Колхоз: Назад в СССР 2 (СИ) - Барчук Павел

Тут не поспоришь. Отец точно похож сейчас на человека, которого шандарахнуло. Если не молнией, то, как минимум, током или просто чем-то тяжелым по голове, это точно. Сначала на мать пялился, как дурак. Серьезно. Все понимаю, но не сказал бы, будто она необыкновенная красавица. Симпатичная, да. Однако, надо признать, в деревне все девки очень даже ничего. Свежий воздух, наверное, сказался, хрен его знает. Любую можно брать, немного отполировать, и столичных телок, которые из своего имеют только, наверное, дурь вперемешку с раздутым эго, все остальное "сделанное", начиная от волос и заканчивая задницей, задавит огромная жаба. Но отец прямо увлекся матерью с первых минут встречи. Словно она — единственная женщина на планете. Не думал, что так бывает.

Теперь будущей теще в глаза заглядывает. Понравиться хочет, наверное. Вот однозначно, по этой теме я не в него пошел. Никогда на телок сильно не вёлся. А этот, только увидел, сразу превратился в пускающего слюни малолетку. Может, он вообще баб на своем севере не встречал. А что? Снег, сугробы, белые медведи. Это всё-таки советские времена. Ещё, возможно, суровые, бородатые мужики. Думаю, красивые девочки там косяками не ходят.

Зато выражение лица Аллочки, которая убежала в магазин, пообещав нас догнать позже, вполне однозначно и очень конкретно говорило, Серёгу она не просто не полюбила, ни с первого взгляда, ни с двадцать первого, она вообще его хрен заметила, что шло вразрез с официальной семейной версией о большом, настоящем, чистом чувстве. А если и заметила, то скорее предпочтет быть подальше от идиота, смотрящего на нее с ненормальным восторгом, чем рядом с ним. Я бы на ее месте опасался таких маниакальных взглядов.

Тут назрел ещё один вопрос. Я точно не глупый. По крайней мере, свято в это верю. Как минимум, считать умею. Мать на восемь лет должна быть младше отца. С этой информацией я существовал всю сознательную жизнь. И? Это как тогда? Ба́те семнадцать, то есть Аллочке должно быть девять. Но мои глаза меня вроде не обманывают. Какие девять? Там все девяносто девять, и я сейчас не про возраст. Точно их тут держат на специальном прикорме, иначе откуда такие формы.

— Тёть Нин… Сколько Вашей дочери лет? — На всякий случай решил уточнить. Не то, чтоб я в своем здравомыслии сомневаюсь, да и со зрением у меня всё нормально, но хрен его знает. Интереса ради.

— Ой, Жорик, да вот весной восемнадцать исполнилось. Она у меня молодец. В техникуме учится, там же, где многие из ваших. Бухгалтер — сейчас очень хорошая профессия для девушки. Престижная. Так говорят же в городе? Еще она у нас хозяйственная. Мы ее правильно воспитывали. Алка хорошей женой будет.

Моя потенциальная бабушка, походу, решила, что я интересуюсь с умыслом. Мол, оцениваю, пойдет ли такая невеста Андрюхе. Наверное, по этой причине началась рекламная компания, типа, не девка, а золото, сверху алмазной пылью присыпанное, надо брать. Не тетя Нина, а маркетолог уровня бог.

Нет, умысел у меня был. Правда, совсем не тот, как подумала кассирша. Я просто, если честно, офигеваю и пытаюсь понять, что они там накрутили. Родители. Но ни черта пока сообразить не могу.

Или это личная материнская блажь? Типа, бабский заскок. Вечно хотят выглядеть моложе. Но выглядеть — это одно. Она итак от всяких своих косметологов не вылазила. В моей прошлой жизни матери на вид больше сорока не дал бы никто и никогда. Там просто охренеть, сколько всего вложено. Какие-то золотые нити, уколы в лицо. Уколы. В лицо. Мне представить это страшно, а она стабильно ходила на подобные процедуры, которые одним своим названием напоминают мечту сумасшедшего доктора-маньяка. Раз в год стабильно в Швейцарию на пару недель уезжала. Оттуда по видиосвязи никогда не звонила. В этой клинике, наверное, мать, как в фильме ужасов, снимала старую шкуру, чтоб обрасти новой. Зачем официально менять дату рождения при таком раскладе? Ох, и бред… Тем не менее, сто процентов происходящее не просто так. Надо разобраться с этой историей.

Тётя Нина болтала всю дорогу без умолку, и трёп очень сильно отвлекал от размышлений. Зато отец заглядывал практически ей в рот. Не знаю, может, хотел понравится на перспективу. Не с того конца папа заходит. Ой, не с того. Алку надо соблазнять, а не ее матери глазки строить.

Блин, ситуация, конечно, с ума сойти. По идее, теоретически, надо бы помочь Аллочке обратить внимание на Серегу… Потому что, если они не сообразят ничего, то… блин…а что тогда? Меня не будет? Или как? От этой мысли стало совсем нехорошо. Аж в глазах потемнело, отвечаю. А если меня не будет там? То буду ли здесь? Богатая фантазия сразу нарисовала картинку, как я медленно растворяюсь в воздухе. Фильм такой был старый. Типа в прошлом родители не сошлись и пацан чуть не пропал совсем. Звучит, конечно, как бред бредовый, но так-то совсем недавно я бы и не поверил в перемещение душ. При этом, струячу по селу в 1980 году рядом с молодым отцом.

Посмотрел в Серегину сторону. Мда... Грусть… Вроде и тело ничего, нормальное, и сам по себе не урод, но если сравнивать с Андрюхой, тот всяко интереснее выглядит. Пусть со своим кудрявым чубом, но почти брутальный мужик. Плечи, рост, вся фигня. Да и, честно сказать, есть в Андрюхе обаяние. Или как это бабы называют. В отце же есть… только лох. Простой, деревенский лох, который еще и бубнит высокоинтеллектуальным тоном любую, даже самую простую чушь. То есть из тех качеств, которые баб отталкивают, отец собрал все. Скучно, нудно, бесперспективно.

До нужного дома идти было недалеко. Смутно, но я все равно помнил дорогу. Как только оказались на месте, тетя Нина тут же начала суетиться. Достала глубокие тарелки, большую кастрюлю из погреба, половник, которым при желании можно в один заход накормить сразу всех, и буквально через пять минут перед нами с отцом стояла окрошка. Навязчивая у них любовь к этому блюду. Хотя, с другой стороны, летом, наверное, самое оно. Просто половину огорода собрал, кусками порезал, квас плеснул, все, готова жратва. Но вкусно, конечно. Брехать не буду.

Рядом на тарелке лежали целый вареный картофель, не понимаю, к чему, и тонкие кусочки сала. В этот же момент, на пороге кухни появилась Аллочка со своей плетёной сумкой в руках. К обеду добавился еще хлеб. Вообще, хочу сказать, хлеб реально был очень вкусный. И в Зеленухах, и здесь. Воздушный, с хрустящей корочкой. Вроде бы ничего особенного. Обычный хлеб. А ешь, остановиться нет сил. Прямо всю буханку смолотил бы. Главное, заметил, гораздо вкуснее получается, если кусок отрезаешь, потом мякиш вытаскиваешь, мнешь его немного в руке и ешь. Следом — корочку, отдельно от мякиша.

— Ну… пойду я… В доме там кое-какие дела надо до ума довести…. — Тетя Нина решила, наступил момент подходящий для душевных разговоров, значит, надо ей оставить нас одних.

Серёгу в счет, походу, она не брала. А я и сам про него периодически забывал, если бы тот не причмокивал окрошкой рядом. Серьезно. Настолько отец был незаметный. Никакой. Пустое место. Для меня это, как бы, тоже оказалось стрессом. Привык, что Никонов Сергей Сергеевич — лидер, мощный тип, мужик, серьезный человек, в конце концов. А тут… Какое-то непонятное аморфное нечто. Вот уж удар, так удар. Прямо ниже пояса.

На меня кассирша посмотрела со значением. Типа, давай, пацан, не подведи. Потом, перед выходом, еще раз оглянулась и округлила глаза. Наверное, это означало какую-то высшую степень нашей совместной деятельности заговорщиков. А чего она их таращит, свои окуляры, если я вообще не соображу, что мне делать. Понятно, не будь Аллочка моей будущей матерью, попробовал бы их помирить с Андрюхой. Потому что отирающаяся рядом с братцем продавщица Клавдия тоже меня волнует. У бабы лебединая песня, походу, но совсем не хотелось бы, чтоб в этой песне Андрюха стал основным куплетом. Он молодой пацан. Ему нормальную телку бы желательно. Ну, покружился, опыт получил, и все, завязывать надо. А судя по поведению братца, как бы он не увлекся Клавкой всерьез. Не дай бог, конечно. Что уж она там в этом погребе исполняла, не пойму. Вот волнует данный момент сильно. Да к тому же, изменились наши взаимоотношения с Переростком. Тем более, в ситуации с деревенскими парнями, когда я мог знатно отхватить, он поддержал меня.