Пропущенные материалы: Забытые - Питтакус Лор

Так что я лишь киваю и протягиваю руку. Рекс пожимает ее, хлопает меня по спине и коротко улыбается.

— Попрощайся за меня с Пылью, — просит он, уже поворачивая к лестнице, а затем скрывается из виду. Если ему повезет, никто не догадается, что он помогал мне. По правде, я надеюсь, так и будет.

Я остаюсь один в командном центре, точнее я, горстка увечных химер… и компания могов-офицеров, которые только начинают замечать у себя под носом беглеца и его странный зверинец.

— Это предатель! — кричит один из них, нарушая застывшую тишину узнавания. — Взять его!

Он бросается ко мне, наравне с парой других. И тут в окно, разбивая стекла, врывается здоровенная белая сова.

Это Пыль! Осколки стекла разлетаются во все стороны, но еще до того, как они падают на пол, Пыль снова меняется. К моменту приземления, Пыль оказывается между мной и могадорцами. Он снова в образе волка, в котором показался мне впервые.

Правда, в этот раз он издает гортанный, почти первобытный вой. Первый охранник даже не успевает обернуться пеплом, когда его разрывают на части, после чего, остальные охранники делают то, чего я от них никогда не ожидал. Бросаются наутек.

Глава 13

Несколько часов спустя я в компании химер гоню по шоссе на угнанной тачке в сторону Чикаго. Звери, наконец-то, более-менее смогли стабилизировать смену облика, и большинство успокоилось.

Однако это все равно самая ненормальная поездка в моей жизни. Не говоря уж о запахе.

Зато я еду достаточно быстро. Я почти у границы штата Иллинойс, когда с пятой попытки, Малкольм, наконец-то, снимает трубку.

— Малкольм! — тут же кричу я, перехватывая телефон другой рукой, так как на светофоре загорается зеленый и надо проезжать перекресток. — Где тебя носит!?

Но отвечает мне отнюдь не Малкольм.

— Это Сэм. — Пауза. — Адам?

— Сэм? — доходит до меня не сразу… нас толком не представляли друг другу, и я сейчас несколько на нервах. Затем я вспоминаю. — Сэм! Где отец!?

— Он…

— Забудь! Это не важно! — я снова перехватываю телефон, чтобы нормально рулить. — Слушай, Сэм. Вы в Чикаго, так? В Центре Джона Хэнкока?

Мне слышно, как он втягивает воздух.

— Э-э… откуда ты знаешь?

— Они тоже знают, Сэм! — против воли повышая голос, ору я. — Они вот-вот к вам заявятся!

Встречная машина сигналит мне, чтобы я убрался на свою полосу, и я бросаю телефон на соседнее сиденье и сосредотачиваюсь на вождении. Главное сделано — я их предупредил. Надеюсь, меня послушают и приготовятся. Им только надо немного продержаться. Бросаю взгляд на заднее сиденье. Пыль снова стал котом и свернулся вокруг своей новообретенной родни. Он поднимает морду и отвечает на мой взгляд — золотые глаза встречаются с моими черными — затем тихо рычит, но я знаю, что это предупреждение предназначено не мне. А тем, кто сотворил подобное с другими химерами.

Только продержись, Малкольм, молю я, выжимая газ, и машина рывком ускоряется, мчась в ночь. Я иду. И не один, а с подмогой.

Хочется верить, что Первая, где бы она сейчас ни была, знает, что я сделал. И делаю. Мне нравится мысль, что она за всем наблюдает, что где-то там все еще существует ее частичка.

Нет. Первая ушла. Я наконец-то смиряюсь с правдой: если она каким-то образом жива, то не потому, что стала привидением или засидевшимся следом души. Все, что от нее осталось, это то, что я сохранял в памяти. То, что она мне говорила; как учила меня жить.

Первая не вернется. Да мне этого и не надо. Я знаю, что она гордится мной, потому что я сам собой горжусь.

Потому что я ее помню.

Примечания

1

Разговорное название Филадельфии — прим. переводчика.