Вор вне закона - Константин Алов

весь квартал, пересекли железнодорожные пути и вышли к автобусу. Всю дорогу до дома они обдумывали непонятно откуда возникшую угрозу.

ГЛАВА 4. КРЮК

Жмурясь от пота, Крюк хрипло считал сквозь зубы:

— Ити — ни, сан — си, го — рок, сити — хати, ку — дзю…

Он умел считать по-японски только до десяти, потом начинал по новой. И так до полного изнеможения. Отжимания от пола на кулаках, на запястьях, на пальцах, на зажатых в руке карандашах.

Отжимания широким упором, узким, средним, прыжки на кулаках, "крокодил", "сколопендра", отжимания на одной руке, на борцовском мосту — кто бы мог подумать, что из упора лежа можно изобрести столько способов для издевательства над человеком. И за это еще надо платить двадцать рублей в месяц! Но это настоящее каратэ.

После разгона флибустьерского отряда Крюкову не пришлось долго скучать. Он, как и обещал, повесил на гвоздь боксерские перчатки и подался в секцию дзюдо. Она располагалась в детско-юношеской спортивной школе "Атлет", которую теперь возглавлял все тот же тренер Михалыч.

Крюков легко, на лету схватывал все новое и поначалу дела в дзюдо у него пошли очень хорошо. Но на XVI спартакиаде школьников он проиграл "кокой", минимальным преимуществом, какому-то ленинградцу по фамилии то ли Бутин, то ли Пудин. Соперник был старше его и опытней, но Крюкова это не утешило. Дзюдо он бросил и тут же, не успев снять спортивное кимоно "ги", пал жертвой повальной эпидемии. Начиналась новая, великая эпоха каратэ.

В то время заниматься каратэ бросились все, от мала до велика. Секций было множество. Едва ли не каждый школьный спортзал по вечерам оглашался диким топотом босых ног и натужными яростными криками: "Ос!"

Крюков мотался из секции в секцию, придирчиво выбирая лучшую. В большинстве своем секции представляли собой пародию на классическую школу "Сётокан". Кое-кто из новоявленных сенсеев нахально заявлял о принадлежности к контактному стилю "Киокусинкай". Встречались и менее известные направления. Каждый из наставников именовал свою школу лучшей и ведущей свою историю чуть ли не из Шаолиня, конкурентов же называл шарлатанами.

Сходились все лишь в одном — наперебой ругали корейский стиль "Сенэ" и созданную на его базе Центральную школу каратэ Штормина, занимавшую спортзал общества "Труд", что за кинотеатром "Мир". Это дурацкое предубеждение заставило Крюкова отказаться, когда один из старших товарищей, Миша Красин, пригласил его заниматься в Центральной школе. О чем Крюков не раз впоследствии пожалел.

Но при всех различиях это были спортсмены новой формации, настоящие энтузиасты. Они платили за тренировки бешенные по тем временам деньги, сами шили спортивные кимоно, конструировали макивары и жертвовали для любимого занятия буквально всем.

Все фанаты каратэ разделились на две группы. Одни тренировались в поте лица, предпочитая практику, другие же совершенствовались в теории. При встречах они так и сыпали японскими именами и терминами. Знатоки могли отличить Масатоси Накаяму от Масутацу Оямы.

Крюков близко знал неразлучную пару таких знатоков — Миню и Гриню. Оба не старались особенно напрягаться, оттачивая боевую технику, но знали о стилях, школах и секциях практически все. Скитаясь в поисках совершенства, Крюков постоянно сталкивался с ними на подступах к тому или иному спортзалу. И иногда даже получал дельный совет.

На международных кинофестивалях толпы поклонников штурмовали залы, где демонстрировались японо-американские супербоевики — "Леди Каратэ" или "Девушки — бойцы".

О Брюсе Ли и Чаке Норрисе большинство скорее слышало, чем видело их на экране. По рукам ходили черно-белые, плохо различимые восьмимиллиметровые кинопленки с фрагментами поединков, переснятые из гонконгских боевиков. Их крутили дома на любительских проекторах, собирая огромные аудитории. При показе в "Иллюзионе" старого-престарого "Гения дзюдо" из-за наплыва желающих посмотреть "настоящее каратэ" пришлось вызывать конную милицию.

* * *

Наконец, перебрав кучу школ и направлений, Крюков по великому блату записался в ученики самого Сато Тецуо, мастера окинавского стиля "Сито-рю". Тот создал одну из первых в Москве секций при университете. Школа понравилась Крюкову отточенностью техники и изяществом базовых движений.

Правда, ему и здесь не все нравилось. Сам сенсей, Сато-сан, вел занятия крайне редко, предоставляя эту роль семпаям — старшим ученикам. Разучив стойки, удары и передвижения, основную часть тренировки они уделяли изучению "ката" — комплексов специальных упражнений. Балет, одним словом.

Крюков же рвался к овладению сокрушительными ударами, которыми можно было бы ломать кирпичи и доски. Во дворе его дома были задворки овощного магазина. Сломанные ящики накапливались здесь кучей, пока дворники не делали из них костер. Крюков перетаскал их к себе и каждый день тренировался в разбивании досок. Но настоящего тренировочного зала с борцовским ковром-татами и макиварами ему все не попадалось. Приходилось ограничиваться работой на боксерских мешках и настенных подушках. Но это было не то.

Крюков купил в "Тканях" при "Петровском пассаже" настоящей черной груботканной далембы и скроил себе черное каратэистское кимоно. Правда, штаны с первого раза не получились. Чего-то он определенно по неопытности не учел и вместо свободных японских "хакама" у него вышли гусарские рейтузы.

Пришлось докупать материал и делать новые. Зато на тренировках он теперь форсил в супермодном черном кимоно и зеленом ученическом поясе. Чтобы сдать на более высокий разряд, нужно было долго заниматься в одном месте, а такого усердия Крюков никак не мог от себя добиться. Но он не огорчался, так как вовсе не гнался за регалиями.

Свое старое дзюдоистское кимоно венгерского производства он продал Грине. В благодарность Миня и Гриня привели его в секцию контактного стиля Киокусинкай.

Поначалу Крюкову здесь очень понравилось. Удары в полный контакт, полное пренебрежение балетными катами. Главное внимание уделялось кумитэ — поединку, а также тамесивари — разбиванию неодушевленных предметов. Кроме того, много сил уделялось созданию и наработке мышечного корсета, поскольку поединки происходили без защитного снаряжения.

Но кое-что сразу не понравилось. Во-первых отсутствие ударов рукой в голову. Крюков с его боксерской подготовкой и сокрушительным апперкотом чувствовал себя словно со связанными руками.

Не понравилось и полное отсутствие техники. Противники в поединке почти не передвигались. Они наносили друг другу смазанные, размашистые тычки кулаком в живот как кулачные бойцы в уличной драке. Из ударов ногой практиковался один — лоу-кик, который наносился по бедрам и заднице. В присутствие Крюкова один из бойцов попробовал пробить высокий маваси, но получилось это у него крайне неловко. Противник поймал его за ногу и чуть не надорвал по меридиану.

Из контактной школы Киокусинкай Крюков вскоре ушел. Гораздо больше ему понравилось в новой южнокорейской школе Тэквондо. Здесь, правда, руками практически вообще не работали.