Охотник - Евгений Щепетнов

Жили обитатели Самсоновки тем, чем живут деревенские жители испокон веков – собирали ягоды, грибы, ловили рыбу – солили, сушили, продавали в райцентре на базаре, куда отправлялись на автобусе из соседней деревни Афонькино. Утренним автобусом туда, вечерним оттуда – пьяные, счастливые, с деньгами и покупками – если день удачный, и просто пьяные – если не очень. Кто-то был уже на пенсии – тогда совсем хорошо, а кто-то ждал своих пенсионных семи тысяч, как подарка от бога, такие как дядя Петя или Коля – мужик неопределенного возраста, грузный, здоровенный. Когда таскали вещи Марии Федоровны, он в одиночку затащил наверх, в дом, тяжеленный платяной шкаф, отодвинув всех остальных добровольных помощников толстопалой ручищей. Бывший чемпион, бывший тренер – спился, как и многие, не пройдя испытания фанфарных труб и тяжести жизненных неурядиц. Не он первый, не он последний, как сказал доморощенный философ дядя Петя.

Вот так прошли первые две недели деревенской жизни Сергара. В общем-то, вполне недурно, довольно сытно и даже весело. Тренировки, разговоры с мужиками – если они не были заняты на сборе ягод и на огороде – и уроки с Марией Федоровной.

Все вечера она посвящала образованию «Олега», благо что знаний у нее хватало, учить любила, а делать было особо и нечего. Дом, хотя и обшарпанный, был вполне приличным – и не только снаружи. Старенькие, но чистые обои, выскобленные полы. Старушка, что здесь жила, старалась содержать дом в порядке, насколько могла. О ней все отзывались очень хорошо – говорили, что умела лечить травами. До ближайшей больницы отсюда добраться было очень проблематично, так что знахарка была на своем месте. Со слов дяди Пети, к ней приходили даже из соседних деревень, и она никому не отказывала. Денег не брала. Еду, молоко, крепкий самогон – он и для настоек, и для оплаты услуг селян – «твердая валюта», как говорил дядя Петя.

Были в Самсоновке и женщины, тоже в возрасте, такие же несчастные, потерявшие все, что имели. Лишь одна не пила – Анька – та, что делала самогон. Этой Аньке было лет шестьдесят – полная неопрятная баба с хитрыми, маслянистыми глазками. Марии Федоровне она очень не понравилась, да и Сергару тоже – войдя к ним в дом, тут же начала шарить взглядом по полкам, по шкафам, шмыгая красным, разбухшим от соплей носом. Видя, что ей не особо рады, быстро смылась и больше не приходила, видимо, почувствовав отношение новых соседей.

Передохнув, Сергар покатился на задний двор, к сараю, сложенному из таких же толстых бревен, как и дом. Когда-то в этом сарае стояли телеги, висела сбруя, была сложена всякая всячина, нужная домовитому хозяину. Дядя Петя, который все про всех знал, сообщил, что в доме этом самом когда-то жил купец, и этот купец закопал самовар с золотом. Где закопал – никто не знает, а еще – этот клад заговоренный, и кто его выкопает – умрет в муках, загнивая заживо. На этом кладе были убиты три работника купца и похоронены над ним – чтобы охраняли. И когда кладоискатель подымет самовар – привидения увяжутся за ним и будут есть его изнутри.

На вопрос: «Откуда известно, что убиты трое работников и закопаны над кладом, если никто не знает, где тот находится? Кто видел, как его закапывали?» – дядя Петя важно ответил, что это дело всем известно в округе и на глупые вопросы он не отвечает.

Сергар потянулся к рукавам, достал из ножен, притянутых к предплечьям, два ножа, заточенных до бритвенной остроты, и метнул их в стены сарая, в мишень, нарисованную кусочком мела, оставшимся среди вещей Марии Федоровны. Фигура человека очень напоминала Вампира – скуластое жесткое лицо, тяжелый лоб, широкая грудь. Сергар неплохо рисовал – наследственное, от матери.

Один нож вонзился туда, где у нарисованного Вампира находилось сердце, второй – прямо в правый глаз. Чтобы наверняка. Чтобы наповал.

Получалось уже хорошо – девять бросков из десяти попадали туда, куда нужно, не отклоняясь ни на сантиметр, и это при том, что ножи не были предназначены для метания – простые кухонные ножики, несбалансированные, с тяжелыми деревянными ручками. Сергар, конечно, их подработал, подточил, как следует, но все равно клинки были далеки от совершенства.

Дядя Петя, который всегда с интересом наблюдал за тем, как тренируется «Олег», рассказал, что в соседней деревне есть кузнец, он же токарь, Василий Михалыч, и этот самый кузнец легко сделает Олегу любой нож, какой захочется. Только вот самогоном не берет, а требует деньги, и ножи будут стоить дороже, чем в районном универмаге.

Сергар хотел заказать себе настоящие боевые клинки, но потом передумал – зачем? Тренироваться он может и этими, а денег у них в семье не так и много – нужно будет еще на зиму сделать кое-какие запасы, так что сто тысяч стоит поберечь – да и светиться ни к чему! Спросят – зачем инвалиду из захолустной деревни боевые метательные ножи? С какой целью? Пойдут слухи, может дойти и до Вампира, а как тот поступит, узнав о приготовлениях одной из его несчастных жертв?

Честно сказать, Сергар вообще не понимал, зачем Вампир оставил их в живых. По всей логике он должен был закопать обоих где-нибудь в лесу и забыть о них, как о раздавленных тараканах. Однако и деньги оставил, и дом все-таки дал. Какая-никакая, но крыша над головой!

Объяснений могло быть несколько, но основная версия – а зачем Вампиру их убивать? Беспомощных, бесполезных? Что они могут сделать? Учительница? Инвалид? Человек со сломанной спиной не представляет опасности для организации, существующей уже десять лет и видавшей все на свете – от бунта «клиентов» до мести ближайших родственников, пытавшихся наказать бессовестных дельцов. Зачем Вампиру вешать на себя лишние трупы? Вот когда Сергар начнет представлять собой хоть какую-нибудь опасность, тогда – да, а так… выкинули из квартиры и забыли.

Сделав сотни две бросков, накатавшись к сараю и обратно, Сергар отправился в дом, откуда доносился вкусный запах мясного супа. После тренировок, после прогулок на свежем воздухе организм требовал все больше и больше пищи, и Сергар уже боялся растолстеть. Тем более что Мария Федоровна готовила очень умело, обладая настоящим кулинарным талантом. Она могла из ничего соорудить что-нибудь вкусное, и дядя Петя, частенько захаживавший к ним в гости, закатывал глаза, хлебая борщ из щербатой эмалированной миски.

«В натуре, как в ресторане! Ну ты, Машенька, даешь! Таких хозяек поискать! Днем с огнем не найдешь!» – нахваливал он.

Мария Федоровна уже слегка успокоилась после того, что с ними произошло, но Сергар с болью и негодованием заметил, что в ее темных, ранее не тронутых сединой волосах появились белые пряди. Она постарела, как-то съежилась и часто сидела безмолвно, глядя куда-то в пространство, за окно, туда, где темнел сосновый бор. О чем думала – неизвестно.