я послал к черту поиски жилья, решив не усложнять себе жизнь и пообедать. Утром я почти не завтракал, не считая пары кусков мерзкого картофельного хлеба, так что решил вознаградить себя хорошим обедом. А заодно отпраздновать долгожданное освобождение. В любом случае на поиски жилья и работы в запасе была еще пара дней. И две с чем-то штуки долларов в кармане.

Было где-то полвторого, поэтому все рестораны в округе были либо закрыты, либо пусты. Обычно я отрицательно отношусь к пустым залам. Не люблю покровительствовать заведениям, где нет ни привлекательных женщин, ни просто интересных людей, на кого можно поглазеть. Знаю, звучит отвратительно, но я на полном серьезе. Я нахожу, что сидеть в ресторане или любом другом общественном заведении, где нет ни женщин, ни занимательных людей, абсолютно тупое занятие. Если ты такой чел, который посещает заведения, где нет ни одной привлекательной женщины, тебе до кучи стоит поступить в колледж для учащихся одного пола. Это просто за пределами моего понимания. Единственное место, где я предпочел бы не видеть ни одной женщины, — в кабинете врача. Когда я нервничаю, могу не сдержаться и пернуть в поликлинике, а многие, как известно, очень чувствительны к такого рода самовыражению, потому как сами святые.

Но не суть, в конце концов я наткнулся на довольно приятного вида забегаловку на углу Норд и Линкольн-Парк-Вест под названием «Р. Дж. Грантс». Так, по-моему, называлась та улочка, где она находилась, но с моей сомнительной памятью могу и ошибиться. Местечко было небольшое, но еще с улицы заметно, что внутри много посетителей, поэтому я плюнул на все и решил дать этой забегаловке шанс.

Войдя, увидел очередь как минимум из десяти человек. Внутри было темновато, по правую руку размещался нехилых размеров бар, где у стойки толклось несколько дегенератов. Я не имел ничего против, ведь до сих пор витал в облаках. Я уже говорил, мало что так меня радует, как есть в одиночестве. По какой-то неясной причине вся очередь уставилась на меня так, будто у меня пять рук. Не знаю, были ли это постоянные посетители или вроде того, но вся очередь и напыщенного вида менеджер оглядели меня с ног до головы. Я, впрочем, не придал этому особого значения, и когда менеджер наконец-то удосужился спросить мое имя, я сказал: «Лобо, столик на одного». В общем-то, я просто прикалывался. Но кроме того, решил, что такое жесткое имя как Лобо намекнет этим ротозеям, чтобы остерегались так пялиться на меня. Видимо, одной куртки здесь было недостаточно.

Сдается мне, план сработал, поскольку через пять минут уже выкликнули имя Лобо. Может, в этом заведении было принято в первую очередь сажать одиноких клиентов, а, может, они решили, что человека с таким стремным именем лучше обслужить сразу, а то взорвет всю лавочку на хрен. Не знаю. Как бы то ни было, усадили меня первым. Впрочем, и тут слажали. Вместо того, чтобы посадить, как я бы предпочел, отдельно от других, меня втиснули между двумя столиками. Слева сидели две совершенно одинаковые девицы, явно страдающие болезненным отсутствием аппетита, справа — три дегенерата постарше глушили пиво. Я уж совсем было собрался попросить расфуфыренного менеджера выделить мне другой столик, но не хотелось, чтобы в мой обед наплевали. Работники ресторанов бывают очень несдержанны.

Я дожидался официанта, не утруждая себя чтением меню или другой бессмысленной фигней в этом роде. По мне, так пошли бы эти все читатели меню в задницу. Это еще одна причина, по которой я настроен решительно против принятия пищи в компании другого человека. Мне доводилось бывать в закусочной с людьми, которые на полном серьезе сидели и изучали меню по десять минут. Помилуйте, в закусочной! Вот уж увольте. Во всех закусочных этой долбаной страны меню совершенно одинаковое. Я готов собственноручно разделаться со всеми читателями меню вместе взятыми. Я считаю, их всех нужно свезти на какой-нибудь необитаемый остров. Назвали бы его остров Читателей меню. Пусть изучают свои меню хоть по двадцать минут и выбирают между гамбургером или франкфуртером. А поскольку с некоторых пор подсматривать за людьми на необитаемых островах вошло в моду, давно пора отправить их туда и избавить от этого бедствия постоянно уменьшающееся число тех, кто обладает хоть толикой разума. Жаль, ни один президент до этого не додумался, я бы за него или за нее проголосовал.

Короче, в никчемное меню я и глядеть не стал. Поскольку заранее знал, что закажу тарелку супа, бургер из индейки и порцию картофеля фри. Дожидаясь официанта, я разглядывал стены. Их украшали фотографии бывших и нынешних работников заведения, а также никудышных голливудских актеров и актрис. Их висело тут несколько сотен, точняк. Если бы не снимки звезд шоу-бизнеса, которых я просто не перевариваю, ресторанчик был бы очень даже ничего. Большой красочный шведский стол салатов, к которым, впрочем, я бы не прикоснулся — ненавижу салаты, — вполне приемлемый и симпатичный. Признаюсь, место было довольно-таки приятным. Будете в Чикаго — не откажите себе в удовольствии зайти. Только назовите персоналу имя пострашней, чтобы не томиться в очереди, где вас будут осматривать с ног до головы.

В конце концов подошел довольно чудной официант в шапочке и взял мой заказ. Мне всегда достаются какие-то чумовые в шапочках заместо официантов. Куда ни приду, нигде мне не дают пообщаться с симпатичной официанткой. Видимо, я хочу от жизни слишком много. Возвращаясь к теме, я сделал заказ и снова стал глазеть на стены, наслаждаясь жизнью. К сожалению, мне помешали. Посетители за соседними столиками вели себя так невыносимо шумно, что не обращать на них внимания было просто невозможно. Особенно на двух скелетин за столиком слева. Они напоминали мне тупиц с английского отделения. Обеим уже покатывало под тридцатник. Обе блондинки. Не было никаких сомнений, что их ланч скорее встретится с унитазом, чем попадет в их ни на секунду не закрывающиеся рты. Обе были тощие, как швабры, и на обеих висело по тонне безвкусных украшений. Можно подумать, картина этого убожества осталась бы незаконченной без просто до неприличия толстого слоя дурацкого блеска для губ, от которого все сейчас по неведомым причинам с ума сходят. И ведь ну ни одна слова умного не могла выдавить. Первая, что неудивительно, несла какую-то несусветную ересь про пария, с которым встречалась. Просто невероятно. Если люди перестают говорить о боготворимых подростками кино- и телезвездах, сразу же начинают вещать о слюнявых отношениях с возлюбленными. Ничего более интересного никому и в голову не приходит. Эта девица распространялась, что собирается бросить своего дружка, но страшно по этому поводу переживает, потому как он ради нее «был готов на все». Она повторяла это снова и снова. Понимаете: «Он все для нее делал!» Я вас спрашиваю, да что же это такое творится, что за фраза такая дурацкая? Куда ни придешь, всюду слышишь: такой-то и такой-то «готов был все сделать» ради кого-то. Это один из самых распространенных шаблонов на свете. Остается только гадать, что эти безмозглые придурки имеют в виду, говоря, мол, тот-то «для меня все делал». Скорее всего, как-то вечером, этот, больше чем уверен, дегенеративный некто забросил их, подвыпивших, домой. Вот что в наши дни значит «делать все для кого-то». И каждый, кто это выражение использует, по моему скромному мнению, — законченный идиот и первый кандидат на ссылку на остров Читателей меню.