Боевые перчатки - Владимир Шломан

— Это классно. Уверенность перед соревнованиями — важная штука. Говоришь, читаешь про мастеров…

— Да, читаю, — кивнул Шатер, — и перед твоим приходом читал.

Он указал рукой на лежащую на столе книгу.

— Расскажи мне что-нибудь интересное. Я люблю послушать такое.

— Ладно. Если хочешь, — согласился Шатров, — я расскажу тебе об одном из основателей современного кэндо… Тэссю Ямаскэ…

— Кэндо — это фехтование на мечах? — спросил Юрка.

— На учебных, деревянных, — уточнил Вовка.

— А-а-а… Ясно.

— Так вот, Ямаскэ родился в городе Эдо — так раньше назывался Токио — в семье самурая. Этот мастер жил в девятнадцатом веке. Ямаскэ был высоким, очень сильным и вскоре стал лучшим учеником в одной из школ фехтования. Однажды в город Эдо приехал знаменитый мастер меча Адзари. Ямаскэ хотел проверить свои силы и вызвал на учебный бой мастера.

— Ничего себе… Смелый он был, — произнес Юрка.

— Слушай, что было дальше. Поединок продолжался долго, но в конце концов Ямаскэ использовал свою физическую силу и поверг Адзари на землю. После этого противники сели напротив друг друга. Адзари спросил: «Что вы думаете о нашем поединке?» Ямаскэ сразу без сомнений ответил: «Это была трудная схватка, но, к счастью, я победил». Адзари ответил: «Это не так. Прежде чем я оказался на земле, я прошел вашу защиту и нанес удар в грудь». Ямаскэ присмотрелся к своему защитному снаряжению и увидел, что три бамбуковые полоски на нем были сломаны. Он действительно пропустил удар.

— А что было после этого? — нетерпеливо спросил Юрка.

— По обычаю того времени он стал учеником победившего его мастера, то есть Адзари. Когда Ямаскэ стал тренироваться у мастера, то он оценил настоящую его силу. Адзари был непоколебим в любом поединке, его было невозможно заставить отступить. А устрашающий взгляд мастера всегда следил за противником. Ямаскэ тренировался долгие годы, прежде чем достиг такого уровня мастерства, какой был у Адзари. Вскоре Ямаскэ основал собственную школу. Этот мастер тренировался день и ночь. Он вставал в пять часов утра и занимался с тяжелым деревянным мечом. С шести до девяти часов продолжалась постоянная тренировка кэндо. В свободные от тренировок дни мастер ходил пешком в монастырь, до которого было пятьдесят километров. Там он учился искусству сосредоточения, или, как теперь говорят, медитации.

В своем тренировочном зале Ямаскэ ввел очень строгую дисциплину. Ученики обязаны были не пропускать ни одной тренировки. Через три года лучшие из них допускались к первому испытанию. Они должны были в течение дня провести двести схваток. Спустя несколько лет тренировок они уже должны были выдержать шестьсот схваток.

— За один день? — удивился Юрка.

— Нет, это испытание проводилось в течение трех дней, — ответил Шатров. — Тот, кто выдерживал такой суровый экзамен, получал из рук Ямаскэ диплом «фехтовальщика среднего уровня». Спустя еще несколько лет проводилось самое тяжелое испытание. За семь дней ученики Ямаскэ должны были выдержать тысячу четыреста схваток.

— Обалдеть! — покачал головой Юрка. — Это сколько надо иметь сил, чтобы семь дней подряд биться без отдыха.

— Вот именно. Такое испытание было под силу не всем. Кроме того, Ямаскэ еще был и одним из лучших японских каллиграфов.

— Что это такое? Название какой-нибудь борьбы? — спросил Юрка.

Вовка улыбнулся:

— Каллиграфия — это искусство написания иероглифов особым способом. Очень тяжелое искусство. Представь, в фехтовании базовый удар изучается не меньше трех лет.

— Ничего себе… Один удар изучают три года! — воскликнул Юрка.

— Три года и даже больше.

— Это ж сколько надо терпения…

— Без терпения в боевом искусстве ничему не научишься, — заметил Вовка и продолжил:

— Так вот, в каллиграфии освоение базового иероглифа занимало несколько лет. Ученик исписывал от четырехсот до шестисот листов в день.

— С ума сойти можно… А я напишу сочинение на два с половиной листа и уже выдыхаюсь, — сказал Юрка. — Нет, я бы по шестьсот листов в день не написал точно. Трудяга этот Ямаскэ.

— К сожалению, напряженный труд и изнуряющие тренировки на пределе возможностей не прошли бесследно для здоровья мастера.

— Мой папа всегда говорит, что перетренировка вредна для организма, — заметил Юрка.

— Да, согласен, — кивнул Шатров, — просто Ямаскэ посвятил свою жизнь искусству фехтования и каллиграфии.

— А что с ним случилось? — спросил Круглов.

— Когда Ямаскэ было пятьдесят лет, он тяжело заболел. Но несмотря на мучавшую его болезнь, он никогда и никому не жаловался. Мастер продолжал упорно тренироваться до последних своих дней. Незадолго перед смертью по обычаю самураев Ямаскэ написал хайку — короткое философское стихотворение:

Напрягаю свой живот против боли.

Птицы на рассвете.

Однажды Ямаскэ поднялся в пять утра, как обычно, вымылся, надел чистую белую одежду и сел. Он закрыл глаза, сделал глубокий вздох и… умер в окружении семьи и самых близких учеников…

Вовка замолчал. Потрясенный рассказом, некоторое время Юрка не мог произнести ни слова. Наконец он сказал:

— Интересная история. И жизнь необыкновенная у этого человека. Так тренироваться даже будучи тяжело больным… Да…

— Это был выдающийся мастер, которого вспоминают и теперь, — произнес Вовка.

Друзья еще долго разговаривали, пили чай. Перед уходом Юрка спросил:

— Во сколько завтра начнутся соревнования?

— В десять часов утра в спорткомплексе, — ответил Шатров.

— Отлично. Я приду завтра за тебя болеть. Смотри, не подкачай.

— Постараюсь, — коротко ответил Вовка и, немного помолчав, сказал:

— Теперь у меня будет два верных болельщика.

— А кто второй?

— Мой отец, — улыбнулся Шатер.

— При такой поддержке ты просто обязан выиграть, — хлопнув друга по плечу, сказал Юрка и, открыв дверь, вышел.

Возвратившись в свою комнату, Вовка еще некоторое время читал. После этого он пошел в ванную, принял душ и почти сразу же уснул.

Утром он сделал в комнате легкую разминку, после чего тщательно растянул мышцы ног, спины. Закончив с упражнениями, Шатров пошел в ванную умываться и чистить зубы.

За завтраком отец спросил у него:

— Ну, как чувствуешь себя? Готов к бою?

— Все отлично, — жуя отбивную, уверенно ответил Вовка, — буду биться только за победу. Кроме первого места для меня больше ничего нет.

Игорь Андреевич пристально посмотрел в лицо сыну:

— Такой настрой мне нравится. Плотно позавтракай и пойди отдохни в своей комнате. Просто ляг, расслабь все мышцы и, самое главное, ни о чем не думай. Ни о чем…

— Хороший совет, папа. Я так и сделаю.

Вовка Шатров уверенно выиграл три поединка и вышел в финал. В финале он должен был встретиться с Александром Брусловым из Перми. Один бой Бруслова Вовка видел раньше. И будущий соперник произвел на него впечатление: сильный, хорошо подготовленный, техничный, волевой. «Ничего… Чем сильнее противник,