Под покровом призрачных туманов (СИ) - Наталья Жарова

— Вы ведь уже познакомились с грифончиком, да? Странно, что он вас тогда не съел. Наверняка просто повезло, — она пожала плечами.

Эта легкость в голосе при упоминании о крылатом существе повергала в шок. Бедная девочка так привыкла жить бок о бок со смертью, что уже не воспринимает ее серьезно.

Мы шли по маленькой тропинке, что узкой лентой вилась среди высоких кустарников и редких растений.

— Дара Эльдана, вы только посмотрите, какой чудный цветочек расцвел!

Розалинда указывала на огромный распустившийся бутон зибельманского чертополоха, пьянящий аромат, которого разносился по всему саду.

Зелья и травы я знала на отлично. Как и то, что запах этого растения вызывает сонливость. А если же находиться рядом с ним достаточно долго, то можно погрузиться в глубокий двухдневный сон. Между прочим, именно из его лепестков варили зелье от бессонницы. А так же яд… Уснуть и не проснуться, что может быть безболезненнее? Хорошо, что цветок распускается только на пару суток и в Темногорском саду это был единственный экземпляр. Надеюсь, лорд пристально наблюдает за порционным употреблением растения.

Я уже протянула руку Розалинде, чтобы увести подальше от сладко-пьянящего запаха, как наше внимание привлек сухопарый, лысоватый мужичок. На нем свободным балахоном висела серая рубашка, подчеркивающая излишнюю худобу и имеющая множество кармашек разной величины. Они находились даже на спине. Странные очки, без дужек держались на сморщенном длинном носу. В руках поблескивала стеклянная банка и небольшой сачок.

Согнувшись в три погибели, мужичок, чуть ли не полз между кустами жимолости и бессердечника.

— Кто это? — почему-то полушепотом спросила я у Розалинды. Она тихонько засмеялась, а затем всё так же шепотом ответила:

— Это наш садовник, дар Дули. Дядя его очень ценит и доверяет.

Значит, травы для зелий лорд собирает не сам. Интересно, а он вообще знает, что именно растет в его цветнике? Надо бы упомянуть это при встрече.

— А что сейчас он делает? — странное поведение дара не давало покоя, даже закралось подозрение, что сонливый чертополох вызвал у него легкое помешательство.

Розалинда усмехнулась и скрылась за пышным кустарником, поманив меня за собой.

— Он вышел на охоту, — едва слышно произнесла девушка. — Сейчас будет бабочек ловить.

— Кого?

— Бабочек, — повторила Розалинда.

— А зачем они ему? — я стала лихорадочно вспоминать, в каких зельях используется крылышки и пыльца бабочек, да еще пойманных на зибельманском чертополохе.

— Это подарок, — таинственно, словно открывая большую тайну, поведала девчушка. Но видя, что не понимаю, торопливо объяснила: — Дар Дули влюблен в нашу экономку, и думает, что этого никто не замечает. Узнав, что Фребок обожает маленьких живых бабочек начал ловить их по десятку в день.

— А она, правда, бабочек любит? — удивилась я. Никак не вязался образ грозной экономки с романтичной любительницей порхающих мотыльков.

— Еще как! Когда берет банку с ними, так счастливо улыбается, что иногда даже позволяет поцеловать себя в щечку. Вот Дули и зарабатывает поцелуйчики.

— Интересно… А что она потом с ними делает?

— Не знаю, — девушка пожала плечами. — Может сушит, может выпускает. А может и ест! — прыснула от смеха она, радуясь удачной шутке.

Стоя посреди раскидистых веток кустарника, мы могли спокойно наблюдать, как садовник охотится. Надув щеки, и высоко сгибая колени, он прыжками направился к чертополоху. Внезапно взмахнул сачком и ловко поймал вяло порхающих бабочек. Разноцветные красавицы сонно махали крылышками и даже не думали освобождаться. Дар Дули аккуратно переложил добычу в банку и плотно прикрыл крышкой. Оставив стеклянный сосуд на дорожке, он начал поиски новых жертв.

У меня уже кружилась голова от запаха чертополоха, поэтому наблюдать за еще одним уловом расхотелось

— Пора идти, — шепнула я Розалинде, покидая кустарник.

Внезапно резкий звон разбитого стекла нарушил тишину сада. Оглянувшись, увидела лишь расколотую банку и несколько бабочек улетавших прочь. А из-за кустов мелькали белесые кудри Дамиса, прячущегося от наказания. Меткий бросок камушка сделал свое дело.

Когда мы вернулись в учебный класс, мальчишка уже был там. Он сидел на широком кресле, поджав под себя ноги, и увлеченно рисовал. Я впервые видела, что Дамису что-то действительно интересно. Может быть, именно рисование сблизит нас?

Подойдя к мальчику, осторожно заглянула в альбом, опасаясь ответной реакции, но маленький дар лишь нахмурился и продолжил творчество. Хотя творчеством это назвать было сложно… Лист бумаги оказался испещрен силуэтами людей извивающихся в предсмертных конвульсиях. Маленькие фигурки с искаженными от страха лицами взывали о помощи, но резкий очерк художественного пера уверенно и жестоко отправлял их в последний путь.

Я закусила губу, сдерживая возглас, хотя Дамис все же почувствовал эмоции бушевавшие внутри меня. Он еще ниже склонился над альбомом и старательно изобразил несколько пауков. Членистоногие, словно живые, собрались в группы, и из их длинных лапок появился новый рисунок — ширококрылая бабочка, бьющаяся в сетях. На соседнем листке было запечатлено лицо престарелого мужчины с длинной бородой. Мальчик добавил несколько штрихов и превратил бороду в стеклянную бутыль с плескавшимся внутри зельем.

— О! Как на дара Петро похож! — хихикнула Розалинда, выглядывая из-за моего плеча. — Того, что памяти лишился.

Услышав слова сестры, Дамис быстро захлопнул альбом и выбежал из комнаты.

— Дара Эльдана, прошу вас, не обращайте внимания на моего несмышленого братца, — очаровательно улыбнулась девушка и присела в опустевшее кресло. — Он скоро вернется. Так всегда бывает.

Я не стала спорить, Розалинда должна знать его лучше меня. Вполне возможно, что все это просто ребячьи шалости.

— Вы уже много знаете о нас, дара, — все с той же улыбкой продолжала юная красавица. — Но пока еще ничего не рассказали о себе.

— А что рассказывать? Окончила Магическую школу и попала по распределению к вам.

— И даже не пробовали отказываться? — промурлыкала девушка, накручивая на пальчик золотистый локон. — Мне пятнадцать, а вы ведь не намного старше меня?

— Не намного, — я не понимала, куда она клонит. — Всего на четыре года.

Розалинда кивнула, будто услышала подтверждение своих домыслов и чуть прищурилась:

— Кажется, я понимаю вас, дара Эльдана. Вы решили попытать счастье с моим дядей?

Могу поклясться, что на этих словах ее лучезарная улыбка превратилась в яростный оскал, но уже через мгновенье вновь блистала нежностью и дружелюбием.