Деяния саксов - Видукинд Корвейский

Фактический материал, излагаемый хронистом, дает основание судить о тех средствах, которые должны были привести к осуществлению его идеи. Ими были: независимое положение королевской власти по отношению к церкви, служение саксонского духовенства интересам короля, независимое положение последнего по отношению к папскому Риму, подавление социального протеста и феодальной оппозиции и борьба с внешним врагом. Независимое положение королевской власти по отношению к церкви классически сформулировано в отказе Генриха от помазания архиепископа во время коронации. "...Когда архиепископ, которым в то время был Гиригер, предложил ему помазание с диадемой, [Генрих] не отверг это, но и не принял. "Мне достаточно и того, — сказал он, — что вы провозгласили меня и десигнировали [предназначили] в короли перед лицом моих знатных людей и в покровительстве бога, даруя свою милость. А помазание и диадема пусть будут у более лучших, чем мы, мы же полагаем, что недостойны такой почести"" 48 .

Духовенство должно помогать королю, который использует богатства и сокровища монастырей и церквей. В решающий момент борьбы с венграми Генрих "вынужден обирать храмы и служащих храмов" 49 , и духовенство на это соглашается. Король независим от римского папы и римского звания императора. Как уже было отмечено в историографии 50 , Видукинд почти не говорит о папах 51 . Только в добавлении к Хронике, сделанном в 973 г., он бегло упоминает о римской коронации папой, что может служить лишь свидетельством об определенной эволюции взгляда Видукинда к концу его жизни в результате изменения соотношения сил внутри страны и победы тех кругов, которые ориентировались на римскую коронацию Оттона I.

Видукинд очень глухо говорит о внутренней жизни и социальных противоречиях, но даже из очень эпизодических и вскользь брошенных замечаний можно заключить, что сильная королевская власть нужна была для водворения социального "мира" внутри Саксонии. Архиепископ Майнцский, вручая Оттону скипетр, говорит, что первейшей обязанностью короля является наказание подданных 52 . Видимо, под "подданными" (subiectos) хронист имеет в виду прежде всего порабощенный народ, о котором он, к сожалению, умалчивает, а о социальной структуре саксонского общества роняет лишь одно замечание: "до сего дня народ саксов делится, в зависимости от занимаемого положения, на три вида, не считая служилого состояния" 53 . Во имя примирения социальных противоречий, о которых хронист говорит мало, но которые явно его беспокоили, он провозглашает: "Кто восстает против своего господина, восстает против бога" 54 .

Когда он говорит о "внутренних войнах" в Саксонии, о подавлении их королевской властью, установившей мир в стране, то речь, конечно, идет не столько о борьбе с феодальными распрями, сколько об усмирении социального протеста низов саксонского общества. Очевидно, именно в таком смысле следует понимать слова хрониста: "И после того как Генрих воссоединил, усмирил и упорядочил королевство, которое во многих своих частях было приведено при его предшественниках в беспорядок в результате гражданских и внешних войн, он отправился в поход против Галлии и державы Лотаря" 55 .

Сильная королевская власть, конечно, нужна была и для борьбы с феодальными распрями. Губительные последствия их хорошо видит хронист. "Распря, которая произошла между Эберхардом п Брунингом, приняла такие размеры, что убийства стали совершаться публично, поля опустошались, нигде не было пощады от пожаров" 56 . Большое место в Хронике занимает описание борьбы разных групп феодальной знати в 938 - 941 и 953 - 954 гг 57 . Среди мятежников были известные знатные саксы и даже родственники короля: Людольф, Конрад, Вихманн, брат Оттона — Генрих. Отношение Видукинда к ним часто двойственное: с одной стропы, он осуждает выступления против короля, с другой стороны, при личной характеристике многих из них наделяет положительными качествами (храбрость, мудрость и т.п.) 58 . М. Линтцель на этом основании сделал даже вывод, что Видукинд в принципе находился на стороне большинства мятежников и в глубине души был противником дома Оттонов, а его восхваление династии было не результатом убеждения, а объяснялось победой соответствующей партии знати 59 . Правильнее, как нам представляется, заключить, что Видукинд симпатизировал лишь тем мятежникам, которые выражали интересы восточной экспансии, и тем косвенно высказывал свое отрицательное отношение к итальянской политике Оттона I. Вместе с тем автор не одобряет действия, ведущие к сепаратизму, к подрыву сильной королевской власти, в которой хронист видит залог мощи саксонской державы. Именно этим определяется его отношение к руководителям мятежа, в частности Генриху (брату короля).

Только сильная королевская власть может обеспечить победу над самым страшным внешним врагом — венграми, чему хронист уделяет большое внимание 60 .

Именно сильная королевская власть дала возможность Оттону I "освободить [саксов] от их врагов и победить гордых неприятелей — авар, сарацин, датчан, славян... подчинить Италию, а у соседних народов разрушить идолов... насадить церкви и божественный порядок" 61 . Все исторические, религиозные и политические рассуждения об особой роли саксонского народа и его государей нужны хронисту для оправдания далеко идущего плана завоеваний и подчинения других народов. Так формируется его понятие "империи" и на основании этого — понятие "императора". Генрих I и Оттон I становятся "императорами" не в результате имперской коронации в Риме, а в результате победы над венграми, и звание императора дает им не папа, а войско, избирающее их в императоры. После победы Генриха над венграми у Риаде "войско провозгласило его отцом отечества, повелителем и императором, а славу о его могуществе и доблести разнесло среди всех народов и королей далеко во все стороны" 62 . И Видукинд продолжает называть Генриха I императором, хотя известно, что такого титула тот не носил, так как не был коронован в Риме. Он остался только в звании саксонского короля. А впоследствии, продолжает хронист, и сын Генриха I — Оттон, — разгромивший венгров на р. Лех, "благодаря славной победе, снискавшей славу, был провозглашен войском отцом отечества и императором" 63 .

Такая трактовка титула "император" — результат не простого перенесения римских понятий в современное хронисту саксонское общество, а следствие попыток автора найти историческую и юридическую мотивировки закреплению господствующего положения немецких феодалов. Согласно Видукинду, апеллирующему к историческому примеру римлян, войско делает полководца императором. Но в условиях феодальной Саксонии такое требование соответствовало интересам феодалов. Если император должен был получить свое звание от войска, это значило, что он выразитель и исполнитель воли и требований саксонских феодалов, ибо саксонское войско Х в. состояло из них. И все походы, завоевания, успехи в разных странах — Дании, Галлии, Лангобардии, у полабских славян, в Чехии, Польше, Италии — рассматриваются хронистом, лишь как выполнение программы, которую предрек еще франк Конрад, передавая власть саксу Генриху, сказав, что "он будет королем и императором многих народов" 64 .

Но что же должно стать основой европейского могущества и залогом господства саксов над другими народами? Ответ дает сам хронист: экспансия в соседние страны и прежде всего восточная экспансионистская политика. Именно последней много уделяет внимания он в своей Хронике.Видукинд выступил активным поборником завоевательных устремлений тех феодальных кругов, взоры которых в первую очередь были устремлены на восток, на славянские страны 65 .

Основные положения политической концепции Видукинда, о которых мы сказали выше, убеждают нас в. том, что "восточный дранг" был лишь одним из средств достижения гегемонии раннефеодальной Саксонии, послужившей основой раннефеодального Германского (Немецкого) государства, а затем империи Оттонов. Таково было одно из решений задачи завоевания господствующего положения в Европе. Стремясь идеологически оправдать столь далеко идущую программу, Видукинд исходит, как мы видим, из концепции об этническом, культурном и историческом превосходстве саксонского племени над другими народами, в том числе и славянами.

Историческим и идеологическим оправданием мощного саксонского феодального государства должен был стать труд Видукинда. Основные положения его политической концепции убеждают в том, что хронист выступал в первую очередь не в роли историографа Оттонов, как это делали другие его современники (Гротсвит в своем "Деянии Оттонов"), а прежде всего в роли апологета господствующего класса саксонских феодалов и его государства. Об этом свидетельствует уже тот факт, что труд Видукинда назван "Деяниями саксов",а не хроникой династии. Под "саксом" автор имеет в виду прежде всего "свободного", "знатного" члена общества, т. е. феодала. Хронист стоит на защите интересов феодалов, их решающей роли в политической жизни. Об этом свидетельствует интерпретация титула императора, даваемая Видукиндом, двойственное отношение хрониста к тем саксонским феодалам, которые выступали против короля. Хотя автор — последовательный защитник сильной королевской власти, он в ряде случаев выражает свои симпатии тем мятежникам, которые отстаивали, по его мнению, коренные интересы саксонской державы. А их он видел на востоке. Отсутствие интереса у Видукинда к итальянской политике Оттона I, которую тот начал проводить уже с 951 г., убеждает нас в том, что автор на первое место ставил интересы тех слоев саксонских феодалов, которые считали более перспективной, с точки зрения своих классовых интересов, восточную экспансионистскую политику.