Тайна проекта WH - Алексей Ростовцев

– Да, Exzelenz. Мне думается, что средства массовой информации Аурики уделяют слишком много внимания личности Делькадо, постоянно подчеркивая и превознося такие его качества, как честность, бескорыстие, человечность, простоту, доступность, скромность и прочее. То они рассказывают, как он поделился с бедняком последней маисовой лепешкой, то сообщают, что его генеральский оклад не превышал заработка рудокопа, то напоминают о том, что у него не было ни одного ордена. И так далее, и тому подобное. Между тем, отдельные люди, занимающие в Аурике достаточно высокое положение не считают себя обязанными подражать Делькадо в вопросах быта и морали. Это всякому бросается в глаза.

Рохес захохотал.

– Я вас понял, полковник. Еще секунда, и вы вспомнили бы Гейне: «Я эту мелодию знаю давно и авторов знаю отлично. Они тайком попивают вино, проповедуя воду публично». Нет уж, пусть все останется, как есть. Народ не может обходиться без идолов небесных, и земных. Делькадо – земной идол ауриканцев. Он помогает им переносить житейские невзгоды, отвлекает от дурных мыслей, просветляет их души, вдохновляет на ратные подвиги… Я хорошо помню этого парня. Служил в его гвардии, когда мне было двадцать два. Однажды он чуть не повесил меня из-за одной девчонки. Спасибо нынешнему президенту – выручил… Делькадо был не от мира сего, как все святые. Потому и погиб по-дурацки. Подражать ему противоестественно. Глупо даже. На таких можно только молиться.

Рохес умолк. Впереди показался огромный алюминиевый щит с изображенной на нем розовой голубкой – символом столицы. Мы въезжали в Ла Палому.

Случай помог мне сблизиться с другим фаворитом Мендосы – министром полиции Чурано. Как-то вечером в дворцовом баре зять президента затеял спор с одним из своих заместителей по делу о торговле контрабандным героином. Содержание их беседы пересказал мне адъютант Рохеса, с которым мы в тот вечер обмывали его очередную медаль. Представители элиты награждались в Аурике часто и щедро.

Высокопоставленные полицейские обсуждали различные варианты внедрения своей агентуры в шайку гангстеров, организовавших ввоз в страну наркотиков. Разговор вертелся вокруг некоей дамы, вдовы известного тенора. Эта женщина была содержательницей конспиративной квартиры преступников. Люди Чурано неоднократно подкатывались к ней на улице и в общественных местах, но она моментально раскалывала их и гнала прочь.

Знакомство с одинокой интеллигентной женщиной сорока пяти лет – хрестоматийная задача, и то, что ауриканские полицейские не могли решить ее, свидетельствовало о низком уровне их профессиональной подготовки.

– Господин министр, – обратился я к Чурано. – Ваша работа для меня – темный лес, но в одном старом криминальном фильме мне довелось видеть аналогичную ситуацию, и там выход из неё был найден весьма остроумным способом.

На добродушном глуповатом лице генерала появилось выражение заинтересованности.

– Могу ли я продолжать?

– Валяйте! – милостиво разрешил Чурано.

– Допустим, что объекта вашей заинтересованности зовут Лаура Нуньес. Она умна, образована, немолода и некрасива. Так? Особы подобного типа не избалованы вниманием мужчин и потому денно и нощно мечтают о появлении на их горизонте пятидесятилетнего кавалера, но кавалера не простого, а при допустимой внешней непривлекательности тонкого, галантного и благородного. Желательно, чтобы обстоятельства их знакомства были необычными, ибо женщины, долго сохраняющие вынужденное целомудрие, имеют, как правило, романтический склад мышления. Ваши люди потерпели у сеньоры Нуньес фиаско, очевидно, потому, что, во-первых, были не теми людьми, а во-вторых, потому, что действовали чересчур прямолинейно. Попробуйте реализовать мой совет. Подберите толкового интеллигентного агента соответствующего возраста. Как-нибудь вечерком он должен появиться у входа в интересующий вас дом, имея в руках цветы, бутылку легкого вина и пакет, наполненный изысканной снедью. Когда та женщина откроет дверь и спросит, что ему угодно, он скажет: «Я хотел бы видеть сеньориту Лауру Нуньес». Женщина ответит: «Лаура Нуньес перед вами». Ваш агент, изобразив на лице крайнее изумление, воскликнет: «Быть этого не может! Я хорошо знаю Лауру. Мы познакомились на карнавале и провели вместе пару прелестных часов. Она пригласила меня в гости и назвала этот адрес». Сеньора Нуньес будет настаивать, что она – это она. Поизумлявшись еще немного, ваш агент вдруг сделает ошеломлявший ход. «Я все понял! – воскликнет он. – Та девушка решила зло посмеяться либо надо мной, либо над вами. Так давайте же сейчас вместе посмеёмся над ней!» Уверяю вас, сеньор Чурано, Лаура позовет его в дом. Остальное – дело техники. Успех гарантирован.

Министр полиции плохо понимал английский. Впрочем, он, кажется, и испанских слов знал немного. Однако его зам все-таки втолковал ему, в чем суть моей идеи. Чурано осклабился и сказал, что они попробуют.

Операция по обольщению хозяйки гангстерской малины прошла успешно. Полицейский агент напичкал подслушивающими устройствами квартиру, где торговцы героином проводили деловые встречи. Это позволило довольно быстро разоблачить и переловить с поличным почти всех участников шайки.

В другой раз я посоветовал Чурано активнее использовать в борьбе с преступностью преподавателей иностранных языков, которые должны были в соответствии с моей подсказкой заставить своих питомцев вести подробные дневники на изучаемых языках якобы с целью углубления знаний иностранной лексики и отработки грамматических парадигм. За несколько месяцев простодушные школьники и студенты выложили на страницы дешевеньких блокнотов столько некрасивых и дорогостоящих семейных тайн, что полиция едва успевала просеивать их, определяя, кого сажать, а кого вербовать на компроматах. Конечно, страдала при этом, как водится, всякая шелупонь, касту полиция не отваживалась трогать.

За достигнутые успехи Чурано, которого и без того не обносили наградами, был осыпан новыми почестями. После получения ордена Белого Кондора он подошел ко мне на одном из приемов и, хлопнув меня по плечу так, что я едва удержался на ногах, прорычал ласково:

– Если бы вы не были начальником гвардии, я сделал бы вас своим заместителем, полковник. Как прирожденного детектива!

Мне осталось только учтиво поклониться и ответить:

– Был бы счастлив служить под руководством Вашего Превосходительства… Осмелюсь дать еще один совет, генерал.

– О-о-о! Интересно: какой же?

– Когда танцуете, держите правую руку чуть пониже талии партнерши. Дамы это любят.

Чурано гоготнул и тут же заколыхался в танго с женой гваделупского посла. Я заметил, что он не пропустил моего совета мимо ушей.

Как почти всякий молодой здоровый мужчина, министр полиции испытывал постоянное мощное тяготение к привлекательным особям противоположного пола, однако страх перед женой удерживал его от практических грехопадений, и он предпочитал прелюбодействовать лишь в мыслях своих. В рабочее и нерабочее время генерал обожал потрепаться о бабах. Вместе с прихлебателями он каждодневно перемывал косточки и бельишко девиц из президентской канцелярии. Больше других доставалось Исабель, потому что она была красивее всех. Секретаршу Роджерса друзья Чурано успевали в течение одного дня несколько раз разобрать на составные элементы и снова собрать в единое целое. Я внимательно прислушивался к таким разговорам. Мне нужно было знать о мисс Мортон все, все, все! Чтобы найти наконец подход к ней. Но к середине лета в кладовых моей памяти необходимый минимум полезной информации об интересующей меня персоне отсутствовал. Были там в основном грязь да помои. И не находил я в этой куче навоза жемчужного зерна, сколь старательно не разгребал ее…

Довольно быстро мне удалось сделаться своим человеком в министерстве внутренних дел, которое государственные чиновники для краткости называли просто министерством полиции. Офицеры МВД привечали меня, зная, что я закадычный друг их начальника. Министра мне случалось навещать не только для поддержания с ним видимости приятельских отношений, но и по служебной необходимости. Президентские гвардейцы частенько дебоширили в городских притонах и доставляли тем самым немало хлопот полиции. Иногда я выручал своих парней из разных неприятных историй, пользуясь расположением ко мне Чурано. Это поднимало мой авторитет в глазах гвардии.

В один из последних дней августа я зашел к министру полиции, чтобы узнать подробности драки, учиненной двумя гвардейцами в заведении некоей сеньоры Орландо. Было часов десять утра. Генерал сидел за столом хмурый и безучастный, со следами тяжелого похмелья на лице. Увидев меня, он тут же приказал всем выйти из кабинета и простонал, обхватив обеими руками большую, как кормовая тыква, голову:

– Мне кажется, что в течение ближайших пятнадцати минут моя башка разлетится на тысячу осколков.