Загляни в себя. Ни воды, ни луны - Бхагаван Раджниш

Если вы то и дело вспоминаете о том, что вы Будда, в этом нет ничего Дурного. Если люди будут на периферии сознания сохранять мысль о своей просветленности, миру от этого будет только польза. Дайкаку делает поистине прекрасное утверждение, прежде такого никто не слышал.

Если вы сидите в медитации весь день, значит на протяжении всего дня вы Будда. Если вы сидите в медитации всю жизнь, значит на протяжении всей жизни вы Будда.

То же самое верно в отношении будущего. Тот, кто верит в будущее, обладает большими возможностями.

Вы должны ясно уяснить себе, что вы не сможете высидеть в медитации двадцать четыре часа, но вы можете все сутки напролет пребывать в медитативном состоянии. Не принимайте слова в буквальном смысле. Никто не призывает вас сидеть двадцать четыре часа в медитации. Дайкаку имеет в виду, что вам следует помнить о том, что вы Будда, чем бы вы ни занимались. Делайте все с одинаковым безмолвием и благословением, благодатью и экстазом.

Не важно, чем вы занимаетесь. Вы можете носить воду из колодца, рубить дрова - делать что угодно. Но пусть при этом в вас будет живой, сознательный Будда. Тогда вся ваша жизнь станет «сидением в медитации».

Поведение, при котором в человеке не возникает чувство достижения, называется глубокой, трансцендентной мудростью.

Если кто-то спросит вас, в чем цель медитации... Это не действие, направленное на достижение чего-либо. Это не вещь, медитация не производит ничего ценного.

Поэтому большинство людей в мире не имеют никакого понятия о своем скрытом сокровище, поскольку оно может открыться только тогда, когда вы сидите без всякого желания чего-то достичь. Дело в том, что стремления вызывают напряжение, тревожность. Стремления вызывает нетерпение. Когда же вы добьетесь поставленной цели? Сумеете ли вы достичь желаемого? Всякое достижение вызывает зависть. Кто-то объявляет о своем достижении. Почему же это до сих пор не случилось со мной?

Сардар Гурудаял Сингх смеется. Он ничего не делает, а просто весь день остается Буддой. Вы можете увидеть его в любой позе, но он все равно будет Буддой. Он рядом со мной вот уже тридцать пять лет. Я постоянно расталкивал его, и теперь ему трудно заснуть! Поэтому он постоянно будит других людей. Чем вам еще заниматься, если вы не можете заснуть? Вы не можете позволить окружающим людям спать, их сон вам не по душе.

Желая достичь чего-то, вы препятствуете медитации. Даже желание достичь просветления становится помехой. Нужно отказаться от всех желаний достичь чего-либо. Но с самими желаниями ничего не поделаешь, они свойственны человеку.

Вы не можете спросить ученого: «Почему вода состоит только из двух атомов водорода и одного атома кислорода: H2O? Ученый пожмет плечами, потому что природе претензии не предъявишь. Так природа сама захотела. Такие вещи не нам решать.

Медитация гораздо глубже. Ее главное условие заключается в том, чтобы не желать никаких достижений. Вы не можете осведомиться о причине. Стоит вам задать вопрос: «Почему?», и вы выпадете из сферы медитации.

Такова природа медитации: она не может получиться, если ваш ум одержим достижениями. Стремления действуют как камень. Только тот человек, которому нечего достигать, которому просто радостно сидеть, настолько легко достигает просветления, что складывает впечатление, будто он и вовсе не приложил к тому никаких усилий. На самом деле, всякое усилие указывает на то, что вы пытаетесь что-то устранить. Если нет желания достичь чего-то, тогда вы тотчас же становитесь просветленным.

Первые несколько дней вы можете ходить среди других людей, показывая всем свое нросветление, словно павлин, красующийся своими цветными перьями. Но сколько это будет продолжаться? В любом случае никто не заметит ваше просветление, потому что осознать это явление способен исключительно просветленный человек.

Если вы умеете видеть, но живете в мире слепых людей, то никто не узнает о том, что у вас есть глаза. Для того чтобы определить, есть ли глаза у другого человека, вам тоже нужны глаза.

Просветление это третий глаз, который обращен внутрь. О нем могут узнать лишь те люди, которые смотрели в себя, которые хотя бы несколько минут были Буддами, но забыли об этом посреди мирских дел.

Поведение, при котором в человеке не возникает чувство достижения, называется глубокой, трансцендентной мудростью. Эта мудрость может словно острый меч отсечь исток рождения и смерти.

Вы перестанете рождаться и умирать. На самом деле, вас больше не будет. Ваша слабая энергия исчезнет в океанской энергии существования. Это и есть настоящее расслабление, абсолютный покой. Вы больше не столкнетесь ни с какими тревогами.

Добродетельное поведение в надежде получить вознаграждение это иллюзия обычных людей. Бодхисатвы не ищут награды, когда высаживают корни добродетели, поскольку они творят добро ради беспристрастной любви и сострадания. Таким образом, их добродетельность становится основой для просветления.

У просветления много дверей. Оно открывается не только перед так называемыми святыми. Художник, погрузившись в свое искусство, рисует столь самозабвенно, что исчезает, и остается лишь его картина. Сознательно или бессознательно художник становится Буддой. Певец полностью исчезает в своей песне.

Просветление - это не монополия святых. Вот один из главных вещей, которые я хочу открыть для всех людей. Существует великое множество Дверей. Только одно качество должно присутствовать: вы радуетесь чему-то без всякого желания достигать. Певец, исполняющий песню за вознаграждение, не может петь от души.

Послушайте историю о великом индийском певце Тансене. Даже в наше время в Гвайлоре сохранилась его гробница, и певцы со всей Индии приезжают на его день рождения, чтобы выразить почтение его гению. Он пел при дворе великого падишаха Акбара, который считал его величайшим талантом на земле. Но Акбар стал задумываться о том, можно ли превзойти Тансена. Может ли кто-нибудь петь лучше Тансена?

Наконец, Акбар сказал Тансену: «Меня мучает один вопрос. Я не знаю, кто мог бы петь так же мелодично. Тысячи музыкантов приходят ко мне во дворец. Они владеют техникой, но не полностью поглощены искусством».

«Вы просто не знаете моего мастера, - ответил Тансен. - Я всего лишь пыль у его ног. Вы не знаете, насколько полно он может погружаться в музыку».

«Тогда пригласи во дворец своего мастера, - велел Акбар. - Мы окажем ему все почести».

«Здесь-то и кроется трудность, - вздохнул певец. - Как раз поэтому я и не заговаривал о своем мастере».

Его мастер жил на том самом месте, в котором теперь стоит Тадж Махал.

«Он очень простой, бедный человек, - сказал Тансен, - но он никогда не поет на заказ. В этом-то и загвоздка. Его нельзя заставить спеть или сыграть на ситаре. Когда его охватывает спонтанное желание, он погружается в совсем другой мир. Вам и в голову не придет сравнивать меня с ним».

«Ты поставил меня в тупик, - нахмурился падишах. - Как же я послушаю его, если он не поет и не играет на заказ?»

«Мне доподлинно известно о том, что почти каждое утро, в три часа, мой мастер играет на ситаре, - вспомнил певец. - Мы должны просто укрыться за деревьями недалеко от его хижины, что у Ганга, и слушать его словно воры. Другого способа нет. Если он узнает о том, что рядом с ним кто-то есть, то сразу же остановится. Поэтому нам необходимо соблюдать тишину».

Возможно, падишах Акбар впервые в жизни пошел слушать бедняка.

Мастера певца Тансена звали Харидас. Посреди ночи падишах и певец спрятались за деревьями словно воры. Ровно в три часа Харидас начал играть на ситаре, и Акбар в первый раз в своей жизни заплакал. Когда они возвращались во дворец, из его глаз продолжали течь слезы.

«Мы приближаемся к дворцу, - напомнил ему Тансен. - Вытрите слезы! Почему вы плачете?»

«Я плачу потому, что теперь развеялось моя вера в то, что ты величайший певец и музыкант, - признался Акбар. - Твой мастер гораздо искуснее тебя. Но почему же тебе не удалось подняться до величины твоего мастера?»

«Все очень просто, - объяснил Тансен. - Я пою и играю за вознаграждение, а он делает это спонтанно, не ради награды. Он даже не хочет, чтобы его кто-нибудь слышал. Из своей полноты, из своего изобилия он выпевает песню. Мне это не по силам. Я придворный поэт, певец и музыкант. Я стараюсь изо всех сил, но в глубине души у меня остается желание получить награду. И вы награждаете меня, мой дом наполнен вашим золотом. Вы подняли мое общественное положение до величайшего музыканта мира, но я знаю, что величайший музыкант это мой мастер-бедняк».

«Мне пришлось сидеть рядом с ним тридцать лет, - признался Тансен. - Другого способа просто не было. Он ничему не учит людей. Приходится самому заботиться об обучении. Он играет только тогда, когда ему этого хочется. За его игрой можно наблюдать, и на вас вдруг нисходит нечто сказочно великолепное. Харидас исчез, и осталась лишь музыка».