Ее последняя роль - Александра Кравченко

Впервые оказавшись с Фалиным наедине, Юля дрожала, как в лихорадке, и Жорж догадался, что у девушки есть какие-то проблемы по этой части. Постепенно, разговорившись, применив весь арсенал своего актерского обаяния, Жорж вызвал ее на откровенность. Юля разразилась исповедью, на которую до сих пор не решалась ни с кем и никогда. То, чего она не могла рассказать матери, сестре и подруге, вдруг стало известно этому почти чужому, немолодому, ироничному, слегка обрюзгшему и начинающему лысеть человеку. Растроганный и даже потрясенный ее рассказом о неудачном любовном опыте, Жорж не догадывался, что внезапная откровенность Юли вызвана не тем, что она смотрит на него, как на любимого мужчину, а только подсознательным стремлением девушки найти в нем старшего друга, покровителя, почти отца. Да и сама Юля не понимала, какова природа чувства, влекущего ее к Жоржу. Девушке в какой-то момент даже показалось, что она любит этого доброго, талантливого человека с умным взглядом и породистым лицом. Она вздыхала, всхлипывала, он ее утешал, постепенно переходя к объятиям и поцелуям. Так, сама не заметив, и отдалась Юля Жоржу, чем принесла ему давно забытую радость, а себе освобождение от оков инстинктивного страха.

Для Юли наступило время радужных надежд. В театре Фалин перезнакомил ее со всеми актерами и даже представил главному режиссеру. Вениамин Цегельник прилипчиво окинул девушку с ног до головы и снисходительно кивнул Жоржу: дескать, понимаю, это твое. Эльвира Бушуева имела большое влияние па Цегельника, но он — вероятно, для равновесия, иногда поддерживал ее противников. Может, потому и не показал на дверь молодой протеже Фалина, враждовавшего с Эльвирой. По просьбе Жоржа Юле даже стали иногда доверять маленькие эпизоды в не очень ответственных спектаклях.

Интимные отношения Юли и Жоржа тоже развивались неплохо. Он был в восторге от юной красавицы, бегал окрыленный, даже перестал пить. Юля уже втайне строила планы, как женит на себе влюбленного немолодого человека, переедет в его квартиру, бросив постылую службу домработницы, поступит в труппу знаменитого театра, постепенно переходя от эпизодов к большим ролям.

Правда, бывали минуты, когда в Фалине вдруг пробуждались какие-то непонятные и пугающие Юлю настроения. Он ни с того ни с сего отворачивался, уходил в себя, начинал нервно курить, раздражался. Наблюдательная по своей природе Юля заметила, что эти настроения появляются обычно после того, как Жорж где-то что-то услышит или прочитает о Марине или о Голенищеве. И она догадалась, что Марина Потоцкая значила для Жоржа гораздо больше всех других женщин, какие у него были. И, возможно, до сих пор он ревнует ее к Голенищеву. Почему не к кому-то другому? Это для Юли было загадкой. Она пыталась пару раз вызвать Жоржа на откровенность, но от всех ее расспросов и намеков он холодно отстранялся. Юля поняла, что эта тема была для Фалина святой и сокровенной. Ревновала ли она Жоржа к памяти Марины? Пожалуй, нет. Во-первых, она любила его не как мужчину, а, скорее, как покровителя. Во-вторых, Марина была для юной неофитки чем-то вроде божества, а к божеству не ревнуют.

В конце концов, Юля научилась мириться с перепадами настроения Жоржа и была почти довольна своими перспективами. Отношения, начавшиеся в середине января, продолжались до июля. А потом театр уехал на гастроли по сибирским городам. Юля отнеслась к этому спокойно: за два месяца ничего не случится, график гастролей очень напряженный, вряд ли Жорж там запьет или загуляет. Прощаясь, он так горячо целовал свою молодую любовницу, что у нее и вовсе никаких сомнений не осталось. Также успокаивало Юлю и то, что опасная во всех отношениях Эльвира не поехала на эти гастроли: она и еще несколько особо востребованных актеров и актрис были заняты на киносъемках где-то у моря.

Но вот прошли эти два месяца, Жорж вернулся — и все кончилось. Разом рухнули все надежды, все планы… Неужели столица готова принять ее только в качестве домработницы? Вечно вторая в семье, в любви, в карьере… Юля шла, спотыкаясь, не разбирая дороги, не замечая ничего вокруг. В глазах все расплывалось от слез. Но внезапно чье-то игривое прикосновение заставило ее вздрогнуть и очнуться. Голос с кавказским акцентом произнес у нее над ухом:

— Такая красивая девушка — и одна?

Юля увидела, что находится па Новом Арбате рядом с шикарной, сияющей огнями «Метелицей». Богато одетый кавказец пожирает ее взглядом. Почему бы и не ответить на столь откровенный призыв? Разве эта работа хуже тряпки и пылесоса? И все-таки Юля отшатнулась от незваного ухажера и, ускорив шаг, рванула вперед. Теперь уже она бежала целенаправленно. В один миг, как озарение, пришла ей в голову простая и попятная мысль: в жизни надо бороться за свое место, а не соглашаться на лишь бы какое. Все беды оттого, что люди вынуждены жить не своей жизнью и делать не то, что хочется. И, пока у нее есть еще хоть малейшая надежда что-то изменить к лучшему, надо за это цепляться.

Ноги сами принесли Юлю к «Новому Глобусу». Девушку уже все туг знали, и она вошла через служебный вход. Театр, основанный 30 лет назад под девизом возрождения классических традиций на современном этапе, теперь переживал не лучшие времена. После смерти первого режиссера — основателя театра Рославлева, сюда пришел Цегельник и, объявив себя новатором, учитывающим веяния времени, стал заселять пьесы Шекспира, Мольера, Чехова и Островского невесть откуда взявшимися там гомиками, лесбиянками, наркоманами и кровосмесителями. Зрители не узнавали своих любимых героев и, поначалу клюнув на сенсацию и клубничку, быстро этим объелись и перестали посещать «Новый Глобус» — тем более, что Цегельник выжил из театра нескольких ведущих актеров, в том числе Марину Потоцкую. Тогда, убедившись, что большинство зрителей — это все-таки безнадежно нормальные люди, Цегельник начал снова подстраиваться под классический лад, и теперь у него стали появляться некие спектакли-гибриды. Сегодня как раз шел один из них, и зал был наполовину пуст. Цегельник постепенно выходил из моды. Впрочем, сейчас Юлю это совсем не волновало. Она не собиралась общаться с актерами или режиссерами. Девушка отправилась искать младший обслуживающий персонал. Ей повезло: она встретила уборщицу тетю Наташу, с которой можно было найти общий язык. Присев в подсобке, словно для того, чтобы погреться, Юля заговорила о том, о сем. Тетя Наташа была заядлой курильщицей, но на дорогие сигареты денег не хватало, и Юля угостила ее «Мальборо», а ради компании и сама закурила. Тетя Наташа знала, что Юле покровительствует Фалин, но не осуждала, а сочувствовала.

— После этих сибирских гастролей Жорж Иванович прямо сам не свой, — вздохнула Юля. — Неприятности там какие-то случились, что ли? Не знаю… Я ведь в театре бываю редко, хозяева меня совсем работой завалили. Да еще дочка хозяина все время настаивает, чтобы я позировала ее друзьям-художникам. А куда денешься? Я ведь в Москве на птичьих правах.

— Да, трудно тебе приходится, — посочувствовала тетя Наташа. — Я и сама сколько лет была лимитой, пока свою каморку у черта на куличках получила. Теперь уже и семьей обзаводиться некогда. — Она помолчала, докуривая сигарету. — А что до Жоржа твоего, так он с этих гастролей вернулся злой, как черт. Я как раз дежурила, когда он к Эльвирке в гримерную ворвался, дверь запер изнутри. Кричал, что она змея, что он ее сейчас придушит, ругался матерно. Я уже хотела на помощь кого-то звать, в дверь постучала, а Эльвира мне оттуда заявляет: «Не поднимай шум, сами разберемся». Ну, я и не стала, чтоб не быть потом крайней.

— А что, он ее в чем-то обвинял?

— Да, он на нее наступал, а она оправдывалась. Но слов я не могла разобрать и не поняла, в чем там дело. В общем, побубнили, поспорили, потом дверь открылась и Жорж оттуда выскочил красный, что твоя свекла, и убежал куда-то. А Эльвира через какое-то время выплыла, как ни в чем ни бывало.

— Да, странно все это… — задумалась Юля. — И от меня он что-то скрывает.

— Мой тебе совет, девочка, — сказала тетя Наташа, раскуривая вторую сигарету, — не надейся ты на этого Жоржа. Он человек потерянный, без царя в голове. Недаром с ним и Марина Потоцкая не ужилась, хотя он, говорят, страшно ее любил. Он, может, и запил оттого, что она его бросила. Да кто их, мужиков, разберет? А ты, пока молоденькая, хорошенькая, ищи себе нормального, надежного парня, не замахивайся на этих знаменитостей, С ними жизнь — не сахар. Будет он тебе голову морочить долгие годы, а ты тем временем свое счастье, может быть, проворонишь.

После разговора с тетей Наташей Юле уже нечего было делать в театре. Она выяснила, что могла, а об остальном надо спрашивать у самого Жоржа. Но после сегодняшнего объяснения Юля уже ни за что не обратится к нему первая. Обидней всего были его слова о бездарности Юли как актрисы. Какие бы неприятности не произошли с Фалиным на этих гастролях, он не имел права наносить ей такой удар в самое больное место.