Космическая опера - Джек Вэнс

— Хорошо, я хочу, чтобы ты разобрался в этом деле. Если этот звук вызван какими-то механическими при чинами, то обрати на это внимание старшего меха ника.

Роджер пообещал сделать все, что в его силах, и поплелся в сторону сферы D. Постучавшись, он вошел в каюту, где проживали Эфраим Цернер и Отто фон Ширап, и принялся расспрашивать их об особенностях этих странных звуков.

Оба: и Цернер, и Ширап с готовностью рассказали все, что знали, но их рассказы несколько расходились в деталях. Эфраим Цернер поведал о звуках, похожих на пронзительные свистки, сопровождаемые стуком и скрежетом, в то время как фон Ширап говорил о "глухих ударах и гудении, сопровождаемом треском и скрипом, что в общей сложности создает невыносимый гам". Это безобразие возникает совершенно непредсказуемо, с интервалами в день или два и продолжается около двух часов, а то и дольше.

По этому поводу Роджер расспросил и других членов труппы. Некоторые из них затруднялись ответить на его вопросы, другие охотно делились своими соображениями. Каждый по-своему описывал характер звуков, но все единодушно соглашались с теми неприятными ощущениями, которые они производили.

Несколько часов Роджер расхаживал взад-вперед по сфере D, но странные звуки так и не проявились. Он еще раз поговорил с Адой Франчини и попросил ее сообщить ему сразу же, как только эти звуки вновь возникнут, вот тогда-то он и произведет более тщательное расследование.

Шесть часов спустя такая возможность наконец-то появилась. Ада Франчини прибежала к Роджеру, который, будучи верным своему слову, немедленно отправился с ней в сферу D. Оперная дива привела его в свою каюту, подняла палец и сказала:

— Слушай!

Роджер прислушался и явственно услышал те самые звуки, о которых шла речь. Он вынужден был признать, что все те, с кем он говорил, описали этот шум вполне правильно, так как он состоял из целого сложного спектра различных звуков: глухих ударов, скрежета, скрипа, свиста и треска. Звук, казалось, исходил из стены, из воздуха, отовсюду и ниоткуда конкретно.

Он вышел в коридор, там шум стал значительно слабее. Роджер добросовестно обошел каюту за каютой и в конце концов пришел к выводу, что звук исходит из вентиляционного канала. Приложив ухо к вентиляционному отверстию, несколько минут он внимательно прислушивался. Затем решительно поднялся на ноги и отряхнул колени.

— Кажется, я понял причину этого шума, — сказал он Аде Франчини, — но сначала мне надо все тщательно проверить.

Час спустя дама Изабель обнаружила Роджера в салоне, раскладывающим пасьянс.

— Ну что, Роджер? — спросила она. — Чем ты сейчас занят? Мисс Франчини сказала, что шум стал еще хуже, чем раньше. Более того, она сообщила, что ты выяснил его причину.

— Да, — подтвердил Роджер, — я нашел его источник. Он исходит из столовой команды в сфере D и по вентиляционным каналам распространяется дальше.

— Невероятно! И что же такое там у них происходит?

— Ну… похоже, что кто-то из команды создал группу в стиле регги.

— Что? — с величайшим удивлением спросила дама Изабель.

— Что? — в тон ей повторил Бернард Бинкль, вошедший следом за ней в салон.

Роджер, насколько смог, попробовал обрисовать инструментальный состав и идеологию группы, известной среди команды под названием "Таф Лак Джаг". Когда такой ансамбль начинает играть полным составом, в нем можно услышать и банджо, и губную гармошку, и стиральную доску, и казу, и медный таз, и пустую банку, а иногда даже носовую флейту.

Дама Изабель сидела с лицом, выражавшим полное недоверие услышанному.

— Но ради всего святого, объясни мне, зачем команде создавать такую какофонию? Расшалившаяся кучка детишек еще может колотить в горшки и сковородки…

— Они играют разные мелодии, — возразил Роджер. — И, надо заметить, довольно бодренькие.

— Что за ерунда, — сказала дама Изабель. — Бернард, вы когда-нибудь слышали что-либо подобное?

Бернард Бикль небрежно покачал головой:

— Как бы они ни называли этот грохот, это не дает им права донимать своим гамом весь корабль.

— Разберитесь с этим, Бернард. Господи, Что они еще придумают в следующий раз! — с тяжелым вздохом произнесла дама Изабель и на этом закрыла тему.

Космос, эта темная пустота, в сравнении со звездной системой ставшая почти осязаемой, подобной разделяющему отдельные острова океану, отступила назад, если, конечно, пустота вообще способна на какое-то действие. И все же что-то отодвинулось, так как Сириус стал меркнуть, а Пси Орион становился все ярче и ярче, и благодаря этому достигался эффект некого протекающего процесса. Роджер, проходя по салону, наткнулся на книжку, открыл ее наугад и прочитал небольшой отрывок из размышлений, вышедших из-под пера знаменитого космолога Дениса Кертеца: "Бесконечность — это очаровывающая идея, заставляющая! задуматься каждого из нас. Особенно это относится к бесконечности пространства, которая подразумевает отсутствие границ у Вселенной. Другим областям уделялось намного меньше внимания; а ведь бесконечность малых величин, простирающаяся в другую сторону, так же не имеет границ и является не менее удивительным явлением, как, впрочем, и другие примеры бесконечности.

Что случается с материей, взятой в малых дозах? Она превращается во все более тонкую структуру, которую уже нельзя ощутить не только экспериментально, но даже математически. Исходя из этого напрашивается такой вывод: вся материя, вся энергия и даже все пространство может быть выражено одним-единственным антитезисом: так же, как да и нет, вперед и назад, внутрь и вне, по часовой стрелке и против, закручивание или разворачивание четвертого измерения. Независимо от того, насколько малую часть материи мы возьмем, ее можно будет рассматривать как основу для получения еще меньших экстремов (но только формальных экстремов), которые будут меньше в сотни раз…"

Роджер, находящийся и без того в меланхолическом настроении, нашел эти рассуждения слишком пугающими и отложил книгу в сторону.

Бернард Бикль обратил его внимание на то, что космос, видимый с борта "Феба", в сущности не отличается от звездного неба, которое можно наблюдать с террасы виллы Беллоу в ясную ночь. В принципе Роджер с ним согласился, но его депрессия от этого уменьшилась не намного.

А впереди все ярче и ярче светился Пси Орион, и, наконец, наступил день, когда стала видна и вторая планета. И вскоре "Феб" вышел на посадочную орбиту.

Специальный постоянный уполномоченный, расположившийся в Землеграде, передал разрешение на посадку, и "Феб" начал спускаться на Заде.

Глава восьмая

Как и большинство обитаемых планет галактики, Заде был очень разнообразен с географической точки зрения. На две третьих поверхности планеты раскинулся единственный континент со множеством мысов, полуостровов, заливов, бухт и извилистых фиордов. Землеград — комплекс складских, жилых и административных построек — был расположен на берегу реки в нескольких милях от Южного океана. Специальный постоянный уполномоченный Эдгар Кам, высокий внимательный мужчина с большим носом, большим подбородком, большими руками и ногами, в очень осторожной форме попытался отговорить даму Изабель от ее затеи.

Сидя в ее каюте, он старался обосновать свою точку зрения.

— Теоретически у меня нет никаких возражений против вашей затеи. Но учтите, жители Заде в своем большинстве ни враждебны, ни дружественны: они просто непредсказуемы. Здесь обитает, по крайней мере, шестнадцать разновидностей разумных созданий, намного более различающихся друг от друга, чем земные расы. А вместе с различиями в цвете и анатомии существуют естественно и культурные различия. Всевозможных особенностей столько, что я даже не смог сделать какие-то обобщения.

— Но это же гуманоидные существа, не так ли? — спросила дама Изабель.

— Да, вне всякого сомнения. Здесь не возникает никаких вопросов. С расстояния в несколько сотен ярдов вы даже вряд ли сумеете отличить их от людей.

— И, насколько я знаю, они в каком-то смысле обладают художественным восприятием? Я хочу сказать, что они имеют понятие о творческом процессе, о замене фактов на символы, об использовании символов для. передачи эмоций?

— Так оно и есть, но здесь опять-таки существуют большие различия как в путях, так и в методах. Одной из особенностей жизни на Заде является полное отсутствие культурного обмена. Каждое племя считает себя самодостаточным и, если не считать рейдов для добычи рабов, почти не обращает никакого внимания на своих соседей.

Дама Изабель нахмурилась.

— Вы хотите сказать, что, выступая перед аудиторией на Заде, мы можем подвергнуться физической или моральной опасности?

— Вполне возможно, если вы будете настолько опрометчивы, что вторгнитесь в Коричневые горы или попробуете выступить перед Стагаг-Огог Склоубиллсами. Но это отдельные случаи, а в основном население Заде надо бояться не больше и не меньше, чем обычную земную публику. Конечно, при этом следует тщательно соблюдать все условности и обычаи, именно здесь и кроется их непредсказуемость.