Мы-курги - Людмила Шапошникова

Ни дом, ни двор, ни земля не принадлежали Уттаче. Они были собственностью Доддиаммы. В окке Алманда соблюдали почти забытый обычай: имуществом владели женщины. В других семьях уже было по-другому. Там всем этим распоряжались мужчины. Так было и в его окке Мананда. Но теперь он не принадлежал ей. Он, как женщина, стал членом чужой окки, и его дочери числились за семьей Доддиаммы. Так она сама распорядилась.

Женщины Алманды славились своей строптивостью. Они всегда умели настоять на своем. Доддиамма сама выбрала Уттачу себе в мужья. Ему повезло. Ибо с того момента, когда он увидел Доддиамму, он уже не мог думать ни о какой другой женщине. Доддиамма сама предложила ему стать ее мужем. Она не поручала этого дела родителям. В Алманде все не так, как у других. Уттача был тогда счастлив. Но он сознавал, что уступает жене во всем: в силе, красоте, в уме. Доддиамма была, пожалуй, самым мудрым человеком в Курге. Если возникали конфликты — шли к Доддиамме, если нужен был совет — шли к ней. Если… Да всего и не перечислишь, где требовались ум и мудрость его жены. Сам правитель Курга Муддураджа, если бывал поблизости, всегда сворачивал к их дому. Уттача не любил таких посещений. Ему казалось, что за длинными разговорами жены с хитрым раджей стоит что-то более значительное. Но с годами это ощущение прошло. Доддиамма не давала ему никаких поводов для таких подозрений. Раджа вел с ней разговоры об управлении, об урожае, о состоянии казны и военных набегах. С другими женщинами таких разговоров уже никто не вел. Но это была Доддиамма.

Дочери Уттачи выросли, но ни одна из них не повторила мать. По характеру они напоминали больше его, Уттачу. Их выдали замуж. Но сколько ни настаивала мать, чтобы их мужья жили в ее семье, ей не удалось ничего сделать. Дочери покорно восприняли свою судьбу. Другие женщины тоже не поддержали Доддиамму. Наступали другие времена. Доддиамма осталась в одиночестве, и вот тогда она пожалела, что у нее нет сына. Но она не сдалась. Она отстаивала умирающую традицию, утверждая право женщины на главенство. У дочерей пошли дети. Сначала это были девочки. А потом один за другим появились четыре мальчика. И тогда Доддиамма решилась на отчаянный шаг. Она забрала двоих из них к себе. Они стали ее наследниками, и имя ее окки стало их именем. Так неистовая бабка вернула, соблюдая старинный обычай, детей той окке, к которой принадлежали родившие их. Она взяла мальчиков, ибо понимала, что только они теперь могут быть продолжателями рода…

Доддиамма жила шесть поколений назад. О ней до сих пор помнят в Курге, о ее жизни рассказывают легенды. Почему так хорошо помнят именно о ней? Наверное, потому, что она была последней в том времени, когда женщина была равной мужчине, а иногда превосходила его. Была последней и самой непримиримой.

В Курге есть и другие легенды и сказания о женщинах. О тех, кто жил раньше Доддиаммы. Они были воинами и охотниками на тигров, поэтами и правителями, пахарями и дровосеками. Они были матерями и продолжательницами рода. Они распоряжались собственностью этого рода. Они участвовали в воинственных танцах и пели по вечерам вместе с мужчинами баллады о доблести. Они сами были носителями этой доблести, метко поражая цель, поднимая тяжелые камни и не уступая мужчинам в беге. Наверное, они мало походили на теперешних женщин Курга. На тех, которым более поздняя традиция оставила очень мало. Теперь женщина живет в семье мужа и получает те немногие права, которыми она еще пользуется. Ее дети принадлежат этой семье. И даже после развода они остаются с отцом. Они — его собственность. Дела деревни решают только мужчины. Женщины в деревенских советах не участвуют. Женщину предпочитают держать, в основном, в доме. Там ей определен и круг работы, и место во внутренних помещениях, где она должна находиться. Женщинам остается удел сторонних наблюдателей, когда мужчины поют и танцуют на празднике. В случае равной вины женщина будет наказана строже и суровее, чем мужчина. Короче говоря, быть женщиной в Курге довольно трудно. Предвидела ли это непримиримая и мудрая Доддиамма? Возможно. Ибо уже при ней шел тот необратимый процесс, который мы называем переходом от матриархата к патриархату. Процесс этот сопровождается угасанием материнского рода и утверждением отцовского. Когда все это началось в Курге? Трудно сказать. Возможно, еще до того, как род распался на отдельные кланы и объединенные семьи. А может быть, умирание материнского рода сопровождалось появлением этих феодализированных и уже патриархальных кланов. Второе предположение мне кажется более обоснованным. Во-первых, потому что общий процесс «патриархализации» в Курге несомненно был ускорен внешним влиянием (пожалуй, раджи, пришедшие из Майсура, представители патриархата, были в значительной мере ответственны за ускорение этого процесса). Во-вторых, оставшиеся в Курге родовые пережитки связаны прежде всего с матриархатом. Я сомневаюсь в том, что развитый отцовский род предшествовал феодализированным кургским кланам. Мне кажется, что это был материнский род. Немало веков прошло со времени его исчезновения. Женщины Курга изменились и со многим смирились. Но все обстоит не так просто, как кажется. Господство воинственных отцов не смогло убить высокого уважения к матери, которое до сих пор существует в патриархальной окке. Проявлений этого уважения много. Но одно из них заслуживает особого упоминания. Мать десяти детей считается героиней и приравнивается к мужчине, убившему тигра. Конечно, такое могли придумать только мужчины. Те мужчины, для которых убить одного тигра так же трудно, как женщине родить десять детей. Точки зрения мужчин и женщин на этот факт будут, конечно, разные. Но попытка измерить мужество женщины мужской доблестью свидетельствует в пользу галантных кургов.

«В иерархии кодава, — пишет кург Ганапати, — мать имеет более высокий социальный статус, нежели отец». Действительно, в брачной церемонии она первая благословляет молодоженов. Подарки, которые она им преподносит, считаются самыми важными.

Именно старшая женщина должна зажигать священную лампу в доме предков… Ту самую лампу, которая символизирует единство семьи и перед которой кург обращается к духам предков. До сих пор женский окрик действует отрезвляюще на самого воинственного курга. И даже сейчас вы можете увидеть, как отличаются кургские женщины от своих индийских сестер. Они по большей части весьма самостоятельны. Свободно держат себя с мужчинами и оказывают почтение только старшим из них. Они информированы о событиях внешнего мира не меньше, чем мужчины. Большинство из них проявляет завидное стремление к учебе и самостоятельной работе. Около семидесяти пяти процентов женщин — грамотные. Есть женщины клерки и адвокаты, учителя и врачи. Некоторые из них ведут дела своих мужей и справляются с ними с большим успехом, нежели последние. Они не боятся покидать Кург, если представляется возможность где-то в другом месте получить интересную и доходную работу. Короче говоря, у женской половины Курга достоинств много. И, конечно, мужчинам иногда приходится довольно трудно. Традиция последних веков не спасает их от фактического женского господства, потому что это господство имеет тоже свою традицию. Традиция матриархальная дает себя знать во многих областях жизни Курга, ибо традиция эта недавняя. Вот послушайте.

«Мужа никогда не видели с его женой. Когда кончался рабочий день, заканчивался ужин, и люди в доме засыпали, молодой муж уходил тайком и скакал через поля и леса, через горы и долины к дому своей жены. Ранним утром, перед тем как его родители, братья и слуги просыпались, он был уже в своем доме. За исключением этих визитов, он мог годами не видеться и не говорить со своей женой. Только тогда, когда такой союз давал двух или трех детей, муж открыто появлялся и забирал жену и детей в свой дом со всеми почестями кургской свадьбы» — так писал в своих. «Кургских мемуарах» христианский миссионер Меглинг. Мемуары были изданы в середине прошлого века.

Всадник, скачущий ночью через горы на свидание с собственной женой, — такое могло быть только при матриархате. Ибо тогда муж должен был либо жить в семье и роду жены, либо посещать ее вот таким образом. Дань такой традиции отдается и до сих пор. Первую ночь новобрачная проводит в доме мужа, вторую — вместе с ним — в доме своей матери. Живущая затем постоянно в окке своего мужа, она будет называть родную окку «оккой моей матери». Когда существовал материнский род, дети принадлежали роду матери. Потом, когда род распался, — окке матери. Теперь отцы предъявили на детей права собственности. Но кое-что еще напоминает об ушедших временах.

Дети от незаконного союза принадлежат окке матери. И имеют при этом права полного членства. Если в окке нет наследников-сыновей, то дети дочери остаются членами этой семьи, а муж дочери должен поселиться в ее доме. Если он этого делать не желает, ему остается одно — скакать ночью на коне через горы. Можно ехать и на машине по шоссе. Кому что больше подходит.