Запрещаю себе любить тебя - Ирина Лунгу

И вот вчера она завела разговор о том, что им бы не помешало узаконить свои отношения. Чувство оторопи, которое охватило Влада от этого предложения, трудно было описать словами. Оно очень быстро сменилось гневом на Стасю, за то, что она предлагает ему такое, ведь он был женат на Злате. А ещё ему до боли в сжавшихся челюстях захотелось защищать своё.

Да, именно это чувство, что у него пытаются отобрать «его личное» стало тем, что так по-хозяйски поселилось по соседству со страхом вернуться в прошлое. Мало того, он понимал, что обокрал себя сам. Ведь именно он украл у себя семью, поняв всю важность которой смог только тогда, когда потерял. Он не видел Злату три недели, безуспешно пытаясь разыскать её. Хотя, ради справедливости нужно сказать, что первая неделя без жены прошла под лозунгом «Уходишь? Уходи!», и этим лозунгом Влад упивался, прикрывал им истинные чувства, и им же и жил. Совершенно не желая впускать в себя какие-либо эмоции, связанные с уходом Златы. Он занимался самообманом, потому что эти эмоции и нельзя было впустить — они были в нём априори, поселившись в тот самый момент, когда он наблюдал в окно за тем, как от него уходит жена. А ещё он совершенно отчётливо понял, что совершенно ничего не знал о своей жене. Ни того, с кем она дружит, ни того, чем интересуется. Были только начальные знания, с которыми он и вошёл в этот союз, именуемый браком, а дальше всё. Причём он помнил, что Злата рассказывала ему что-то. О какой-то Диане и Ярославе…Или о ком-то подобном. А он слушал…но не слышал…

— Эй, Влад, не спать!

Влад вздрогнул, выходя из задумчивости и отбрасывая в сторону карандаш. И не сразу понял, кто его зовёт.

— Стёп, прости, я задумался, — ответил он, наконец, переводя взгляд на друга, — что-то случилось?

— Да я по твоему вопросу, — равнодушно проговорил Степан, доставая неизменную сигару и с наслаждением вдыхая её аромат, — Ты просил пробить номера той тачки. Её хозяин какой-то Бирюков Александр Борисыч, если тебе это о чём-то говорит.

Степан сделал паузу, наблюдая за тем, как брови Влада хмурятся, словно он пытается что-то припомнить, а потом, отчаянно ругая себя за то, что нарушает данное самому себе слово, быстро выпалил, чтобы не передумать:

— А ты в курсе, что Стася замужем?

Глава 12

Острое чувство растерянности стало теперь постоянным спутником Влада. И оно было не связано с тем, что он не знал, что ему делать. Он был растерян в своих чувствах, а не действиях, пытаясь собрать их по кусочкам, выстроить в хоть каком-то подобии разумного уклада. Мужчина понимал, что никогда, ни разу за всю свою жизнь, он не испытывал ничего подобного. Даже тогда, когда Стася уехала, ничего ему не сказав, он не был в таком дисбалансе. Тогда всё было просто: он знал, что именно ощущает и знал, к кому и что чувствует. Но сейчас, когда всё смешалось в такой калейдоскоп, Влад даже и не старался разобраться в нём, хотя ему и было дискомфортно. Просто потому что не знал, что ему делать и с чего начинать.

Узнав о том, что Станислава замужем, он понял, что первым чувством, которое он испытал, было облегчение. Это был повод к тому, чтобы расстаться с ней, потому что тот миф, который он сам себе придумал и в который так быстро поверил, таял с каждым днём. Владу снились сны, но в них никогда не бывало этой Стаси. Был какой-то размытый образ, в котором он угадывал то ли ту Стасю, десятилетней давности, то ли Злату. Но это была не та Стася, которая была рядом с ним.

Сидя вчера рядом с ней на диване, когда они оба усиленно изображали из себя счастливую пару и смотрели кино в непринуждённо обстановке, Влад вдруг понял, что эта женщина ему чужая. Что связывало их со Стасей? Что, кроме классного секса и тяги к телам друг друга? Она была чужая, не из его мира. Не то, чтобы Стася была кем-то ниже по статусу, нет! Стася не прикасалась к его внутреннему миру ни на йоту. И она была чужой.

Что он знал о Злате, что чувствовал к ней? Несомненно, за все годы их брака и она не стала ему родной женщиной, но…с ней было так тепло…И эти тепло и свет, которые она излучала, оказывается, были ему нужны и важны. Что осталось после того, как она ушла? Только холод и пустота, которых не смогла заполнить Стася.

Сидя вчера рядом с ней, Влад понимал, что ничего не скажет ей о том, что знает про мужа. Ему не хотелось как-то встряхнуть её, накричать…не хотелось сделать ничего из того, что он стал бы делать три недели назад. На этом месте, оказывается, тоже была пустота…

— Что есть мой мир, в котором нет тебя?

Осколки безнадёжного дыханья.

Уйти вот так, поверь, нельзя любя.

Ведь для меня лишь смерть в твоём прощаньи…

Удивительно звучащий и наполненный искренними эмоциями голос Златы, сплёлся с плеском волн Финского залива и растаял. Влад некоторое время молчал, идя с девушкой рука об руку, пытаясь совладать со странными чувствами, которые родились в душе от этих строк.

— Ты думаешь, прощание с кем-то может стать смертью? — задал он вопрос, чтобы только не слушать внутри себя этих эмоций, которые, казалось, уже перестали быть живыми.

— О, конечно! — горячо откликнулась Злата, глядя на бушующие волны залива.

С неба накрапывал мельчайший дождик, скорее похожий на тёплую морось, но, что странно, он не был неприятным. Он наполнял пространство вокруг, становясь его неотъемлемой частью, и становился частью самих Влада и Златы, которые бесцельно брели по берегу.

— Бывает так, что человек становится тобой. Просто ты и другой человек — это один организм. Ему больно и тебе больно. Ему грустно, а ты тянешься к нему через расстояние, даже если он далеко и тебе грустно тоже. И сердца бьются одинаково, с точностью до единого стука. Что значит потерять такого человека?

Злата на мгновение остановилась, всматриваясь в серо стальной горизонт, состоящий из неба и воды, по цвету почти идентичных, а потом, словно очнувшись, грустно улыбнулась.

— Это то же самое, что умереть, потому что дыхание было одно на двоих…И его больше нет.

Влад вдруг понял, что его бьёт крупной дрожью, но не прохлада была тому виной. Всё это он уже испытывал, а сейчас Злата просто облекла в слова все те чувства, что ему довелось испытать, и от этой пронзительной ясности, в груди жгло, а тело било в ознобе.

— Ты бы хотела так любить? — вопрос сорвался с губ помимо воли, потому что нужно было хоть что-то говорить, чтобы скрыть своё странное состояние.

— Я хочу и могу…Я хотела бы и могла так любить, — шепнула Злата после паузы, бросая быстрый взгляд на Влада.