Лицо - Джек Вэнс

Оттил Пеншоу понимающе кивнул:

– Не смею возражать, Ваша Светлость. Разрешите представить вам главного свидетеля со стороны ответчика. Позволю себе не называть его имени, чтобы никого не смущать…

– Как раз наоборот, – воспротивился арбитр Долт. – Мы ведь здесь собрались именно для того, чтобы произвести идентификацию личности свидетеля и получить от него четкие и недвусмысленные показания… Итак, сэр, назовите ваше имя.

– У меня было много имен, арбитр. Под именем Лене Ларк я вступил во владение звездолетом «Эттилия Гаргантир». Выступая в качестве владельца этого корабля, я не совершил никаких действий со злым умыслом или из желания отомстить. Я не имею никакого отношения к сговору, в котором обвиняет меня «Банк Куни». Во всем, о чем я только что здесь сказал, я готов поклясться самой страшной для себя клятвой.

– При рассмотрении дел такого рода законом предусмотрено нечто более серьезное, чем самые страшные клятвы. Адвокат, сделайте одолжение, пригласите старшего делопроизводителя.

Джиан Аддельс открыл дверь в одну из смежных комнат. В кабинет Верховного арбитра вошел старший делопроизводитель, толкая перед собой колесную тележку с комплектом приборов, предназначенных для идентификации личности.

– Шеф, – отбросив условности, обратился к старшему делопроизводителю арбитр Долт, – предоставьте этому джентльмену возможность доказать подлинность своих высказываний.

– Сию минуту, Ваша Светлость, – ответил делопроизводитель и подкатил тележку к мужчине в белом плаще. – Сэр, этот прибор анализирует эманацию, исходящую из ваших центров высшей нервной деятельности. Обратите внимание на светящийся индикатор: зеленое свечение подтверждает истинность ваших высказываний, красное – ложность. Я должен приложить датчик к вашему виску, позвольте приподнять капюшон.

Отступив на несколько шагов, мужчина в белом плаще что-то раздраженно прошептал Оттилу Пеншоу. Тот ответил ему неким подобием улыбки и сокрушенно пожал плечами. Старший делопроизводитель, осторожно отогнув край капюшона, приложил к виску мужчины датчик и закрепил его полоской липкой ленты.

– Адвокат Аддельс, – произнес арбитр Долг, – задавайте интересующие вас вопросы, но только такие, которые касаются идентификации личности этого джентльмена и выяснения побуждений, которыми он руководствовался в то время, когда были совершены проходящие по данному делу правонарушения.

– Осмелюсь предположить, Ваша Светлость, – вкрадчиво произнес Оттил Пеншоу, – что гораздо большей беспристрастности можно было бы достичь, если бы вы сами взяли на себя труд формулировать задаваемые вопросы.

– В мои намерения входит выяснение правды и только правды. До тех пор, пока адвокат Аддельс своими вопросами будет преследовать только установление истины, я не усматриваю причин для моего вмешательства в его действия. Адвокат, мы все ждем ваши вопросы.

– Сэр, вы утверждаете, что вы и есть Лене Ларк?

– Да. Эти имя и фамилия относятся именно ко мне. Свечение индикатора стало зеленым.

– Каково ваше настоящее имя?

– Лене Ларк.

– Сколько времени вас знают под этим именем?

– Ваша Светлость! – вскричал Оттил Пеншоу. – К чему такая казуистика? Ведь индикатор совершенно ясно удостоверил личность этого человека! Неужели мы до скончания века будем расшибать лбы о букву закоснелых процедурных формальностей?!

– Ваша Светлость, я утверждаю, что совершенно недвусмысленная идентификация до сих пор еще не достигнута, – возразил Аддельс.

– Я с вами согласен. Продолжайте.

– Очень хорошо. Где вы родились?

– На планете Дар Сай. Коренной дарсаец. – Губы мужчины расплылись почти в дурашливой ухмылке.

– И какое имя дали вам при рождении?

– Это не имеет никакого значения.

– Странно, – задумчиво произнес арбитр и следующий вопрос предпочел задать сам: – Сколько времени вас знают под именем Лене Ларк?

– Вопрос не по существу.

Свечение индикатора стало ярко-красным.

– Имя и фамилия Лене Ларк вам присвоены совсем недавно – не более недели или двух назад?

Глаза дарсайца едва не выкатились из орбит.

– Подобный вопрос для меня оскорбителен. Арбитр Долт всем телом подался вперед:

– Вы неподобающим образом ведете себя. Отвечайте без обиняков: вы или действительно Лене Ларк, и тогда мы приступим к разбирательству дела, или вы им не являетесь, но в таком случае вы с мистером Пеншоу совершаете серьезнейшее непотребство.

– Непотребством является фарс, который здесь затеян, – прорычал дарсаец. – Согласитесь с тем фактом, что именно я и есть Лене Ларк, и задавайте вопросы, ответы на которые вас так интересуют.

– Если вы Лене Ларк, – гневно сверкнув глазами, воскликнул арбитр Долт, – тогда ответьте вот на какой вопрос: кто был вашим сообщником в Маунт-Плезенте?

– Вот те на! Да разве упомнишь все подробности!

– Вам что-нибудь говорит имя Хуссе?

– У меня очень короткая память на имена.

– Охотно верю. Потому что никакой вы не Лене Ларк. Предлагаю в последний раз назвать имя и фамилию, под которыми вы прожили последние двадцать лет.

– Лене Ларк.

Индикатор полыхнул красным пламенем.

– Изобличаю вас и Оттила Пеншоу как участников преступного сговора, мошенников и лжесвидетелей. Господин старший делопроизводитель, приказываю вам арестовать этих двух субъектов! Отведите их в тюрьму и поместите в разные камеры!

Старший делопроизводитель, раздув щеки, степенно вышел вперед:

– Именем Эстремонта с настоящего момента вы оба находитесь под арестом. Стойте спокойно! Воздержитесь от опрометчивых действий! Не шевелиться! Я располагаю всей полнотой полномочий, предоставляемых мне законодательством Веги!

Оттил Пеншоу уныло потупил взор, не на шутку встревожившись:

– Ваша Светлость, умоляю вас войти в наше положение! Примите во внимание те особые обстоятельства, которые привели нас сюда!

– Вы нанесли серьезнейший вред нормальному рассмотрению дела. Я склоняюсь к тому, чтобы решить его в пользу истца, если сейчас же не предстанет перед судом подлинный Лене Ларк. Вы можете созвониться с ним вот по этому телефону. Мне изрядно наскучили ваши уловки.

Лицо Пеншоу исказилось в злобно-насмешливой ухмылке.

– Слава об уловках Ленса Ларка давно уже достигла самых глухих уголков Ойкумены. – Он замолчал, на мгновенье задумавшись, затем продолжал почти конфиденциальным тоном: – «Банку Куни» никогда не удастся поживиться за счет Ленса Ларка. Уж это я могу утверждать со стопроцентной уверенностью.

– Что вы хотите сказать?

– Кораблям свойственно исчезать. И не одним, а великим множеством самых различных способов. Не забывайте, сколь горазд на ловкие трюки Лене Ларк! Что ж, примите мои самые искренние извинения и позвольте нам удалиться.

– Стойте! – вскричал старший делопроизводитель. – Вы находитесь под арестом!

Дарсаец повернулся к Оттилу Пеншоу:

– Всех?

Пеншоу чуть приподнял одно плечо, что позволило дарсайцу сделать вполне определенный вывод в отношении дальнейших своих действий. Он отступил на шаг и извлек из-под плаща весьма своеобразное орудие – стержень длиной в треть метра, напоминающий рукоять молотка и заканчивающийся небольшим шаром со множеством шипов. Клерк в ужасе отпрянул, затем повернулся и побежал к двери. Дарсаец взмахнул рукоятью – и утыканный шипами шар проломил череп старшего делопроизводителя чуть повыше затылка. Тот всплеснул руками и повалился навзничь. Тем временем дарсаец развернулся, снова взмахнул рукоятью и метнул свой смертоносный снаряд прямо в арбитра Долта. Из груди Джиана Аддельса вырвался хрип отчаянья, он рванулся вперед, но тут же растянулся на полу, получив подножку со стороны продолжавшего сохранять невозмутимый вид Оттила Пеншоу. Арбитр же Долт успел уклониться, и пущенный рукой дарсайца шар врезался в стену у него за спиной. Низко пригнувшись, арбитр Долт бросился к дарсайцу, не обращая внимания на развевающиеся полы своего черного одеяния. Лицо в обрамлении черных кудрей, казалось, побелело еще больше. Дарсаец отпрянул на несколько шагов и в третий раз взмахнул рукоятью, однако арбитр Долт успел ухватиться за его запястье, сильнейшим ударом ноги раздробил бандиту коленную чашечку, а локтем другой руки нанес сокрушительный удар под тяжелую челюсть дарсайца. Дарсаец рухнул на пол, потащив за собою и арбитра, но тот уже успел вывернуть бандиту руку и вырвать из его пальцев оружие. Пытаясь высвободиться, они катались по полу, как два чудовищных мотылька, беспорядочно взмахивающие черными и белыми крыльями своих одеяний. Оттил Пеншоу едва успевал отпрыгивать то в одну, то в другую сторону, чтобы самому не оказаться вовлеченным в эту яростную схватку. Вытащив из кармана небольшой пистолет, он повернулся к Джиану Аддельсу, но тот успел упасть на пол и забиться за диван. Когда же Пеншоу снова взглянул на катающийся по полу клубок тел, то так и обомлел от изумления, увидев, как внешне слабый и отличающийся изысканностью манер судья сначала сломал в запястье руку дарсайца, затем раздробил ему челюсть, а в довершение выхватил короткий, сверкающий закаленной сталью кинжал и с силой вонзил его в нижнюю часть затылка противника.