Волчья натура - Владимир Васильев

– Итак. Исходная посылка несложная.

В окрестностях городка Алзамай, где-то в тайге, обитает популяция настоящих волков. Неважно – долго обитает или нет. В какой-то момент они появились в этих местах. Волки либо соблюдают строгую изоляцию от мира обычных людей, либо умело маскируются под таких же людей. Обитатели Алзамая вполне могут считать их сектантами, геологами, кем угодно. Ибо волк – это не стремление убивать, а всего лишь способность.

Эколог, который раскрыл их, попытался сообщить об этом по телефону. Волки пошли по следу и предприняли попытку обрезать все нити. Попытка эта заранее прогнозировалась как не стопроцентно удачная, и тем не менее волки делают все возможное и невозможное, чтобы отыскать человека, который о них теперь знает; собственных жизней они тоже не щадят, из чего можно заключить, что это не просто забытая обособленная группа, а организация, ставящая перед собой некие не вполне понятные, но явно конкретные цели.

Реакция евразийских стран на подобные события практически однозначна и легко предсказуема: найти и локализовать. Честное слово, не знаю на что надеются самые верхи, – Лутченко многозначительно указал взглядом в потолок, – но нам поставили первоочередную задачу: найти и попытаться договориться. Ты – исполнитель. Но на первом этапе решено просто понаблюдать. Не может же, в конце концов, жесткая организация существовать вообще без контактов с внешним миром?

Операция проводится совместно органами внутренней безопасности Сибири и разведками Европейского Союза и России. Балтия, Туран, Японокитай и Сахарский Халифат участвуют в качестве наблюдателей.

А теперь кухня. Ты идешь не один, но учти: твой двойник работает чисто как агент России. Будь готов, что на месте отыщутся и солисты других стран, включая Америку, латиносов и обе Канады. Поэтому рыльце держи по ветру и не зевай. Ты их должен обскакать. Если все у тебя начнется гладко, сибиряки и европейцы, скорее всего, тебе мешать не станут, даже могут прикрыть в случае чего.

И еще одно. Похоже, что на месте окажутся и некие частные лица, не представляющие ничьи правительства. Наблюдение доложило, что по всему миру зашевелились вольные стрелки. Это наиболее опасная публика, поскольку их ничто не сдерживает.

– Жарковато там будет, пожалуй, – задумчиво сказал Арчи. – Значит, я первое время не дергаюсь, только наблюдаю? Если удается вычислить, где скрываются волки, я должен отправиться в их логово и поговорить с вожаком. Склонить к прохождению биокоррекции. Так?

– Именно так, – подтвердил Лутченко.

– А вдруг у них нет вожака?

– Исключено, – покачал головой Лутченко. – Что люди, что волки – иерархические существа. У хищников это еще резче выражено, чем у нас.

Арчи помолчал.

– Грохнут они меня, скорее всего, – глухо сказал он, глядя в окно.

Теперь помолчал Лутченко.

– Арчи… Мы понятия не имеем – кто они. Знаем только, что волки. Но ведь они разумны, и с ними всегда можно договориться. Это все равно что встретиться с людьми восемнадцатого века. До биокоррекции. Ну активен у них этот ген. Ну и что? Разве из-за этого с ними нельзя разговаривать?

– Скоро узнаем, – вздохнул Арчи. – Слушай, а морфемы у них хоть сходные?

– Все, о ком у нас есть информация, принадлежат к одной и той же морфеме, похожей на овчаров-немцев. Собственно, это могут оказаться истинные волки в морфологическом смысле.

– Час от часу не легче, – пробормотал Арчи. – Но ведь истинные волки не стали разумными? Их ведь истребили?

– Официально считается так. А на деле – кто знает? Биоинженерия средних веков была чрезвычайно запутанной и несистематичной. В каждом замке сидел свой спец и вел собственные исследования, благо рабочего материала под рукой у него всегда хватало. Кто знает, до чего были в состоянии доэкспериментироваться отдельные умельцы-гении? К конце-концов, алзамайские волки могут оказаться смешанной ветвью, отшлифованной временем до нынешнего состояния.

– А чем они могут угрожать миру? – спросил Арчи, хотя догадывался об ответе. – Их же мало.

Лутченко поморщился.

– Да что ты как маленький… Имея в распоряжении этот ген можно в несколько лет сколотить целую армию хищников. Это же идеальные солдаты. Убийство для них естественно. Потому-то евразийские страны так и всполошились. Потому-то остальной мир и вздрогнул. Мы все сейчас, абсолютно все, в сущности, повисли на волоске.

Впрочем, ладно. Хватит о высоких материях, Арчи. Пошли к психоинженерам, с час тебе мозги слегка промоют.

Арчи одним глотком допил остывший чай. Накатывало знакомое чувство пустоты в душе перед началом операции. Сейчас ему эту пустоту заполнят. Собранностью, верностью, внимательностью, готовностью на все. Ну, или почти на все.

Хотя, чего там играться в дипломатию. Именно на все. Даже на убийство.

Российско-сибирскую границу проскочили ночью; ни таможенников, ни пограничников Арчи так и не увидел. На станциях в вагон никто не подсаживался – да и немудрено, потому что это был спецвагон. Каково же было удивление Арчи, когда на захолустной южноуральской станции к вагону вдруг подкатил обтекаемый черный «Егерь» и проводник опрометью бросился открывать дверь и опускать лесенку.

В вагон поднялись четверо. Двое в форме сибирских полицейских и двое в штатском. Сибиряки в итоге оказались никакими не полицейскими, а безопасниками, причем один в весьма высоком чине. Одного из штатских Арчи поверхностно знал: начальник из вэ-эр России, но не слишком генералообразный. Не то майор, не то подполковник.

Они сразу же вызвали в крайнее купе Лутченко, шефа психоинженеров и пузатого молчаливого дядьку, которого Арчи дважды видел в коридоре, и о чем-то долго совещались. Арчи лежал с присосавшимся к виску ментоморфом и старался ни о чем не думать. В сознании шарила холодная гибкая игла.

Потом пришел Лутченко и озабоченно поманил Арчи пальцем.

– Пойдем-ка… Есть новости.

Арчи встал и, превозмогая слабость в ногах (ментоморф, зараза, отнимал много сил), последовал за овчаром к собранию.

Крайнее купе оказалось сдвоенным, то есть стенка, которой полагалось отделять купе от соседнего, просто отсутствовала. Столик у окна был подлиннее и посолиднее, да и вообще планировка идеально соответствовала проведению летучек и совещаний человек на восемь-десять.

Арчи в купе стал одиннадцатым.

Давешний сибиряк-псевдополицейский, тот, что постарше, внимательно уставился на Арчи и секунд пять, не мигая, разглядывал его. Россиянин в штатском выразительно посмотрел на психоинженера и тот немедленно полез снимать с Арчи ментоморфа. Было это болезненно и вообще неприятно, но раз затеяли – значит действительно что-то произошло.