Скрытый Тибет. История независимости и оккупации - Сергей Кузьмин

В 1793 г. Хунли прислал в Лхасу Золотую вазу, из которой следовало тянуть жребий при выявлении перевоплощений Далай-ламы, Панчен-ламы и Джецундамба-хутухты. Это правило применялось избирательно: в случае конфликтных ситуаций при выявлении перевоплощений.{206} В «Тибетском уложении» 1792 г. говорилось, что Золотая ваза символизирует покровительство императора Желтому учению, то есть учению школы Гэлуг.{207} Ни о каком «руководстве» этой работой со стороны цинских властей не было и речи: в том же «Уложении» говорится лишь о подтверждении уже выявленного перерождения.

Ваза была установлена в Джокханге — главном храме Тибета. При жеребьевке вазу ставили в Поталу перед портретом маньчжурского императора. Цинский амбань двумя палочками вытягивал жребий из вазы. Однако это был заключительный этап. Ему предшествовал долгий процесс поисков. Он определялся религиозными правилами и традициями, в которые цинские представители не могли вмешиваться. Ритуалы включают гадания, предсказания оракулов, толкование пророческих снов, наблюдения над священным озером, опознание кандидатами вещей скончавшегося иерарха и т.д. Впоследствии жеребьевка из Золотой вазы проводилась далеко не всегда. По архивным данным Лифаньюаня, за 100 лет до 1903 г. посредством жеребьевки из Золотой вазы было определено 39 хутухт провинций У и Цанг.{208} Такая жеребьевка за всю историю применялась в пяти из девяти выявлений Далай-лам и Панчен-лам (в 1822, 1841, 1857, 1858 и 1887 гг.). Шестой случай — в 1995 г. при «избрании» Панчен-ламы XI в КНР (см. главу 10). Без нее были определены, например, Далай-лама IX, Далай-лама XIV, Джецундамба-хутухта IX и другие высшие иерархи.

В Лхасе усилились позиции амбаней. Теперь Далай-лама, Панчен-лама и Кашаг должны были подавать свои петиции через них, а не прямо императору. В Лхасе, Шигацзе и Тингри были поставлены цинские гарнизоны. Вместе с тибетской армией они были под началом амбаней. Тибетские солдаты получали небольшое денежное жалованье от цинского императора, а от тибетского правительства — паек ячменем. В функции амбаней теперь входили оборона, контроль границы, разрешение иностранцам посещать Тибет, важнейшие вопросы финансов и суда.

Влияние маньчжуров на Тибет достигло исторического максимума. В зависимости от политической ситуации в империи и от личных качеств амбаней их влияние то увеличивалось, то уменьшалось. Реальную же власть осуществляло, как и раньше, тибетское руководство. Хотя назначения на высокие посты часто согласовывались с цинскими чиновниками или императором, это было помощью Тибету в рамках отношений «наставник — покровитель», а не административным управлением. По-прежнему высокие посты занимали тибетцы, их назначения определялись внутренней ситуацией в Тибете.

Возможности маньчжуров вмешиваться в дела Тибета были весьма ограниченными. Например, в 1796 г. один землевладелец заявил, что цинский полководец в благодарность за помощь в войне с гуркхами освободил его от налогов.{209} Кашаг ответил, что маньчжурский генерал был только союзником и не имел права освобождать от налогов. Землевладельца обязали выплатить задолженность.

Примерно в те же годы люди стали распространять в Лхасе плакаты и памфлеты против маньчжуров и китайцев, обвинять тибетских чиновников в сотрудничестве с ними.{210} Требовали удаления амбаней и гарнизона. Цинские чиновники, ездившие между Камом и Центральным Тибетом, стали подвергаться нападениям. Новый маньчжурский император Юнъянь (девиз правления — Цзяцин) послал в Лхасу двух эмиссаров, чтобы разобраться в ситуации. В результате нескольких цинских чиновников отозвали, а гарнизон уменьшили примерно до 250 чел. В качестве ответного жеста тибетское правительство арестовало зачинщиков протестов. Но протесты продолжались. Говорили, что при надобности лучше обратиться к гуркхам. Маньчжурские эмиссары не знали, что делать. В результате в 1805 г. в Лхасу прислали двух других чиновников. По итогам расследования один из амбаней был отправлен в Китай в кандалах, другой — сослан в Урумчи. Маньчжуры стали утрачивать свое влияние на политику Тибета из-за слабой подготовки чиновников и неумелости амбаней.

В 1808 г. было выявлено новое перевоплощение Далай-ламы. Тибетские официальные лица отказались проводить жеребьевку из Золотой вазы и сделали выбор без нее.{211} На организованной ими церемонии были представители государств Цин, Монголии, Непала и Бутана. Новый Далай-лама вскоре скончался от пневмонии. Были выявлены три новых кандидата и одного из них признали новым Далай-ламой. Однако амбани делали все, чтобы добиться жеребьевки из Золотой вазы. В это время скончался регент. Новый регент объявил об утверждении Далай-ламой X ранее определенного претендента. Но при этом сказал, что его выбрали жеребьевкой из Золотой вазы, хотя этого не было. Так он пошел на поводу у амбаней.

Территории, ранее отторгнутые цинским правительством от Тибета, имели разный статус. Те, что были приписаны к Сининскому наместничеству, попали в более тесную зависимость от Пекина, чем отторгнутые от Кама. В восточном Каме, как и в Монголии, маньчжурские власти не вмешивались во внутреннее управление местных княжеств, но проводили политику их постепенного дробления. Подчинение центральным цинским и тибетским властям в Каме и Амдо было номинальным, контроль был очень слабым. Формально, чтобы унаследовать княжество, требовалось утверждение в Пекине. Фактически же князья или племенные вожди пользовались почти полной самостоятельностью. Из многочисленных вождей «тысячи домовладений» тибетского племени голок в Амдо лишь один получил цинскую печать и инвеституру, и то не ранее 1814 г.{212} Время от времени там были волнения, в которых не были заинтересованы ни Лхаса, ни Пекин. В 1807 г. восстали два вождя голоков.{213} Восстание подавили тибетские и цинские войска. В беспокойные области послали специальных представителей с небольшими эскортами против разбойников. Документы, составленные этими чиновниками, свидетельствуют о действии тибетских законов и контроле тибетского правительства над приграничными районами: между Данаг Косум, Цоломой, Шанди и Гормо. В 1832 г. были столкновения за землю между тибетцами и монголами в районе Кукунора. Прибыли тибетские войска и к 1834 г. подавили волнения. Через год тибетское правительство вооруженным путем заставило население округа Пово в северо-западном Каме платить налоги Лхасе и соблюдать тибетское законодательство.

В первой половине XIX в. Тибет оказался почти полностью закрыт для иностранцев. Кашаг отдал распоряжение местным властям всеми средствами препятствовать иностранцам входить в страну. Большинство исследователей полагают, что это было сделано под влиянием маньчжурских властей.{214} В действительности, здесь совпали интересы маньчжурских и тибетских правящих кругов. Первые опасались торговой конкуренции и политической экспансии Запада, вторые — религиозной и политической экспансии. В пользу этого говорила агрессивная политика британских колониалистов, хорошо известная тибетцам и маньчжурам благодаря близости Индии. Британцы постепенно подчинили себе все гималайские страны серией войн, аннексий и соглашений.{215} Большинство этих стран было связано с Лхасой.

Экспансия Великобритании послужила толчком к упадку империи Цин. В первой половине XIX в. британская Ост-Индская компания, действовавшая при покровительстве своего государства, стала массированно завозить опиум в Китай. Продажи росли. К англичанам присоединились американцы. Все усилия маньчжурского правительства прекратить наркотизацию населения были тщетными. Наконец, в 1839 г. император поручил своему уполномоченному пресечь завоз наркотика, что и было выполнено. Великобритания немедленно объявила о нарушении прав своих торговцев и начала военную интервенцию. Имея значительное техническое превосходство, британцы победили, попутно захватив и разграбив некоторые китайские города. В результате цинское правительство вынуждено было подписать неравноправный договор. По нему Великобритания получала торговые преференции, в вечное владение Сянган (Гонконг), право экстерриториальности для своих подданных. Цинское государство должно было выплатить контрибуцию не только британцам, но и американцам.

Воспользовавшись ослаблением Цинской империи, в 1841 г. в Западный Тибет из завоеванного Ладака вторгся полководец Зоравар Сингх во главе пятитысячной армии племени догров. Он захватил Руток, Тарток, Цапаранг и Пуран. Однако тибетцы победили догров. Зоравар Сингх погиб в бою. Догры были хорошо вооружены огнестрельным оружием, а тибетцы — в основном мечами, копьями, луками и небольшим числом примитивных мушкетов.{216} Победе помогла суровая снежная зима, которую догры переносили плохо. Тибетцы отнеслись с уважением к погибшему врагу. Над останками Зоравара Сингха они возвели огромный красный монумент, по форме напоминавший ступы, возводимые в память о святых.{217}