И только пепел внутри… - Тата Кит

проговорила София, встав ко мне плечом к плечу. – Чтобы не было недоразумений.

– Теперь-то уж всё равно, – ответил, не глядя на нее.

– И часто ты так напиваешься, – неуверенно спросила она.

Повернул голову и посмотрел на нее сверху вниз. Она снова не смотрела на меня, а была занята тем, что наблюдала за детьми, скрестив руки у груди.

– Мне Катя рассказала про твою жену, – начала тихо. – И я…

– Не лезешь туда, о чем даже не представляешь, – резко оборвал ее и бросил многозначительный взгляд на золотую полоску кольца на ее безымянно пальце.

– Ну, да, – усмехнулась она невесело и коснулась кольца большим пальцем, немного его прокрутив. – Откуда мне знать?…

Повисло молчание, во время которого я физически ощущал волны осуждения и жалости с ее стороны.

Бесит!

Как же они все меня бесят!

– Я знаю, что всем есть дело до того, как я живу и как справляюсь со всем тем дерьмом, из которого теперь состоит моя жизнь. Это несложно заметить. Особенно учитывая то обстоятельство, что ёршик людского мнения очень тщательно и глубоко входит в мой зад, – проговорил, чувствуя, как тело трясет от холода и похмелья. – Каждый из них уверен, что делает меня чище, копошась в каждом изгибе кишки, но на деле, они лишь вызывают дикий зуд и желание хорошенько просраться на каждого из них. Уверена, что хочешь быть в их числе?

– Не очень-то благопристойно срать на руку, которая пытается тебе помочь, – заглянула она мне в глаза, чуть поморщившись от солнца.

– Когда кто-то без просьбы суёт руку помощи туда, куда его даже смотреть не просили, пусть будет готов к тому, что эту руку ему могут обосрать.

– Не обязательно быть мудаком в отношении того, кто пытается сделать лучше для тебя и не испытывает отвращение от того, что ему ради этого приходится коснуться не самых приятных частей тебя. И я говорю не только о физических прикосновениях, – ответила София без намека на грубость.

– Просто, не лезь, – бросил ей, вдохнув морозный воздух.

– Я и не пыталась, – ответила она безразлично.

Глава 5

Стиснув зубы, стараясь дышать без вдохов, соскабливал собачье дерьмо с коврика в прихожей. Дерьмо цепко прилипло к ворсу и без принудительного застирывания не сдастся.

Сам создатель «мины», шерстяной минёр, кусок засранца по кличке Мультик, сидел рядом со мной, со спокойствием столетнего мудреца наблюдая за тем, как я пытаюсь сдержать всё внутри: мат, вчерашний ужин и остатки достоинства, оттирая его дерьмо.

Поспать не вышло. Всё та же шерстяная морда то и дело лизала мою. Куда бы я ни повернулся, он был везде. Вездесущая, вонючая, слюнявая пасть, которая, вообще, не замыкалась.

Сотню раз порывался вышвырнуть его в подъезд. Примерно столько же – в окно. Но каждый раз останавливал себя и оставлял его на коврике, который он под утро и обосрал.

– Пап? – послышался за спиной немного осипший ото сна голос дочери. – Мультик покакал, что ли?

Мягко сказано…

– Я уже почти убрал, Кать, – выпрямился рядом с ней и увидел как забавно дочка морщит носик, глядя на собачье дерьмо в одной моей руке.

Хорошо хоть перчатки резиновые сообразил надеть.

– А что ты с ним не погулял? – подхватывает она пса на руки и позволяет ему облизать её щеку.

Черт! Погулять, твою мать…

– Я забыл, что у него есть такая функция.

– Ну, ты чего, папа? – слегка улыбнулась Катя и обтерла мокрую после Мультика щеку тыльной стороной ладони. – Соня же вчера говорила, что с Мультиком нужно гулять почаще.

Соня говорила…

Мало ли, что говорила заводчица собак, которую я знать не знаю.

– Хорошо, я сейчас погуляю с ним, – произнес смиренно и обошел Катю, чтобы, наконец, избавиться от дерьма в руке.

– Я сама погуляю, – поставила она шерстяного болвана рядом с ногами. – А ты еще коврик не отмыл.

Вот спасибо!

Утро воскресенья. Я должен лежать в кровати с похмельем, а не застирывать коврик от собачьего дерьма.

Но, все же, спорить с дочкой не стал. Позволил им двоим поноситься по площадке близ дома, не отвлекаясь на пасмурного меня. Дерьмо лучше всего отмывать без свидетелей.

Когда с ковриком было покончено, а полпачки сигарет выкурено, домой вернулась Катя с Мультиком и ошарашено на меня посмотрела:

– Пап, а мы никуда не поедем, что ли?

– А куда мы должны были поехать?

Затушил недокуренную сигарету в стеклянной пепельнице и убрал ее на холодильник.

– Ботинки мне зимние покупать. Мне мои совсем маленькие уже, – в светлых глазах пробежала тень разочарования.

– Поехали, – сказал я попросту. – Заодно купим что-нибудь поесть.

– Бургер можно?

– Если ты знаешь, где его можно купить, то можно два.

– Три, – уточнила она. – Мультику еще.

Опустил взгляд на шерстяную морду близ ноги дочери. Светлые глаза почти того же оттенка, что и у Кати смотрели на меня с борзостью бойцового пса.

Кто в этом доме хозяин, теперь решаю не я…

До торгового центра добрались под аккомпанемент пса, который решил, что его скулеж круче всякой магнитолы.

Оставив машину на парковке близ торгового центра, молча дождались с Катей, когда блохастый идиот все обнюхает и пометит несколько объектов, особо ему приглянувшихся.

Вошли в ТЦ и тут же были остановлены блюстителем местного порядка, который весьма многозначительно указал взглядом на таблички, что с собакой, мороженым и на роликах к ним нельзя. Из всех пунктов мы нарушили только собачий.

– Пап, а куда его деть? – спросила дочка, не собираясь расставаться с псом.

– Да вы не пугайтесь, – махнул рукой мужчина с сединой в густых усах. – У нас уже один почти такой же есть. Ждет своих хозяев, так что им двоим будет не скучно, а вы пока походите, закупитесь всем, чем планировали. Я присмотрю.

Катя с легким колебанием в жестах отдала поводок,