Высшее образование для сироты, или родственники прилагаются - Мария Вересень

— За вами зайти? — потянувшись за своей одеждой, спросил вампир.

— Не надо. — Я поставила кружку на стол. — Мы, если соберемся, придем.

Аэрон кивнул головой и вышел за дверь. Лейя принялась вертеться перед зеркалом, принимая соблазнительные позы и мурлыкая под нос:

— А я иду в кабак! В кабак, в кабак, а я иду в кабак.

— Вся извертелась. — Алия беззлобно шлепнула ее по заду.

Лейя потерла отшлепанное место и вернулась к прерванному Алией занятию. Я вымыла посуду, села на подоконник и задумалась.

— Все решаешь: идти или нет? — спросила Алия, пристраиваясь рядом. — Пойдем, развлечемся. — Она хохотнула и доверительно прошептала мне на ухо: — Отцовские дружинники как-то раз меня пригласили в кабак и напоили, то есть напилась-то я сама, а потом всех их оттуда повыкидывала. Меня даже вышибалой работать приглашали. Так что не бойся, в обиду я вас не дам.

Я засмеялась:

— Ну хорошо, пойдем.

Ближе к вечеру дверь без стука распахнулась, пропуская Аэрона. Я недоуменно приподняла брови, вампир улыбнулся и стал что-то вытаскивать из-за пазухи. Алия отвлеклась от созерцания своих новых рукавиц и присвистнула, а Лейя вытаращила свои желто-карие глазищи.

— Это что? — спросила я.

— Я решил вас немного побаловать. — Аэрон протянул Лейе бусы из красных кораллов. Мавка завизжала от восторга и звучно чмокнула довольного вампира в щеку. Аэрон вытащил следующую вещь и протянул Алие. Это был наборный пояс. На его бляшках скалились волки, а по краям шел растительный орнамент. Алия смущенно засопела, но отказаться от подарка не смогла, улыбнулась, что делала довольно редко, и стала рассматривать орнамент. Я подтянула колени к груди и пробормотала:

— Не надо мне никаких подарков.

— Да-а? — разочарованно протянул Аэрон. — А я думал, ты обрадуешься шансу утереть обидчикам нос. — Заметив мой заинтересованный взгляд, он вытащил что-то глубокого синего цвета с вспыхивающими при свете масляной лампы искорками. Я спустила с подоконника ноги.

— Это что?

— Платье. Думаю, тебе будет как раз, хотя могу и ошибаться.

Аэрон протянул мне сверток.

— Выйди, — попросила я. Аэрон удивился, но я тут же объяснила: — Я померить хочу.

Аэрон выскочил в коридор, а я стала переодеваться. Платье действительно оказалось впору, даже я не смогла бы выбрать точнее. При свете лампы на нем вспыхивали искорки, а днем, наверное, оно будет просто темно-синим. Золотистая оторочка шла по подолу и по вороту.

— К твоим волосам очень идет. — Лейя оглядела меня с ног до головы.

Алия крикнула вампиру, что можно заходить. Вампир удовлетворенно оглядел меня с ног до головы, поправил мне сзади ворот и произнес:

— Как видишь, я хороший знаток женской фигуры.

— Бабник! — фыркнула Алия.

— И хвастун, — добавила я. — Но все равно, спасибо. Мне ни разу не дарили подарки.

— Я жду вас у Никодима, — напомнил Аэрон перед уходом.

То, что у Никодима вовсю идет веселье, стало понятно еще за мостом, который был переброшен через речку, отделявшую село от территории Школы. Сначала мы встретили нашего однокурсника цверга.[7] Он одиноко стоял, обняв березку, и что-то рассматривал у себя под ногами, то и дело похохатывая.

— Что показывают? — бесстрашно спросила его Алия, ведь цверги славятся своим нелюдимым характером.

Цверг поднял на нас мутные глаза и произнес:

— Не толпитесь тут, а то всех чертей мне передавите!

Мы отпрянули и тоже стали рассматривать снег, пытаясь увидеть вышеозначенных личностей.

— И что они там делают? — после непродолжительного молчания спросила Алия.

— Дык, — снова хохотнул собеседник, — чертих своих…

Решив, что на такую гнусность нечего и смотреть, хотя Лейя была другого мнения, мы побежали дальше.

— Все-таки мужицкие мысли — это сплошная непристойность. — Алия поправила платок, сзади раздался звук, который издает человек после бурной попойки. — Ну вот, — Алия поморщилась, — всех своих чертей утопил.

Лейя хихикнула, а меня передернуло.

Неподалеку от кабака резвилась группа учеников — человек десять. Двое упоенно мутузили друг друга, еще трое создавали снежный шедевр, который назывался «Ночь втроем». Скульптуры получились небольшие, но очень реалистичные, чувствовалась рука мастера. Снежной бабе на положенное место прицепили выдранный из шапки клок меха, а мужикам сделали улыбки до ушей. Еще пятеро давали умные советы тем, кто дрался, и тем, кто занимался ваянием. Нам тут же предложили попозировать для нового снегового произведения «Трое на одного!». После того как мы с негодованием отвергли это предложение, нас обстреляли снежками. Мы спрятались за «скульптурой», пережидая обстрел. Когда снежки стали свистеть все реже, Лейя выплыла из-за статуй и, приняв красивую позу, прощебетала:

— Мальчики, а может, вы пропустите нас?

— Она, между прочим, волшебное слово знает, — сказала я.

— Какое? — заинтересовалась Алия.

— Пожалуйста.

Нечисть загоготала и, потирая руки, направилась в нашу сторону. Лейя пискнула и шмыгнула к нам. Алия стала подтягивать рукава своей овечьей куртки, я потянула ее за руку:

— Погоди. — Высунулась из-за снежных скульптур и резко взмахнула руками. Снег взвился столбом, нечисть притормозила. Столб уплотнился, а затем рассыпался редкими снежинками. На его месте высилась снежная фигура в натуральный рост, в точности скопированная с Лейи. Та же вольная поза, та же невинная улыбочка. Мех на снежной шубке топорщился иголочками.

— Ты чего сделала?! — зашептала Алия.

— Не знаю, вообще-то хотела снежный буран. — Я была удивлена не меньше.

Нападающие даже порядком протрезвели, оглядывая результаты моего творчества. Я посмотрела свысока на задир.

— А вам слабо!

Со мной спорить не стали. Лейя критически оглядела фигуру и расстроилась:

— Неужели я такая страшненькая?

— А-а-а, так это же рыжая, из-за которой вся попойка! — воскликнул узнавший меня парень, и я стала гадать: побьют или отпустят с миром? Ни то ни другое — кто-то заорал во всю глотку:

— А ну качать благодетельницу!!!

Это испугало меня еще больше, и я дала деру от толпы фанатов. Алия и Лейя пыхтели сзади, поражаясь моей прыти.

К нашему неудовольствию, парни радостно припустили за нами. До кабака мы домчались бегом, придерживая спадающие с голов платки. Парни тоже веселым скоком добрались вслед за нами. Мы влетели в кабак, закрыв двери перед носом у преследователей, растерянно посмотрели на творящееся там безобразие и почувствовали настойчивое желание выскочить обратно, прямо в руки погони.

На столе в центре кабака стоял стол, на столе стул, а на стуле восседал Аэрон. На голове у него топорщилась какая-то жестянка. Приглядевшись, я поняла, что это широкая железная кружка, дно у которой было разорвано, будто в нее стреляли ядрами. Железные края днища торчали неровными клочками в разные стороны и были призваны изображать корону. Кабатчик совершенно спокойно смотрел на все это и не возражал против такого веселья, видимо, ему пообещали щедро заплатить.

Пока мы, разинув рот, все это разглядывали, наши преследователи перешли к активным действиям, дернули дверь и ворвались в помещение. Нас подхватило толпой и понесло прямо к столу с веселящимся Аэроном. Вампир, увидев нас, радостно оскалился, подскочил, пнул в толпу свой стул и протянул руки мне и Алии. Его импровизированная корона съехала набок и грозила упасть. Мы с Алией уперлись было, не желая влезать на стол, но сзади так поддали, что мы и опомниться не успели, как оказались на столешнице. Вокруг ни одного трезвого взгляда.

— Ужас какой! — вырвалось у меня.

Аэрон наклонился к моему уху и доверительно прошептал:

— А ты выпей со мной и будешь относиться ко всему совсем по-другому! — и заревел на весь кабак: — Вина королеве розыгрыша! — Он немножко подумал и добавил: — И корону!

Нам с Алией тут же сунули в руки по бокалу, а Аэрону протянули еще одну широкую жестяную кружку. Тот кулаком разорвал у нее дно и плюхнул мне на голову.

— Теперь мы пара хоть куда, — пробормотала я.

— И хоть кого! — хохотнул Аэрон, жестами показывая, дескать, пейте скорее.

После первого бокала мы стали не так нервно относиться к воплям пьяной нечисти, после второго — разрешили поставить на стол еще два стула для нас, любимых, а после третьего нас потянуло на песни и пляски. Лейя исполнила что-то типа медленного танца с элементами стриптиза, то есть сняла платок, шубку и показала обнаженную ножку до бедра, закинув эту самую ножку на ошарашенного кабатчика. Никодим после этого душевного потрясения выкатил бочку самого лучшего вина и провозгласил, что вино будет за счет заведения, если мавка еще раз станцует. Лейя согласилась, влезла снова в шубу и платок и станцевала еще раз. Кабатчик крякнул, так как ожидал, что мавка продолжит раздеваться, и попробовал пойти на попятную, но нечисть загалдела и стала сыпать угрозами, намекая, что Никодим пытается нас обмануть, и ему с сожалением пришлось расстаться с бочкой.