Поспорить с судьбой - Оксана Панкеева

— Я могу сбегать, — предложил Кантор. — Только меня во дворец не пустят.

— Давай так, — предложил Жак. — Во дворец я сбегаю сам, а ты сбегай к Элмару. А то как-то нехорошо получается, Мафея на борщ зовут, а его нет.

— Тогда и Терезу зовите, — сказала Ольга, поспешно заглядывая в кухонные шкафы. — И купите еще хлеба, сметаны, и… не знаю, пожрать чего-нибудь, а то Элмару будет мало.

— Давай, я плютов куплю, — предложил Кантор, понимая, что и второй вариант на сегодня пролетает, так что можно не торопиться и спокойно провести время в приятной компании. А насчет дворца лучше все-таки договориться с Мафеем.

— Ну и чудненько, — согласился Жак. — Я тоже чего-нибудь куплю. А Тереза на работе. Ты, дорогая подруга, уже успела забыть, что некоторым людям свойственно ходить на работу? Еще и двух недель не прошло, как тебя уволили, а ты уже и привыкла расслабляться?

— А мне нравится, — засмеялась Ольга. — Тем более, в библиотеку я, пожалуй, не вернусь. Денег у меня теперь хватает, займусь литературным творчеством. Кстати, о творчестве. Если будем что-то пить, то тоже купите. А то опять-таки, того, что у меня есть, на Элмара не хватит.

— Вот пусть Элмар сам и захватит что-нибудь из своих погребов, — посоветовал Жак. — Диего, пошли. Сейчас сделаем так: ты иди к Элмару и жди там, а мы с Мафеем за вами зайдем и телепортом отправимся к Ольге.

— Только сначала на рынок зайдем, — напомнил Кантор.

— Само собой. Купим плютов, сметаны и хлеба, а потом ты возьмешь все это добро и пойдешь к Элмару, а я за Мафеем.

— Сейчас! Почему это я все возьму?

— А что, по-твоему, я должен заявиться во дворец с корзиной дохлых ящерок и с горшком сметаны в руках? Чтобы все обхохотались?

— Так у тебя же работа такая.

— У меня работа — развлекать короля, а не стражу на воротах.

— Идите уже! — засмеялась Ольга. — А то и борщ остынет, пока вы будете ходить!

— Что ж, — вздохнул Кантор. — Спасибо, что предупредил. Постараюсь как-нибудь выкрутиться… если получится.

— Может быть, — серьезно кивнул Мафей, не отрывая глаз от листа бумаги, который он самозабвенно марал углем, время от времени поглядывая на собеседника. — Мэтр Истран говорил, что мои сны не предвещают смерти. Они предвещают… неприятности.

— Особо крупные, — проворчал Кантор. — Дался им всем этот Амарго!

— То есть? — не понял принц.

— В прошлый раз у меня спрашивали то же самое, — неохотно пояснил Кантор и чуть приподнялся, пытаясь заглянуть в рисунок.

— Не вставай, — попросил Мафей. — И поменьше мимики, если можно… А что, с тобой такое уже было? Может, я вообще видел не будущее, а прошлое?

— Ну ни хрена себе! Сначала говоришь такие вещи, а потом — «поменьше мимики»! Ты б Жаку такое сказал, он бы вовсе в обморок упал… Нет, в прошлом было не так. Это будущее. Весьма неприятное будущее, должен признаться. Но все равно спасибо.

— Не за что, — вздохнул Мафей и критически оглядел свои художества. — Поверни голову чуть-чуть вправо.

— Ты скоро закончишь? — поинтересовался Кантор. — Мне уже надоело сидеть. И я курить хочу. Почему тебе вдруг приспичило меня рисовать?

— Не знаю, — пожал плечами принц. — Иногда мне просто хочется кого-то нарисовать. Потерпи немножко. Я скоро закончу. Кстати, помнишь, ты мне рассказывал про своего знакомого… ну, который, как я?

— И что?

— А он курит?

— Да. А тебе-то что?

— Просто хотел узнать, не опасно ли это для эльфов.

— А тебе что, срочно захотелось начать курить? Думаешь, ты от этого повзрослеешь? Лучше сначала научись колдовать, не ломая мебель. А курить тебе еще рано.

Мафей покосился на стол и вздохнул. Кантор тоже полюбовался на творение шкодливого эльфа и подумал, что если бы ему не сказали заранее, ни за что бы не догадался, что это иллюзия. Интересно, как это Ольга и Жак их не видят? Бывает же…

— А во сколько лет ты сам начал курить? — поинтересовался Мафей, как бы между прочим.

— В двадцать пять, — усмехнулся Кантор. — Что, хотел меня уесть? Не выйдет.

— Ну что ж, — философски согласился принц. — Не все же время должно получаться. Зато Шеллара я на этом уел. Он начал в двенадцать. А еще говорят, если рано начать курить, то не вырастешь… Не смейся, пожалуйста. Сделай лицо, как было. И не улыбайся.

— А ты нарисуй, как я улыбаюсь, — предложил Кантор.

— Не хочу. Ты как-то не так улыбаешься. Словно улыбка не твоя. Кстати, что означает то, что видит в тебе Азиль? Мертвые пятна и перерезанное горло?

«Спасибо, хоть про черную паутину не спросил!» — подумал Кантор и вдруг с ужасом понял, что, в отличие от всех остальных, маленький эльф не спросил про эту самую паутину не потому, что щадил его самолюбие, а просто потому, что мертвые пятна его интересовали больше. И вполне может спросить, если ему будет интересно. Эльфы к этим вещам относятся проще и легче, и мальчишка просто не поймет, почему для мистралийца это так страшно… Надо срочно переводить разговор на что-то другое… Или подольше порассуждать о мертвых пятнах, может отвлечется…

— Не совсем, — ответил он. — Кстати, а где именно находятся эти самые пятна?

— Правая половина лица, — тут же охотно перечислил Мафей, пристально прищурившись. — Нос, губы… Кисть правой руки… две полосы на спине и несколько пятен помельче на груди и животе.

— А-а, — понимающе кивнул Кантор. — Это те места, где по идее должны были остаться шрамы, но их почему-то нет. Я сам не знаю, кто и где меня лечил, если ты хочешь об этом спросить.

— А горло? — не отставал любопытный эльф. — И пустой очаг?

— Послушай, Мафей, — поспешно перебил его Кантор. — Оно тебе надо? Лучше расскажи, что ты такое сделал со столом? Боевые заклинания на нем отрабатывал?

— Да нет, он просто случайно под руку попал. Ты не хочешь говорить о себе? Это какая-то тайна, или тебе просто неприятно?

— И то, и другое. Так что, давай эту тему замнем и посмотрим, что же ты нарисовал.

— Еще чуть-чуть подожди. Я уже почти закончил… А правда, что от Огня можно сгореть?

— Правда, конечно. Но для эльфов это не страшно, У них практически у всех есть Огонь, и ни один не сгорел, так что можешь не переживать, тем более, у тебя его — кот наплакал. Ты поэтому рисуешь, или тебе просто нравится?

— Просто нравится. А твой знакомый… у него тоже есть Огонь?

— Есть, конечно. И пользоваться им он начал где-то после двадцати пяти, а до тех пор ничего с ним не случилось. Я имею в виду, никаких депрессий, психозов и прочих прелестей, которые случаются с людьми. Так что и с тобой ничего не случится, если ты не будешь рисовать.