Из евреев в попаданцы - Дмитрий Гаук

       Обнаруженный корабль представлял собой рейдер, как оказалось при исследовании, пиратский. Сейчас он перешёл в состояние трофея и планировался нашим экипажем под зачистку.

       Для сбора годных к продаже фрагментов оборудования и личных вещей на рейдер направились три бригады по два человека. Я, как техник, был в группе с оружейником. Наша первоочередная задача была демонтировать и забрать сохранившееся стационарное вооружение и органы управления им. Пушки, лазеры и ракетные установки необходимо было забрать для сдачи по программе демилитаризация, за сдачу платило военное ведомство, но можно было продать во Фронтире почти на законных основаниях. На окраинах оружие ценилось и пользовалось стабильным спросом.

       Вторая двойка во главе с инженером должна была демонтировать двигатели и энергогенераторы. Третья пара собирала электронные устройства управления и управляющие искины. Четвертая занималась зачисткой помещений от ценного оборудования и личных вещей экипажа. В их обязанность входил и сбор тел погибших. Нейросети и имплантанты являлись особо ценными трофеями, а на крейсере имелось медицинское оборудование и квалифицированный специалист, что позволяло извлекать особо ценное нейронное оборудование, тем более, что вреда мёртвым владельцам это уже не приносило. Всем этим должен был заняться судовой врач, имеющий соответствующие базы и необходимые сертификаты. Одновременно док брал образцы ДНК для идентификации личностей погибших и передачи в военному ведомству.

       На нашем крейсере остался из экипажа один капитан и мой дед. Деду по причине здоровья и возраста врач не разрешил принять участие в узаконенном мародёрстве. А капитан остался для обеспечения безопасности крейсера, как один из старших офицеров. Это железные правила безопасности. О чем Соломон сильно переживал, но не показывал вида, как ему казалось. На самом деле на унылом лице можно было легко прочитать обратное. Сами посудите, что может испытывать еврей, когда его лишили доли в доходах от реализации трофеев.

       В двух технических группах были по два ремонтных дрона, у остальных по одному. Гравиплощадки и контейнера для складирования и транспортировки полезных вещей и оборудования были у каждой группы. Большие транспортные гравиплощадки были закреплены на наружной обшивке рейдера. Повреждённый рейдер имел класс малого крейсера и по земным меркам имел сумасшедшее вооружение. Нам предстояло демонтировать башенные модули четырёх кинетических спаренных пушечных установок среднего калибра, 8 зенитных лазеров и 8 плазменных пушек ближнего действия. Две кинетических установки главного калибра, установленные в носовой части, были уничтожены. Протонное туннельное орудие, как и кинетические установки, было сильно повреждено, решили не связываться с оборудованием, требующим сложного ремонта. А возить металлолом экипаж не собирался, слишком слабый навар. Это оставалось другим мусорщикам, менее щепетильным на заработки. С поврежденного оружия демонтировали только электронные управляющие модули, даже повреждённые. Электронное вторсырьё имело смысл сдать, поскольку цены на него выше, чем за металл.

       В трюме трофея стояли шесть малых контейнеров 5 кубов. При проверки ручным сканером в них оказался концентрат какой-то руды, после переработки. Грабанули какого-то шахтёра. Сырье было ценным и перекочевала в закрома нашего корабля. Тащили к себе все что имело какую-то цену. Место в трюме ещё было. Двое найденных на рейдере погибших членов экипажа (предположительно пирата), отправились к нашему доктору для потрошения. Ценные имплантанты в голове и нейросети у покойников изымались для блага живущим. Плюс все железы внутренней секреции организма. Открытый космос, прекрасный консервант останков. Два члена экипажа катапультировались из рубки в аварийных капсулах пилотов и судьба их не известна. Останков мы не обнаружили.

       Что понравилось, так это модульная сборка оборудования, ремонтные дроны тратили не более 15 минут на демонтаж башенной пушечной установки и 10 минут на встроенные в корпус модули зенитного вооружения рейдера. На все про все у меня с оружейником и двумя дронами ушло три часа. Всё внешнее, пригодное к использованию вооружение, было снято и погружено на внешние грузовые площадки. Только в трёх случаях пришлось использовать плазменную резку. Резали деформированную броню, а зенитные установки погрузили вместе с остатками набора рейдера и наружной броневой обшивки. Практически одновременно с нами закончили зачистку машинного отсека рейдера группа инженера. Они своими громоздкими агрегатами полностью завалили две платформы. У двух остальных групп трофеи были более компактные и их контейнеры разместились на одной платформе.

       Меня поразила слаженность действий групп зачистки. Именно 4 часа капитан и отвёл им на основную работу. Все четыре платформы были отправлены с дронами на крейсер без сопровождения. При подлёте к кораблю они подхватывались силовым лучом и отправлялись в трюм для разгрузки и ревизии. Силовой луч действовал на малых дистанциях. Именно для разгрузки платформ были отправлены наши ремонтные дроны.

       А восьмёрка экипажа получила традиционный подарок. Два часа разрешалось пограбить зачищенный рейдер в личных целях. Принцип простой, что можешь утащить в карманах, в руках и в стандартной сумке-рюкзаке, то твоё. За исключением особо ценного оборудования рейдера, пропущенного при зачистке. Второй раз заходить в помещения где зачищала твоя группа, было не допустимо, и это свято соблюдалось. Короче, интерес составляло личное имущество экипажа и мелкие электронные модули и инструмент Штатный ЗИП был собран трофейной командой.

        До начала зачистки я знал полное расположение всех помещений трофейного корабля, и меня в первую очередь интересовало помещение, где располагалась мастерская корабельного техника. Как рассказал инженер, там можно поживиться электронными девайсами, правда повреждёнными, но ремонтно-пригодными и имеющими определённую стоимость. Он сам такой мелочёвкой не часто занимался и добровольно отдал мне.

       Мастерская встретила меня полным бардаком. В виду отсутствия гравитации инструмент и ремонтные материалы заняли весь свободный объем помещения. Команда зачистки добросовестно отнеслась к своим обязанностям и развалила все стеллажи. Весь мусор расплылся и продолжал хаотично двигаться по отсеку. Единственный участок, относительно не переломанный был в дальнем углу где помещался рабочий стол. Очевидно созданный бардак из летающего металлического мусора помешал тщательному осмотру дальних углов. Первым делом я обратил внимание, что передо мною плавает не только мусор, но и какие-то модули для неизвестного оборудования, даже если они не годны для восстановления, то для утилизации и получения стандартных картриджей материалов они являются лучшим исходным материалом. А половина стоимости полученного на корабельном утилизаторе картриджа концентрата металлов пойдёт мне лично, таковы правила. Не мудрствуя лукаво я начал ловить и складывать в рюкзак всю электронику, плавающую передо мною, продвигаясь постепенно к дальнему углу. Короче, добравшись до стола, я имел на две трети заполненный объёмный рюкзак электронного мусора. И то хлеб, что-то заработаю.

       Чтобы не терять времени, я весь выдвижной ящик высыпал в рюкзак не сортируя, а ящик отбросил в сторону. Часть модулей плавало под столом, нагнувшись за ними я увидел в дальнем пространстве, которое закрывал выдвижной ящик, небольшую коробку. Явная заначка местного техника. Обрадовавшись находке не глядя сунул в рюкзак закрытую коробку. Никто ни у кого не интересовался новоприобретёнными личными трофеями, и я хвастаться найденной заначкой не стал. Моим главным трофеем оказалась парочка комбезов с функцией лёгкого скафандра автономностью 90 минут. Хоть они и были явно ношеными, но рванью не выглядели, а с рабочей одёжкой в гардеробе евреев было явно плачевно. Эти комбинезоны были предназначены для повседневного ношения в условиях полёта.

       Космический вариант комбезов шёл совместно с саморегулируемой обувью, которая одевалась без носков и мягко облегала ноги, как комбез тело. Все работало, пока работал картридж в химическом мини генераторе на поясе. Хватало его на 6 циклов, больше чем на пол земного года. Автономность функции скафандра определялась запасом воздуха и возможностями регенерации. Через 90 минут можно заменить патроны регенерации и реагент с кислородом и продлить автономность на новых полтора часа.

        Как мне потом сказал инженер, инструмент техника в ящике стола и два комбеза (а даже подобный специализированный секонд хэнд стоил немало в тех системах, где реализуются трофеи) мне специально ребята оставили в подарок, как новичку. Но всё с разрешения капитана. В качестве поощрения. Заодно проверить мою бдительность мародёра, что я и перевыполнил. Естественно был благодарен им. Личный инструмент в кармане лишним не будет.