Мужчины, деньги и любовь - Дина Аллен

Затаив дыхание, Кэрол вновь услышала звук шагов. Но вдруг звук оборвался, и в контейнере воцарилась тишина.

— Они ушли, — сказал Алвеш.

— Или просто стоят и ждут, пока мы снова не начнем шуметь…

— Сомневаюсь. Думаю, они приходили проверить, все ли в порядке. На всякий случай посидим пока тихо.

— Гады! — пробормотала Кэрол, все еще дрожа от страха. Уткнувшись лицом в плечо, она ощущала запах его тела, уже такой знакомый.

— Пока они не получат выкупа, нас не убьют. А выкуп будет выплачен в любом случае.

— Может быть, полиция этого не допустит?

— Активность полиции на данном этапе вообще нежелательна.

— Почему?

Алвеш встал, зажег свет, затем сел на стул возле кровати.

— Полиция может напортить, а если все пойдет как надо, мой банк выплатит деньги. Это довольно стандартная процедура. Огласка сейчас для нас с тобой совершенно ни к чему. Напуганные похитители гораздо более опасны.

Кэрол встретилась с его взглядом. На лице Алвеша появилась виноватая улыбка: сначала он позволил ей поверить, что полиция их ищет, и только теперь сказал правду.

— О Господи, — прошептала Кэрол.

— Извини, я не хотел тебя огорчать.

— Да, наверное, это было правильно.

— На высоком уровне полиция, конечно же, осведомлена о том, что произошло, — успокоил он. — Но сейчас, мне кажется, они просто ждут, как будут развиваться события.

— А если эти твои так называемые события разовьются в трагедию, тогда полиция станет более активной? — съязвила Кэрол.

— Не говори так.

— Но ты же хочешь, чтобы у меня был трезвый взгляд на происходящее. А на самом деле мы просто сидим в этой клетке и ждем, пока какойто бандит не придет и не возьмет наши жизни. — В голосе Кэрол послышались истерические нотки.

— Повидимому, мы лишь теряем время и силы, барабаня в дверь. Раз этот человек стрелял, значит, не боялся, что выстрел будет кемто услышан.

— Да, очень обнадеживающая мысль, — уныло согласилась Кэрол.

— Все же, не думаю, что наша жизнь в опасности, — снова принялся успокаивать ее Алвеш. — Вообщето, я думал, ты посмелее…

Кэрол с трудом сдерживала слезы.

— Да, ты, наверное, не знаешь такой слабости, как страх. Хотя я предпочла бы, чтобы в тебе почаще просыпались нормальные человеческие чувства. Пусть даже для этого придется пережить весь этот кошмар.

На последних словах ее голос сорвался.

— Неужели тебе понравилось бы, если бы я сидел и трясся от страха?

Рыдания душили ее, из глаз хлынули слезы, Алвеш коснулся пальцами мокрого подбородка. Затем обнял и прижал к себе.

Да, он все прекрасно понимал. Сейчас больше всего на свете ей была нужна его теплота, его нежность.

Она почувствовала, как напряглось его тело и это напряжение передалось, ей. Кэрол подняла голову и встретилась с его взглядом. Такого выражения она еще не видела.

— Я себе сейчас не доверяю — тихо сказал Алвеш.

— Доверяй своим инстинктам, прошептал он Кэрол. Помедлив несколько секунд, она нерешительно начала расстегивать его рубашку.

— Кэрол!..

Бледные щеки вспыхнули румянцем. Но охватившее ее желание было гораздо сильнее, чем робость, порожденная сексуальной неопытностью.

— Здесь только ты и я, — выдохнула она, когда пиджак упал с его плеч. — И это то, чего я хочу.

Кэрол смело взглянула на Алвеша. Она была еще одета, но душу свою перед ним уже обнажила. Это был риск, и она ясно осознавала это. Но понимала и то, что если теперь не решится, то будет жалеть всю оставшуюся жизнь.

Он крепко обнял ее.

— Не раскаешься потом?

Он просил индульгенцию! Разрешение на свободу действий. Слова эти больно кольнули. Еще не поздно отказаться, обратить все в шутку. Но прежде чем она приняла решение, страстный поцелуй лишил ее способности думать. Кэрол задрожала. Остатки воли покинули ее без всяких угрызений совести. Обжигающая волна его желания захлестнула, и она утонула в ней.

Алвеш пробормотал чтото поиспански, затем их губы опять сомкнулись. Когда Кэрол с усилием открыла глаза, то увидела, что ее грудь бесстыдно улеглась на его ладони.

— Ты так прекрасна!

Кончик языка скользнул по груди и остановился на набухшем соске. Кэрол задохнулась от восторга и инстинктивно притянула его голову еще ближе к себе. Она никогда не думала, что может существовать такое наслаждение. Пальцы скользнули по нежной поверхности ее живота и достигли бедер. Она окончательно потеряла контроль над собой, дыхание стало сухим и частым. Кэрол просто сгорала от желания. Алвеш застонал, их губы вновь встретились, и она еще крепче прижалась к его телу. Неожиданно ее пронзила боль. Он вошел в нее, и Кэрол до крови прикусила губу.

Он сделал новую попытку проникнуть глубже.

Она вскрикнула.

— Мне больно!

— Так ты еще девушка! Господи, мне и в голову не могло прийти. — Он совершенно растерялся.

Если сейчас он отвернется, то все будет кончено, и никогда больше…

Кэрол еще крепче обняла его и, собрав все свое мужество, резко подалась ему навстречу, задохнувшись от мгновенной боли. Нерешительность была сломлена, крепкие руки опять ласкали ее. Их тела слились в едином, стремительном ритме. Теперь каждое движение приносило новое наслаждение.

Эта любовная схватка была похожа на вспышку какойто мучительнопрекрасной, но слепой ярости. Кэрол будто взлетала на гребень сверкающей волны и тут же с огромной высоты падала в бездонную пропасть. Все быстрей и быстрей. И вот волна подхватила, закружила, и, захлебнувшись в крике, она провалилась в небытие…

Когда Кэрол открыла глаза, то не сразу поняла, где находится.

— Что случилось? — прошептала она еще в забытьи. — Что со мной произошло? — Испытанное наслаждение не покинуло тело, и все вспомнилось.

— Что случилось? — услышала она в ответ. — И ты смеешь спрашивать? — Голос звучал грубо, безжалостно.

Ее словно окатило ледяной водой.

Пораженная этой внезапной резкостью, Кэрол села, чувствуя, как переполнявшее ее ощущение счастья стремительно улетучивается. Дрожащими руками натянула на себя одеяло. Алвеш стоял рядом, бесстыдно голый, каждой клеткой своего тела излучая злость.

Никогда в жизни она не была так смущена.

— Прости… это было так прекрасно… я на миг будто умерла. Но почему ты… Не понимаю… Я чтото сделала не так?

Кэрол беспомощно вглядывалась в ставшее жестким и чужим лицо.

— О нет, — усмехнулся он, — ты сделала все, как надо. — И неожиданно взорвался: — В какую игру ты со мной играешь? Что это за сцену соблазнения девственницы ты только что разыграла!