Академия (СИ) - Снежкин Владимир

Где-то в Академии

Темный маг девятого круга Аврелий Драгомир встал из-за своего стола, и с задумчивым видом прошелся по кабинету. Вернулся к столу, и невидящим взглядом посмотрел на столешницу, на которой продолжало мягко светиться изображение входа в здание общежития,

— Другой мир, стало быть, — Аврелий провел рукой по шевелюре, про себя даже не отметив это привычное движение. — Другой мир… Наверняка, более развитый. А я-то голову ломал, откуда такие познания, откуда такая скорость мышления… Значит, вы, ребята, не шпионы.

Неожиданно, темный маг вспомнил про слова Содера об экзаменах и усмехнулся. Интересно, что сказал бы этот пришелец из другого мира, если бы узнал, что он со своим другом оказались единственными, кто ответил на все вопросы. Причем правильно! У всех остальных результаты были намного хуже.

— Связаться с Грасием сейчас? — прошептал Аврелий. — Или рассказать обо всем с утра?

Чуть подумав, темный маг склонился ко второму варианту. Завтра! А теперь следует поспать.

Гарет

Двести пять абитуриентов, включая меня и моего глубокоуважаемого американского партнера, в две шеренги стояли на академической площади и, затаив дыхание, смотрели на главу учебного заведения Грасия Децимуса Флора, в своей белой мантии неторопливо шагавшего в нашу сторону от главного здания. Позади нас нестройной толпой с ноги на ногу переминались родители, а прямо перед нами, в десяти метрах, лицом к нам стояли пять десятков магов, разделенных по цветам их мантий на шесть примерно одинаковых по численности групп. Среди них я без труда нашел всех членов вступительной комиссии.

— Как думаешь, я поступил? — сдавленно прошипел Тин, ощутимо дернув меня за левую руку.

— Тссс! Слушай его, — кивнул я на ректора, как раз взошедшего на красивую резную трибуну, выточенную каким-то гениальным мастером из кроваво-красного дерева.

На секунду оглянувшись на своих коллег, ректор повернулся к нам, несколько раз кашлянул, прочищая пересохшее горло и начал:

— Я вас приветствую, дорогие абитуриенты. Сегодня, в этот знаменательный день, весь преподавательский состав Академии Магии Восточной провинции Тардинского королевства поздравляет вас с окончанием экзаменов и испытания, которые вы все успешно прошли. Помните, это была проверка Ваших достижений и успехов Ваших наставников. Это, смело могу сказать, был первый самостоятельный шаг Вашей жизни. К величайшему нашему сожалению, мы не можем принять всех, хотя все, безусловно, были достойны….

Ректор говорил минут двадцать! Без запинки, и с витиеватыми словесными кружевами, довольно сложными для запоминания. Наверняка, выучил одну речь, и повторял ее ежегодно. Волнение, охватившее абитуриентов при появлении ректора, к концу его выступления заметно спало. Однако, стоило ему предоставить слово Клофелинщице для оглашения результатов, градус толпы вновь подскочил до критической отметки.

— Ясий Дор Ханг, — звонко зачитала симпатичная магесса, и очередной абитуриент, двадцатый по счету, встал в один ряд с остальными по правую руку от ректора.

— Тиллиана Типполи Талииди.

О! Старая знакомая, гордо вздернув подбородок, брачующимся павлином прошествовала к счастливчикам.

— Урсулла де Кляйне, — вот и ее подруга побежала следом.

Затем последовало еще шесть фамилий, среди которых было четверо наших соседей по комнате. Неужели мы с Содером не прошли? Мое волнение достигло апогея. Осталось всего два места! Ну же!

— Гарет Плевакус и Содер Смэлл! — торжественно выпалила Клофелинщица сразу две фамилии.

Два наших имени! И две наших фамилии!

— Уф, — рядом облегченно выдохнул Содер и мы под завистливые взгляды сотен глаз последними присоединились к теперь уже студиозам.

— Парни! Поздравляю! — встретил нас Тин, восторженно сверкая на меня косым правым глазом.

Из Академии нас выпустили часа через три, повелев вернуться к утру. Я уж думал не доживу до этого светлого момента — уж больно убийственными по скукоте и продолжительности были и утешительная речь ректора, обращенная к тем, кому не повезло, и последовавшая за ней церемония посвящения в студиозы тех, кому повезло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Парни сразу помчались к своим родным, а мы с Содером направились к знакомой таверне на окраине города. На входе в нее нас встретил самолично Хромой. Увидев наши знаки студиозов, он расплылся в довольной улыбке.

— Поздравляю, парни! Эй, Сиплый, Корявый! Встречайте наших героев! Герда, накрывай стол, будем отмечать!

— Хромой! Нам нужно завтра с семи утра быть в Академии, — поспешил заявить я.

— Клянусь Валесом, вы там будете! — ударил себя в грудь Хромой, и потащил нас вглубь таверны.

Он сдержал свое обещание. Несколько дюжих молодцев бандитской наружности привели нас с Содером прямо к воротам Академии в полседьмого утра, после чего поспешили покинуть элитный район — уж больно много бодрствующих стражников тут было даже в столь ранний час. На пути к Академии нас останавливали три раза, и все три раза без разговоров отпускали, едва завидев значки студиозов.

— А как они выбираться-то будут? — заплетающимся языком спросил Содер. — Их же опять стража тормознет.

Я легкомысленно пожал плечами.

— Не знаю, но полагаю, что выбираться им из этого района не впервой. Помнишь, Сиплый рассказывал, как обнесли тут дом…

— Тссс!!! — прижал палец к губам Содер, и я тут же прикусил язык, воровато посмотрев по сторонам.

Действительно, что-то я слишком разболтался. Так, что мы имеем? Сбор всех студиозов у нас в девять, а сейчас, как заявил один из наших сопровождающих, половина седьмого. Значит, мы успеем вздремнуть и хотя бы немного прийти в себя после бессонной ночи.

— Спать! — заявил я, и первым, на заплетающихся ногах, вошел на территорию Академии.

Позади Содер негромко затянул:

О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах

Что средь битвы мы чли на вечерней зарнице?

Что это? Слова смутно знакомые, мотив тоже. Гимн Соединённых Штатов! Только в переводе на местный язык.

— Слышь! Янки! Ты чего тут разгорланился? Родной флаг померещился?

— А что? — сосредоточил Содер на мне мутный взгляд. — Имею право!

— Забыл, что мы не на лужайке Белого дома? Сейчас кто-нибудь спросит, что это за песенка такая. Что ты ответишь?

— А-а-а-а… — закивал головой Содер. — Молчу, молчу!

С трудом добравшись до своей комнаты, мы обнаружили ее совершенно пустой. В смысле, без студиозов. Не сказав ни слова, мы с Содером рухнули на ближайшие кровати и забылись в том глубоком сне, который возможен лишь после бурно проведенной ночи в трактире.

Проснулся я от того, что меня трясут за плечо, и мерзкий голос над самым ухом непрерывно гундит:

— Встава-а-а-ай! Ну, встава-а-а-ай! Гарет, ты проспи-и-и-ишь!

— Отвали, — буркнул я, перевернулся на другой бок и прикрыл голову подушкой.

— Гарет, встава-а-ай! — голос пробивался даже сквозь препятствие. — Содер! Ты тоже встава-а-ай!

Мне это надоело. Я откинул подушку в сторону, сел, и зло уставился на разбудившего нас человека. Им оказался Тин.

— Ты разбойник! — заявил я ему.

— Фуххх! Встал! — выдохнул тот, и только потом до него смысл моих слов. — Я разбойник? Это почему?

— Только разбойник может разбудить спящего человека, — давно избитая шутка из моего родного мира вызвала у Тина обиду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я мог бы тебя не будить, — буркнул он. — Проспал бы общий сбор.

Пришлось поспешно натягивать на лицо опостылевшую улыбку и весело орать:

— Это была шутка из Вольных баронств!

— Не смешная, — фыркнул Тин. — Тупая, как и…

Тут он прервался, не став договаривать до конца. Меня и Содера все побаивались, поскольку в физическом плане мы значительно всех превосходили. Видимо, сказалась здоровая деревенская жизнь юных баронетов, сопровождаемая постоянными физическими нагрузками. Но я и так прекрасно понял, что он хотел сказать «тупая, как и ты сам».