Кукловод - Александр Григорьевич Домовец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Господин Эйсман, – тихо сказал Вадим Натанович.
Ответа не было. Собственно, Лозовский и не ждал его. Схема номер семь – дело серьёзное.
Лозовский пытался отсканировать мозг Эйсмана. Попытка не удалась. Вадим Натанович поморщился: опять китайский блок. Снова гэбэшник. Но ты не Бунеев, парень. Я с тобой церемониться не буду. И мощным ментальным ударом Лозовский взломал барьер, защищавший сознание Эйсмана.
Тот захрипел. Его лицо покраснело, вздулось и покрылось испариной. Веки набухли, глаза начали слезиться. Лозовский представлял, насколько плохо сейчас Эйсману. Ему кажется, что у него копаются в мозгу, перебирают его по крупицам. Голова словно закипает. Немец дёрнулся, напрягся, и, зарычав, бессильно поник в кресле. Дело было сделано.
– Господин Эйсман, – вторично позвал Вадим Натанович.
Тот поднял голову и невидяще посмотрел на Лозовского.
– Вы меня слышите? Вы можете отвечать?
– Могу, – безучастно произнёс Эйсман.
– Ваше имя? Я имею в виду настоящее.
– Яковлев Павел Сергеевич.
– Возраст?
– Тридцать два года.
– Звание?
– Майор.
– Место службы?
– Управление безопасности президента.
– Кто вас прислал?
– Немиров.
– Лжёте, – сказал Вадим Натанович, хмурясь. – Генерал Немиров ушёл в отставку без малого год назад. Как он мог вас прислать?
– Формально он в отставке, – подтвердил Эйсман-Яковлев. – А по сути Бунеев его не отпустил. Числится консультантом за штатом и всем заправляет.
Лозовский быстро сосредоточился, отсканировал один из участков незащищённого мозга и покачал головой. Майор не врал. Это была неприятная новость. Во-первых, Немиров справедливо считался асом-профессионалом, и воевать с ним, при всех возможностях Лозовского, было бы тяжело. Во-вторых, Вадим Натанович с горечью подумал, что перестаёт контролировать ситуацию в России. Как! Злейший недруг де-факто продолжает руководить УБП, а он, Лозовский, узнаёт об этом почти случайно. Вадим Натанович хмуро посмотрел на пленника, сделал движение бровями. И майор застонал, как от сильной боли.
– Значит, – продолжал Вадим Натанович, – вас послал генерал Немиров. С какой целью?
– Я должен убить вас, – отрапортовал Эйсман-Яковлев, слепо глядя на Лозовского.
Тот усмехнулся. Кто бы мог подумать!
– Каким образом?
– Я должен был подойти к вам в казино во время игры и слегка уколоть булавкой. Потом незаметно исчезнуть. Через час вы бы умерли.
– Это задание президента или Немирова?
– Могу ошибиться, но вроде бы инициатива самого Немирова. Он вас ненавидит. И очень боится.
– Почему?
– Он сказал мне, что вы – нелюдь.
Лозовский поднялся. Он сделал несколько шагов по кабинету и посмотрел на майора. Тому было плохо. Лицо побледнело, по щекам струился пот, глаза уставились в потолок.
– Вы можете говорить? – негромко спросил Вадим Натанович.
– Пока да, – ответил пленник.
– Почему Немиров решил, что я – нелюдь?
– Это не он решил. Это компьютер.
– То есть?
– Вы знаете, что при управлении существует институт?
– Слышал.
– Там создали новую компьютерную программу. Программа «Homo sapiens»… не знаю, не спец. В компьютер закладывается всё, что есть на данный объект. Вплоть до ерунды, до мелочей. Вроде того, в каком году бабушка встретилась с дедушкой, и сколько месяцев прошло между свадьбой и рождением первенца. Компьютер анализирует, в итоге получается полная психофизическая характеристика объекта. Там же прогноз его деятельности и рекомендации, как с ним работать.
Под вас Немиров копает очень давно. Знает много. Биография, привычки, навыки, странности, планы… Всё досье заложили в компьютер. Потом итоговую распечатку дали Немирову. А через три дня он поручил мне вас убрать. Во что бы то ни стало.
– Что было в распечатке?
– Этого я не знаю. Немиров дал общее задание. А потом… – пленник облизнул пересохшие губы, – потом он сказал: «Паша, это нелюдь. Убей его. Ни о чём не думай, просто убей».
– Кто работает с вами?
– Никто. Ницца – город маленький. Два-три приезжих уже заметны. Да я и обычно работаю без напарников. Квалификация позволяет.
– Вы не спросили, что он имеет в виду, называя меня… нелюдем?
– У нас не принято спрашивать. Принимается к сведению.
– Немиров дал вам команду убить меня, потому что вы лучший боевик?
– Смешно вы сказали: «Боевик…». Точно девятнадцатый век. Но, в общем, так и есть. Лучший. И потом…
Яковлев замолчал…
– Ну! – выкрикнул Вадим Натанович, подстёгивая пленника движением бровей.
Тот страдальчески посмотрел на Лозовского.
– Немиров… Немиров мой отец…
Лозовский сел.
– Как это отец? – негромко спросил он. – У Немирова две дочери.
– Я незаконный, – сказал Яковлев, тяжело дыша. – Вне брака. Но всё-таки сын…
– И потому Немиров забрал вас к себе? Доверяет вам?
– Да.
Лозовский даже не стал проверять, правду ли говорит пленник – видно было, что не врёт. К тому же парень обмяк в кресле и почти провалился в обморок.
– Ах, Немиров, Немиров, – пробормотал Вадим Натанович. – Ты вот как, значит…
Неожиданно в голове мелькнула одна мысль. Вадим Натанович внимательно, как-то по-новому посмотрел на Яковлева, подошёл к нему и отечески потрепал по плечу.
– Ну, полно, полно, – сказал он почти ласково. – Устали, перенервничали… Бывает. Сейчас вас отведут наверх. Вы пообедаете, отдохнёте, а потом ещё раз мы с вами встретимся. Есть интересная тема для общения.
Поздно вечером, почти ночью, Вадим Натанович вновь поднялся в свой кабинет. Дождавшись, пока напольные часы пробьют двенадцать («Ничего не поделаешь, ритуал!»), он вскрыл сейф и достал рукопись. Она была толстая, старомодная, отпечатанная на машинке, слегка опалённая пожаром и оттого казалась тёплой, – стало быть, живой.
Вадим Натанович иногда перечитывал её, и всякий раз испытывал некое извращённое удовольствие. Он ужасался при мысли, что какой-то российский провинциал одной лишь игрой ума так всё про него, Лозовского, понял. Если угодно, вычислил. Правда, в этом народе всегда были гении. В такой же провинции, такой же полунищий учитель додумался до космических полётов. Россия от века была велика прошлым и непредсказуема будущим.
Именно поэтому Лозовский работал в России.
6
Рукопись-II
(1725 год. Санкт-Петербург)
«Пётр Первый умирал. Он умирал потому, что всё намеченное было выполнено.
Империя была создана и отмобилизована. Плавилась руда, ковались ружья, маршировали солдаты. Карл Двенадцатый был разгромлен и зализывал раны, бояр сменили дворяне – подчас подлого происхождения; женой императора, вопреки разуму и традициям, стала чухонская потаскуха. Церковь была подмята… В общем, и умирать не стыдно.
Со смертного одра, не забывая стонать, Пётр
