Личные дела - Эни Майклс

Я сделала глубокий вдох, но он был так близко, что моя грудь прижалась к нему. Быстро выдохнула, наслаждаясь контактом, а потом попыталась ему ответить.

— Он мой муж, — выдавили я сдавленным шёпотом, его лицо было так близко, что захватывало дух.

— Но ты принадлежишь мне, — у меня не было времени ответить, потому что его рот обрушился на мой. Я боролась с ним и, уперев руки ему в грудь, попробовала его оттолкнуть, но затем его язык скользнул вдоль моих губ, и я невольно застонала, а он пробрался внутрь. Моё тело больше не могло бороться с ним, не хотело бороться. Мой мозг яростно пытался придумать причины, почему целоваться с Престоном худшая ошибка, которую я могла сделать в тот момент. Но когда его руки заскользили вверх по моим бокам, едва задевая краешек груди, причины, почему я не должна целовать его, превратились в причины, почему никогда не хотела останавливаться.

Когда он почувствовал, что я сдалась, то углубил поцелуй. Его язык ворвался в мой рот, и мой отчаянно пытался найти его. Он взял моё лицо в руки и немного развернул, чтобы получить от меня ещё больше.

Боже мой.

Этот мужчина умел целоваться.

Мои руки заскользили по его груди, натыкаясь на пуговицы смокинга. Я расстегнула пиджак и распахнула его, обнаружив жилет, который торопливо тоже расстегнула. В итоге только тонкий слой рубашки был между моими руками и его грудью, и я чувствовала каждую мышцу, которую этот мужчина скрывал. Мышцы, которые представляла себе каждый день с тех пор, как впервые встретила его в том баре. Я вцепилась в рубашку и выгнула спину, пытаясь оказаться как можно ближе к нему.

Когда он целовал меня, из него вырвалось рычание, и моя реакция была инстинктивной. Я застонала, почувствовав влагу между ног, а руки задрожали от предвкушения. Его левая ладонь переместилась на мою шею, удерживая мой рот плотно прижатым к его губам, в то время как его правая ладонь заскользила по моей груди. Он взял в руку мою грудь, покрытую кружевом, и слегка надавил большим пальцем на сосок, который несомненно можно было почувствовать через платье.

Я снова застонала, на этот раз громче, разрывая наши рты. Мои глаза закрылись, и я запрокинула голову, не в силах сфокусироваться ни на чём, кроме ощущений. Большим и указательным пальцами он потянула меня за сосок сквозь платье, и я снова захныкала, мой клитор пульсировал, умоляя о контакте. Я чувствовала, как он начал облизывать ложбинку между грудями и как его рука переместилась ниже.

— Престон, — застонала я. Знала, что нам не стоит продолжать. Знала, что должна оттолкнуть его, но рациональная часть моего мозга была в заложниках у той части, которая хотела трахнуться с ним в этой комнате, хотела чувствовать его внутри, хотела его всего, и с которой невозможно было договориться. Я даже и не пыталась.

— Тише, милая, — прошептал он, гнев исчез из его голоса. Звучание было более мягким, но всё ещё грубым. В нём отражалось возбуждение, и, услышав его голос, когда он назвал меня «милая», я будто отправилась меня в другое измерение. Его рот оставил мою ложбинку, и, почувствовав, как он отодвигается, я перевела взгляд на него и увидела, что он приседает. Опускаясь вниз, он провёл руками по моим бокам, оставляя после себя покалывание и жжение. Все места, где он касался меня, превратились в огонь.

Когда его лицо оказалось на уровне, где моя плоть пульсировала, я начала молча умолять его поместить свой рот на меня. Я ничего не хотела в тот момент больше, чем ощутить скольжение его языка во мне. Вместо этого он перевёл взгляд обратно к моему лицу и заговорил.

— В другом месте и в другое время я бы похоронил своё лицо в тебе моментально, и моей единственной целью стало бы заставить тебя кричать моё имя. Но не сегодня, Лена, — с этими захватывающими дух словами его руки мягко легли мне на колени, а затем он переместил их на заднюю часть моих бёдер, скользя вверх по моей заднице, затем остановился над моими трусиками. Я ахнула, когда он нежно потянул их вниз по моим ногам, останавливаясь на лодыжках. — Подними.

Не задумываясь, подняла одну ногу, наблюдая, как он аккуратно снимает кружевные бежевые стринги с высокого каблука, затем он нежно похлопал по другой лодыжке, и мы повторили процесс. Он медленно встал, держа мои трусики в руке, и одарил меня сексуальной, чувственной улыбкой. Я все ещё слегка задыхалась, так как мой организм не привык к такому темпу. Затем воздух совсем покинул лёгкие, когда он положил мои трусики в передний нагрудный карман его смокинга.

— Теперь они принадлежат мне.

— Престон, — начала было я, но его рот снова остановил меня. Губы плотно прижались к моим, а руки легли на мои бёдра, приподнимая платье выше, пока я не оказалась обнажена ниже пояса. Левую руку он обернул вокруг моей талии, придерживая платье, а другую руку положил на задницу. Поглаживая, притянул меня ближе к себе.

Я была обнажена, будучи прижатой к нему, и все, что могла чувствовать, — его эрекцию, упирающуюся в меня. Я не могла думать ни о чём, кроме полыхающего жара между ног, поэтому обернула одну ногу вокруг его бедра, позволяя самому центру прижаться к нему.

Он мягко провёл пальцами по моей заднице, по складочке между моими бёдрами и опустил их ниже, пока они не оказались в тот самом месте, которое так болело из-за него. Продолжая целовать меня, нежно раскрыл мои складочки и медленно проник внутрь, проверяя. Я схватила его запястье, призывая и надеясь, что он даст мне то, что мне нужно.

— Пожалуйста, — выдохнула, разрывая поцелуй, и вскрикнула, когда его пальцы толкнулись дальше. Прижимаясь лбами друг к другу, мы оба смотрели вниз, наблюдая за его рукой, которая входила и выходила из меня.

— Господи, ты вся мокрая, — проворчал он.

С каждым проникновением его пальцев я чувствовала, как он задевает точку, глубоко похороненную во мне, из-за чего начала задыхаться и дрожать всем телом. Он также это почувствовал и, подпитываемый моей реакцией на его прикосновения, каждый раз погружал в меня пальцы, ища эту идеальную точку.

Отстранившись от моего лба, Престон опустил губы на мою шею, просто добавляя кучу ощущений, от которых мне придётся сбежать, когда это всё закончится. Его язык на моей коже, его дыхание у моего уха, его нежные, но крепкие прикосновения, которые отправляли меня в блаженство, — всё это мне придётся оставить позади. Любые угнетающие мысли о руках Престона, которые никогда не будут находиться на мне снова, быстро упорхнули, когда его пальцы коснулись идеальной точки, точки глубоко внутри, которую в прошлом только я единственная могла найти. Его зубы, покусывающие мою шею, обёрнутая вокруг талии рука, указательный и средний пальцы, погружающиеся в меня, — всё останется в моей памяти, чтобы я смогла возвращаться назад и сдавленно плакать, когда всё закончится. Затем большим пальцем он нашёл мой клитор и, как будто этого было недостаточно, начал властно его растирать. Уверена, он хранил это до определённого момента, чтобы отправить меня через край. Его большой палец лихорадочно кружил, и я просто горела. Я была в огне. Толкнувшись в его руку, я желала всё, что он мог дать мне, принять всё, что он предлагал, и, возможно, взобраться на него.

Оргазм, который он подарил мне, продолжался и продолжался, и, вероятно, их было больше, чем один, но я не могла сказать. Я парила на облаке, имея лучший внетелесный опыт, который только могла себе представить. Когда почувствовала, что, наконец, спустилась на землю, Престон всё ещё осторожно поглаживал меня пальцами, и, сфокусировав взгляд, я посмотрела на него. Прежде чем успела возразить, его губы снова опустились на мои, но на этот раз поцелуй был сладким и медленным.

Левую ладонь он вернул к моему лицу, положив её на щеку, а другой рукой обнял меня за талию, просто держа. Я обернула вторую ногу вокруг него, до сих пор находясь к нему максимально близко, зная, что в конечном итоге он оторвётся от меня и нам придётся расстаться навсегда.

Когда он убрал свои губы от моих, то отстранился достаточно далеко, но я все ещё могла ощущать на своих губах его дыхание.

— Лена, — прошептал он. — Мне жаль, — в его словах звучала боль, но прикосновения были по-прежнему мягкими. — Я не хотел, чтобы это произошло здесь.

— Немного поздно для сожалений, — сказала я, опуская ноги обратно на землю.

— Нет, — сказал он, схватив меня за колени и притягивая мои ноги обратно к себе на бёдра. — Я никогда не пожалею, что касался тебя. Просто жалею, что это произошло здесь. Я хочу тебя в своей постели, Лена. Хочу, чтобы ты лежала обнажённая, полностью обнажённая и готовая для меня. Открытая для меня, чтобы я мог видеть и чувствовать. Хочу каждую частичку тебя и хочу быть в состоянии заставить тебя кричать моё имя, не беспокоясь о том, кто может услышать. Я не собирался трахать тебя рукой в кладовке.

— Тогда почему ты сделал это?

— Он лапал тебя, — повторил он свои слова, сказанные ранее.