Контора - Владимир Лынёв

в коридор, двигались вперед, сбившись плотной кучкой. Вульф перехватил было кувалду поудобнее, но уборщик с укоризной посмотрел на него и неодобрительно помотал головой, обмакнул тряпку в ведро и вышел им навстречу, оставив Алекса за спиной.

Он отчертил линию мокрой тряпкой и прикрикнул на них:

– Нечего здесь ночью шататься, шантрапа! Уборка идет! Натопчите мне еще тут. Ну-ка быстро все по домам! Поди и восемнадцати-то никому нет, а алкоголем разит за версту. Если сейчас не исчезнете с глаз моих, всем родителям доложусь, а уж они устроят вам сладкую жизнь. Быстро-быстро! Кыш отседова!

Недовольно ворча и недобро зыркая на Вульфа, подростки стали разбредаться по квартирам. Кирпичная кладка на месте заложенных дверей распускалась мозаичным цветком, давая им проход, и вновь собиралась в монолит, надежно запирая их внутри. Уборщик вернулся к своему меланхоличному занятию, больше не обращая на Алекса никакого внимания.

Вульф отбросил кувалду и кинулся обратно к деревянной двери, через которую он выбрался из пещеры. Нужно было проверить, что сталось с Гловером. Долго переживать не пришлось. Кряхтя и ругаясь, по приставной лестнице наверх забрался Артур собственной персоной.

– Живой? – успел спросить Вульф, подхватив его.

– Живее видали! – буркнул Гловер, отирая залитое кровью лицо.

– Еще один неслух нарисовался! – прокомментировал уборщик, удостоив их мимолетным взглядом, и продолжил драить полы.

– О! Комиссар здесь, хвала небесам! Без него, Алекс, ты бы огреб по полной программе.

– Или, напротив, наконец справился со своими страхами.

– Я видел, как ты пытался. Выдающаяся работа, ничего не скажешь. Дерьмо, одним словом. Тебе что, тринадцать лет, чтобы так по-животному реагировать на внешнюю агрессию?

– Само собой вышло.

– Само собой… – пробурчал Гловер и сполз на пол.

Он оторвал от рукава спецовки кусок ткани и перевязал голову.

Глядя на рану Артура, Вульф спросил:

– Что произойдет, если мы погибнем в сеансе КОС?

– Сменятся фазы сна, что крайне затруднит наше продвижение к цели.

Алекс помог ему подняться на ноги и бросил взгляд на ящик с инструментами.

– Заберем с собой?

– Не-а! Это грубый инструментарий. Нужен при первом погружении, чтобы порвать целку твоему девственному рассудку и вытащить жемчужину эго личности из раковины сознательного в КОС. Правда, таких старых дев, как ты, я отродясь не видал. Ну да ничего! Справились же худо-бедно. Вот с Орье предстоит повозиться. Чтобы проникнуть в ее глубины, придется приложить всю фантазию!

– Эти барные шутки, похоже, никогда тебе не наскучат.

– Точно! Уж так я устроен.

Поддерживая друг друга, они двинулись к общедомовому лифту, минуя Беккера.

– Комиссар не пойдет с нами? – спросил Вульф.

Гловер отмахнулся.

– Личины Беккера сами по себе и пропитывают хост на всех слоях и фазах. Он полностью погружен в роли и станет помогать нам в единственном случае. Если мы играем по правилам социума. Комиссар – местный аналог полицейского. Взаимодействует с коллективным бессознательным. С теми механизмами, что выработались за время существования человека «социального». Персоной, масками и прочим общественным камуфляжем. Он наш оберег от дерьма из подсознания, но даже комиссар не сможет уберечь от серьезных проблем. Для этого есть Стейнбек, но до него путь неблизкий, и одна Орье способна отыскать дорогу. Поэтому, Алекс, пока держи своих демонов на цепи, будь добр.

Поперечная трещина в стене на месте одной из дверей, где безуспешно пытался пробиться Гловер, заставила Вульфа остановиться, присесть на корточки и заглянуть внутрь. На другом конце царил таинственный полумрак. Очертания комнаты угадывались с трудом и дорисовывались по памяти. Где-то вдалеке щелкнул переключатель напольной лампы, высветившей из темноты его самого, сидевшего в плетеном кресле с простреленной головой. Черепная коробка напоминала лопнувший перезревший арбуз. Раскуроченная глазница была прикрыта багряной коркой из спекшейся крови. Рука безвольно свисала над оброненным пистолетом. В углу комнаты стоял мальчик в пепельно-серой рясе послушника одной из новомодных церквей и сжимал в руках тумблер напольной лампы. Лица его видно не было, одни губы, а они кривились в ехидной ухмылке. Он щелкнул кнопкой, и комната вновь погрузилась во тьму.

– Увидел что-нибудь интересное? – осведомился Гловер.

– Нет. Идем отсюда!

Лифт распахнул облупленные створки с противным металлическим скрежетом. Свет внутри предательски помаргивал. Стены были ободраны и обклеены простенькой голографической рекламой. Гловер нажал обугленную сенсорную кнопку первого этажа.

– Надеюсь, ты не боишься замкнутых пространств? – спросил он.

Вульфу стало не по себе от вопроса. Прикрыв глаза, он почувствовал свое тело, подвешенное за ниточки посреди безмолвной белой бесконечности. Оно барахталось в невесомости зародышем в матке матери. Алекс запаниковал и выбросил руки в стороны, пытаясь остановить бесконечное падение. Ладони уперлись в незримые покатые стены. По венам вместе с кровью стала растекаться расслабляющая волна. Навалилась одурманивающая сонливость, и, сомкнув веки в очередной раз, он вновь очутился в обшарпанном лифте напротив Гловера. Отчего-то Вульфу вспомнилась его первая встреча с Орье.

– Воу-воу! Полегче, парень! Ты что, способен выпадать? Десинхронизировать с хостом по собственному желанию?

– Что ты имеешь в виду?

– Это значит, что пока мы заперты в этом дурдоме, ты можешь в любой момент улизнуть. После извлечения семени ты вытащишь нас вместе с собой в явь, на твердую землю.

Лифт остановился, выпуская психонавтов на волю. Они очутились на крыше дома вместо обещанного первого этажа.

Вульф бросил вопросительный взгляд на Гловера.

– Путешествия в снах парадоксальны, – ответил тот на невысказанный вслух вопрос. – Ты можешь зайти за угол, а оказаться на стадионе любимой футбольной команды из своего детства. Занять свободное место в автобусе и, глянув в окно, понять, что находишься на сцене театра перед зрительным залом, забитым до отказа. Можно вечно блуждать в лабиринте из собственных воспоминаний, фантазий и наложенных на них проекций снов других психонавтов. Это хоть коллективное осознанное, но все же сновидение. Принципы те же самые. Чтобы передвигаться целенаправленно, нужен проводник. Шерпа.

– Орье. Я понял.

Панорама, представшая их взору, была удивительной. Перед ними раскинулось поле, заросшее крапивой со стеблями выше человеческого роста. Листья волновались под порывами ветра, будто неспокойное море. Буруны разбивались о полуразрушенные постройки из прошлого Вульфа, возвышавшегося скалами давно позабытых воспоминаний. Они были сплошь увиты дикой виноградной лозой и плющом, а их былое предназначение едва угадывалось. За полем высились размытые башни мреющего мегаполиса, переплетенного в тугой узел из снов психонавтов. Ультрасовременные небоскребы соседствовали со старинными узкими улочками многовековых городов, растворяясь в одноэтажных провинциальных селениях. Справа, посреди туманных горных пиков, пряталась психиатрическая клиника с красным крестом на крыше, тревожно мерцавшим в белесой дымке. Слева из пасторального пейзажа вырастал породистый и аристократичный университетский комплекс, расположившийся посреди зеленых лугов и дубовых рощ.