Путь тьмы (СИ) - "N&amp

Без Никаниэля банда Мозгана точно бы не справилась.

Да и сам Ник не стал сходу размахивать мечом и швыряться магией. Вместо этого он спокойно осмотрел готовых к бою крестьян, прикинул как лучше поступить и приказал ставить лагерь с другой стороны дороги.

Под напряженными взглядами патонцев бандиты установили уже подлатанный шатер лидера, развели пару костров, натянули навесы. Они поминутно бросали полные любопытства взгляды на главаря и на их лицах застыл единственный немой вопрос: «Как он поступит?».

На самом деле Никаниль рассчитывал, что мужичье не выдержит первым и пришлет старосту для переговоров, но те продолжали стоять, не шелохнувшись, словно взвод хорошо обученных солдат.

Не важно. Сойдет и так.

Судя по развешенным шкурам лесных зверей, Патон жил в основном охотой. Об этом же говорил и лук в руках человека средних лет, одетого в кожаную жилетку и со здоровенным ножом на поясе. Главный добытчик. Он явно представлял наибольшую опасность. Правда Ник не собирался устраивать тут бойню. Банда и так уже поредела от его собственных рук, а впереди еще не одна неделя пути. Бойцов надо экономить.

Убедившись, что первый шаг придется делать все-таки ему, принц приказал выдвигаться. Разбойники подчинились. Они обнажили оружие и пошли следом за лидером. Пусть и без особого энтузиазма. Это не наемники, и лобовое столкновение — не их метод. Напасть толпой из засады, это да. Прирезать одинокого путника — пожалуйста. Но биться с толпой крестьян в чистом поле, пусть и обладая более хорошим вооружением, — отпусти и забудь. Не про них песня.

Перейти дорогу Никаниэлю не дали. Метко выпущенная охотником стрела вонзилась прямо посреди пути, обозначив границу, пересекать которую не следовало. Намек, который поймет даже трехлетний ребенок.

— Стойте где стоите, ублюдки! — крикнул вышедший вперед мужчина с увесистым топором в руках. Староста или кто-то вроде того.

Высокий, худой, жилистый. Седина едва тронула взъерошенные темно-коричневые волосы. В неровном свете факелов его лицо выражало твердость и решимость человека, не привыкшего получать от судьбы подарки. Скорее тумаки и затрещины, а по праздникам — полновесные оплеухи.

— Отдайте нам три четверти своей еды, и мы вас не тронем. — потребовал Ник тоном, словно разговаривал со слугой в родном замке и не сомневался в исполнении приказа. — Даю слово.

— А может тебе еще и жен наших отдать заодно? — крикнул кто-то из толпы, но получил от соседа по ребрам и заткнулся.

— Можно и жен. — пожал плечами принц. — Мне без надобности, но мои люди наверняка не откажутся.

Под скабрезный гогот бандитов он переступил с ноги на ногу и принял непринужденную позу, будто вел обыденную светскую беседу и от нее вообще ничего не зависело. Ни исход переговоров, ни жизни всех окружающих.

— Твое слово медяка гнутого не ст о ит, мразь. — заявил староста, презрительно сплюнув на землю. — Знаешь сколько я таких уже повидал? Негодяи! Подонки, ни на что неспособные, кроме как заявится сюда и что-то требовать. Собирайте манатки и проваливайте отсюда, скоты, не то…

— Не то что? — перебил его Никаниэль, придав голосу звона стали, готовой испить чужой крови.

При этом он сбросил капюшон, демонстрируя иссеченное шрамами волевое лицо.

Мужчина даже со слога сбился. Он захлопнул рот и невольно сделал полшага назад, но сумел быстро взять себя в руки и вернулся на место.

— Эти земли находятся под защитой барона Гридара. — глядя из-под нахмуренных бровей, мрачно сообщил староста. — Демон ты или еще кто, но скоро сюда прибудет отряд, чтобы забрать мясо и шкуры. Мы поставляем дичь лично к столу Его Благородия. И лучше бы тебе его не гневить.

Краем глаза Ник заметил, как напряглись члены банды, услышав имя местного дворянчика. Возможно даже упоминание самог о Мерфала не возымела бы такого эффекта. Однако, принц слышал о нем впервые, хотя уже проходил где-то тут неподалеку с Малемом. Видимо Гридар сумел возвыситься на фоне учиненных тварями хаоса беспорядков.

— Капитан, сваливать надо. — шепнул выросший за спиной Жаба. — Барон этот — псих безумный! Говорят, он нашего брата, если поймает, медом смазывает и за пальцы ног на дерево вешает. Чтобы мухи всякие и личинки тебя заживо жрали. Печень Лаода! Уж лучше с конопляной тетушкой плясать, чем к Гридару в лапы.

Никаниэль раздраженно повел плечом, отсылая помощника прочь. Даже если староста уже отправил посыльного к барону, пока тот поднимет дружину в копье, пока доберется — дня два в запасе есть точно. Как минимум. И это если Гридар вообще соизволит пошевелить пальцем ради богами забытого хутора из шести домов.

А про отряд мужик нагло соврал. Развешенные на сушилках шкуры выглядели слишком свежими, чтобы их забирать. А значит и за мясом пока никто не приедет. Ни один уважающий себя аристократ не будет гонять своих людей в такую глушь дважды. Уж в этом Ник не сомневался ни секунды. Насмотрелся за время путешествия на людских баронов вдоволь. Нет им никакого дела до простого люда.

Впрочем, винить старосту за ложь принц не собирался. Тот выкручивался как мог. Ему просто не повезло оказаться на пути захваченной Никаниэлем банды. Ему и всей его деревеньке.

Обведя взглядом напряженно рассматривавших его селян и придавленных громкими именем бандитов, Ник криво ухмыльнулся и принялся отчетливо, во весь голос, читать заклинание.

На лицах людей воцарилось недоумение. Ничего странного. Откуда им знать как звучит магия? Здесь любой фокусник мог с легкостью притвориться великим волшебником, а для защиты от призраков наверняка использовали что-нибудь вроде сушеного бычьего члена.

Разбойники тоже удивились, но совсем по другой причине. Они уже знали, ну или думали что знали, на что способен их новый лидер, но не предполагали, что тот окажется настолько безбашенным, чтобы противостоять знаменитому своими жестокими мерами барону. Одни откровенно испугались за свою жизнь, в сердцах же других зажегся огонек надежды на великое будущее их шайки под руководством бесстрашного колдуна.

Стоило последнему слову сорваться с губ, как между принцем и лучником вспыхнула стена огня высотой с корабельные сосны и длиной не меньше трех метров. Пламя вздымалось подобно могучему утесу и разом залило светом всю округу, превратив факелы в бессмысленные тусклые точки, а тени в бесконечно длинные копья, веером направленные во все стороны.

Вот только Никаниэль хотел лишь продемонстрировать силу, создав преграду примерно посередине. Убей он кого-нибудь из местных, и это могло спровоцировать их на безумную атаку, в которой погибло бы много членов его банды. Но у Ника до сих пор не нашлось времени разобраться с дистанцией применения нового заклинания, и в итоге оно вырвалось из-под земли прямо перед носом у крестьян, опалив и заставив отступить в стороны.

Охотник так и вовсе с перепугу отпустил тетиву, и стрела, пронзив пламя насквозь, звонко врезалась в одну из стальных пластин на новой броне принца.

Такое прощать нельзя. Поэтому Никаниэль, воспользовавшись полученной от смерти Чумазого некроэнергией, тут же сформировал из нее хлыст, и вслепую стеганул сквозь огонь. Судя по крику, попал.

Неизвестно что произвело на крестьян большее впечатление — возникшая из неоткуда стена ревущего пламени или кнут, заставляющий плоть гнить и слезать с костей, но они с безмолвным ужасом взирали на приближавшегося к ним эльфа. Словно на злодея из притчи, что каждому рассказывали в детстве родители. Только история эта была отнюдь не добрая и ничем хорошим не заканчивалась.

— На колени! — рявкнул Ник, подойдя поближе, и люди подчинились, склонив головы в священном страхе. — Я хотел забрать лишь еду, но теперь получу все! — он обернулся к не менее ошеломленным бандитам. — Деревня ваша. Делайте что хотите.

Опомнившись, преступники уставились на своего лидера, не до конца веря в происходящее. Затем, по мере осознания смысл произнесенных слов, их лица озарились хищными оскалами, и они двинулись вперед, потрясая оружием.