Ярость рвет цепи - Романовский Александр

Банкомат был похож на бронированный гроб с эмблемой Национального банка. Поравнявшись с ним, Курт в недоумении почесал затылок. Прежде он вообще был знаком с деньгами лишь понаслышке, теперь же приходилось прибегать к услугам столь странного аппарата. Еще на подходе он начал беспокойно оглядываться. Фигура в капюшоне, тревожащая банкомат в столь неурочный час, могла вызвать вполне обоснованные подозрения. Поэтому действовать следовало быстро. Но как?

В металлической панели не обнаружилось ни клавиш, ни мониторов.

Волк уже было решил, что на ночь аппарат отключили, как вдруг раздался голос:

– Вставьте, пожалуйста, кредитный чип.

Голос был мужской, с металлическими интонациями.

От неожиданности Курт подпрыгнул на месте. Затем огляделся, однако не заметил ничего необычного. Вероятно, банкомат каким-то образом почувствовал его присутствие – сканерами или чем-то еще.

Что-то щелкнуло, в корпусе показалась узкая приемная щель.

Достав кредитку, Курт замер в нерешительности. Что, если аппарат неисправен? Проглотит чип и заявит, что никаких денег там нет. Волк уже слышал о таких случаях. С другой стороны, отправляться в банк самому тоже не годилось.

Курт затаил дыхание и осторожно сунул чип в щель. Тот сразу скрылся внутри, какая-то сила буквально вырвала пластину из пальцев. Определенно, далеко не самое лучшее начало.

Тем не менее через несколько секунд металлическая поверхность пришла в движение. Примерно на уровне физиономии Курта разошлись створки, за которыми обнаружилось оконце небольшого монитора. На последнем мерцал все тот же логотип. Так продолжалось еще пару секунд, а затем эмблема сменилась благожелательным мужским лицом.

Курт инстинктивно отпрянул, но тут же сообразил, что, конечно, это обычный конструкт. Компьютерный софт умел все, что должен уметь обычный клерк. Еще он имел стандартный комплект физиогномических ужимок, а также, возможно, знал пару шуток.

– Чем могу быть полезен? – осведомился конструкт, вежливо улыбнувшись.

Волк чуть замешкался, подбирая слова:

– Я… хочу проверить счет.

– Пожалуйста. Ваш анонимный счет был открыт вчера, ровно в двенадцать пополудни. Порядковый номер – 58443. Содержимое – 2,5 тысячи американских долларов. Чип выдан на предъявителя. Чтобы предпринять какие-либо действия относительно данной суммы, вам достаточно лишь изъявить желание. – Конструкт выжидающе уставился на волка.

Курт лихорадочно думал. Наверное, лучше всего забрать эти две с половиной тысячи прямо сейчас. Карманы они не оттянут, зато будет гарантия на будущее, если Ковбой намерен все же его провести.

– Да, – сказал он, – я хочу получить всю сумму.

– Какими купюрами, сэр? Вопрос поставил Курта в тупик.

– Что?

– Двадцать пять сотенных или банкнотами меньшего достоинства?

– Гм… Давайте двадцать пять, – решился волк.

– Должен предупредить, что, если вы снимете всю сумму, ваш счет прекратит существование. Подтверждаете?

– Нет! – воскликнул Курт. Как тогда Ковбой переведет остальную сумму? – Оставьте десять долларов. Достаточно?

– Вполне. Я выдам вам двадцать четыре сотни, одну банкноту в пятьдесят, а две по двадцать. Подтверждаете?

– Да, – буркнул волк. – Будьте любезны, – добавил он.

– Секундочку…

Внутри банкомата что-то зашелестело, после чего рядом с монитором открылось оконце поменьше – своего рода форточка. Там, в специальной пластиковой тарелке, лежала ровная стопка зеленоватых купюр. Курт с быстротой молнии сгреб все без остатка.

Форточка захлопнулась. Приемная щель выплюнула чип.

– Всего доброго, – попрощался конструкт. – Заходите еще.

Бронированная плита встала на место, закрывая монитор. После того, как Курт вынул чип, закрылась и щель. Банкомат вновь принял вид металлического гроба.

Курт поднес пухлую пачку к лицу.

Купюры были совсем свежие, – возможно, их еще не касалась рука человека. Каждую украшал портрет серьезного мужа. Больше всех было Бенджамина Франклина, чья прическа показалась волку несколько странной. На ощупь каждая банкнота оказалась сухой и шершавой, будто языки молодых волчиц. Деньги пахли первосортной бумагой и типографской краской. Почему-то этот запах Курту сразу понравился.

Спрятав банкноты во внутренний карман, он продолжил путь.

Большую часть суммы он уже собрал. Оставалось еще полторы тысячи. А также, конечно, не помешает иметь кое-что про запас – на случай неожиданных расходов.

Если бы Ковбой сглупил и перевел на счет сразу все деньги, Курт не задумываясь отправился бы прямиком в убежище. Что ему до проблем безволосых? Это мероприятие было задумано как единичное, впредь он поклялся себе свято блюсти Заветы.

Безусловно, Хью и Ковбой понятия не имели, где его искать. Если бы несостоявшийся убийца испарился с деньгами, безволосые могли перегрызть друг другу глотки – Курту было плевать.

Но так уж вышло, что Ковбой оказался на редкость умен. Как ни странно, этот безволосый импонировал волку. Один из очень немногих (если не считать самок), и дело было не только в исходящих от него приятных ароматах (хотя и в них тоже). Этот безволосый наверняка жил под самым куполом, но Курт не чувствовал зависти.

У Ковбоя был стиль.

В нем была загадка, как тот едва уловимый запах, что на мгновение почувствовал Курт. Она затаилась в уголках насмешливых глаз, в трещинках аккуратных морщин у оконечностей губ. Этот безволосый любил улыбаться, вот только веселиться – вряд ли.

Волк мотнул головой, будто хотел вытряхнуть несвоевременные мысли. Сейчас нужно думать о деле. Каким образом он собирается “ликвидировать” Майклсона, а также обезвредить охрану? На ум не приходило ничего выдающегося. Вероятно, решил он, придется импровизировать. Как во время тех драк, в которых он время от времени принимал участие по дороге в Гетто. Или, что даже серьезнее, во время потасовок в родном убежище, когда юные волки выясняли отношения.

Поглядывая на таблички с указанием улиц и номеров домов, Курт корректировал маршрут. Уличные патрули становились все реже, а потому избегать их не составляло труда. Престижный район с неохотой сменялся жильем для обычного люда. Появились первые магазины и бары – бледные тени тех, что сияли на бульваре Сансет. Однако стоило отойти от освещенных витрин и голографических вывесок, как ночь вновь сгущалась над улицей. С интервалами в несколько минут мимо проносился автомобиль. Из салона, как правило, доносился смех и запах спиртного.

Курт целеустремленно шел по тротуару, спрятав голову в капюшон, а лапы в карманы. Всякий раз, когда впереди показывалась группа безволосых, включавшая более трех хохочущих глоток, он переходил на другую сторону. Порой его окликали, но безуспешно. Не хватало только, думал он, сцепиться сейчас с пьяными обормотами.