Золотой омут - Фридрих Незнанский

— Нет, — помотала головой дежурная, — только не Вадим… Не он избил, я это точно знаю.

Она была из тех людей, которые любят делиться с окружающими людьми всевозможной информацией, независимо от того, хотят этого люди или нет. А тут несколько дней вынужденного молчания-воздержания. Так что для Светланы Михайловны появление Гордеева было равноценно выпадению на землю манны небесной, а может быть, даже еще более желанным.

— А вам откуда это известно? — Гордеев сразу попался на слова Светланы Михайловны. — Вы же не дежурили в тот день. Сами сказали…

— Сказала… Но… — Светлана Михайловна сделала загадочное лицо и понизила голос. — Понимаете, я была здесь.

— Это как же так? — удивился Гордеев.

— Дело в том, что я тут живу недалеко. Можно сказать, совсем рядом. Вот Варя, это сменщица моя, она-то как раз и была на этаже, когда все случилось. В тот день Варя и попросила меня подменить ее минут на тридцать, ей в административно-хозяйственную часть сходить надо было, что-то оформить, я и согласилась.

— Во сколько вы ее подменили?

— Надо подумать… Варя позвонила примерно в два часа… — Светлана Михайловна принялась рассуждать вслух. — Я по хозяйству возилась. Пока уборку закончила, потом еще котлеты пожарила на ужин, у меня ведь семья большая. И все на моих плечах, все…

— Ближе к делу, Светлана Михайловна, — напомнил Гордеев.

— Да, значит, закончила я все, потом сюда добралась… Скорее всего, минут пятнадцать или в половине четвертого… А в четыре Варя уже вернулась, мы с ней еще посплетничали немного в служебном помещении… Ну, знаете, у женщин всегда найдется тема для разговоров. — Дежурной по этажу явно не хотелось оставаться одной, и она была готова говорить с этим приятным молодым человеком еще долго. — Поговорили, помню, Варя рассказала, что ей на свитер для сына не хватило пряжи, а в магазине закончилась…

— Так что Вадим, вы говорили, что это не он избил Ольгу Каштанову. — Гордеев не совсем вежливо направил словесный поток своей собеседницы в нужное ему русло.

— Да… Конечно, не он… — уверенно заявила Светлана Михайловна. — Я ведь сама видела.

— Вы видели, как Вадим выходил из комнаты Каштановой?

— Нет. Вадима я не видела. Но я видела Олю… Такая хорошая девушка, так ее жалко… — На глаза дежурной по этажу навернулись слезы. Она вытащила помятый, но чистый носовой платок, вытерла им глаза и громко высморкалась.

— Во сколько вы видели Ольгу?

— Незадолго до того, как вернулась Варя. Значит, ближе к четырем… Может, без десяти минут.

— И как выглядела Ольга?

— Как обычно. В домашнем халате, шикарном таком. Она его привезла из Парижа. Знаете, белый, шелковый, и крупные цветы на спине, такие яркие, красивые. Ей все соседки завидовали.

— Я не об этом. — Гордеев твердо гнул свою линию, несмотря на попытки Светланы Михайловны уклониться от генеральной линии «допроса», но реплику о Париже запомнил. «К Парижу мы еще вернемся», — решил он.

— Да-да… Я понимаю.

— Вы не заметили, может быть, она нервничала, была подавлена? Может, на руках или лице были какие-нибудь следы, как от побоев?

— Нет… — Светлана Михайловна на секунду замолчала. — Она выглядела абсолютно счастливой. Она так щебетала, как птичка… — Дежурная все тем же платком вновь вытерла увлажнившиеся глаза. — А глазки так и горели. Ну я и поняла — совет да любовь у них.

— Так вы с ней разговаривали? Около четырех? — Гордеев не мог поверить в такую удачу.

— Конечно. Она подошла ко мне и попросила позвонить по срочному делу. У них в блоке есть телефон, но аппарат очень старый и часто барахлит. А мне что? Мне ведь не жалко позвонить. Все равно сидим целыми днями без дела…

— Куда она звонила, вы не обратили внимания? Совершенно случайно.

— Конечно нет. — Светлана Михайловна с искренним возмущением взглянула на Гордеева. — Что я, подслушивать буду? Тем более что она сначала говорила на английском языке, а потом позвонила еще куда-то и сказала, что пусть ее дела еще подождут немного, так как она завтра прийти не может. А потом Оля ушла к себе, веселая такая. Я ее больше не видела, да и Варя скоро вернулась.

— А о каких делах она говорила?

— Это я не поняла… — немного огорченно произнесла Светлана Михайловна, а потом сообразила, что несколько вышла из роли, и немного сердито закончила: — Да и не в моих правилах чужие разговоры слушать. Я вам это уже говорила.

— Большое спасибо, вы очень помогли следствию. — Гордеев решил, что маслом кашу не испортишь, и в открытую льстил Светлане Михайловне. — Вы очень ценный свидетель. И такой наблюдательный…

— Да ну что вы. — Лицо дежурной по этажу покрылось румянцем приятного смущения. — Ведь меня даже никто и не допрашивал. Вы первый… А вот Айвару Файзуллину допрашивали уже несколько раз, — добавила она с некоторой обидой в голосе.

— И как это следствие вас упустило?

— Наверное, Варя не стала им говорить, что мы подменялись. Это после недавнего ограбления строжайше запрещено. Вот она и промолчала.

— Какого ограбления?. — удивился Гордеев. «Вечер чудес, кажется, начался. Интересно, чем-то он закончится».

— Ну как же. Вскоре после того как Оля и Вадим приехали из Франции, тут кто-то в нашем секторе прошелся по комнатам.

— Что значит «прошелся»?

— Я имею в виду, ограбили на нашем этаже несколько комнат. Никого не поймали, да и воровали-то все больше так, по мелочи — вещи, обувь, у кого-то старый магнитофон унесли. Но все равно неприятно. И главное — до начальства дошло. Тут такой разгон нам всем был, некоторых дежурных уволили, строгие правила ввели… Если бы вы свое удостоверение не показали, я бы уже милицию вызвала. Нам так приказали, если кто подозрительный придет, нажать вот на эту кнопку тревожки. — Светлана Михайловна отодвинулась и продемонстрировала Гордееву кнопку, устроенную с внутренней стороны стола, так что на нее можно было бы надавить коленом.

— А я что, похож на подозрительного? — улыбнулся Гордеев. Он решил отвлечь внимание дежурной по этажу от кнопки вызова по тревоге. «Еще нажмет случайно, разбирайся потом с нарядом омоновцев…»

— Да нет, но на всякий случай кнопка не помешает…

— Это вы верно заметили, — ответил Гордеев. Он посмотрел на часы. — Как с вами быстро летит время! Я даже не заметил. — Он тяжело вздохнул: дескать, дела есть дела. — Мне, к сожалению, пора. Значит, договорились: когда придет Файзуллина, вы мне позвоните — и я приеду. Или, по крайней мере, поговорю с ней по телефону. Если она не будет против.

— Не будет. Я ей все объясню. Она поймет, она девочка умная. Я вам позвоню, обязательно.

— Звоните в любое время. Хоть ночью, если вас не побеспокоит или Айвару…

— Не побеспокоит. Чего парню в тюрьме-то зря томиться? У меня самой отец пятнадцать лет в сталинских лагерях безвинно просидел, да так и сгинул там… Обязательно позвоню. Вы не тревожьтесь.

— Тогда всего хорошего. Рад был с вами познакомиться. До свидания.

— До свидания, — ответила Светлана Михайловна, посмотрела вслед спускающемуся по лестнице Гордееву и опять принялась за свое вязание.

Гордеев не спеша спустился почти до третьего этажа, когда его мобильник завибрировал, подавая сигнал. Юрий Петрович вынул из кармана трубку и нажал кнопку:

— Гордеев. Слушаю.

— Это прокуратура? — В трубке послышался неуверенный мальчишеский голос.

— Не совсем… — осторожно ответил Гордеев. — Вы по какому вопросу?

— Я по поводу Оли Каштановой.

«Сработало!» — подумал Гордеев, а вслух невозмутимо ответил:

— Понимаю. У вас есть информация для нас?

— Да… Я видел…

— Одну минуту, вы откуда звоните?

— Из МГУ.

— На Воробьевых горах?

— Да.

— Давайте примерно через пять минут у центрального входа встретимся. Вас устроит?

— Да. Но лучше встретиться в самом здании, у центральных лифтов.

— Мне это тоже подойдет.

— Я вас жду.

«Вечер чудес продолжается, что он нам еще готовит?» Гордееву было хорошо известно чувство этого отчаянного везения. И когда это чувство появлялось, он готов был своротить горы в уверенности, что изменчивая фортуна его не подведет.

Адвокат убрал мобильник во внутренний карман и стремительно помчался вниз, чуть не сбив по пути какого-то зазевавшегося студента. Через внутренний двор Гордеев вошел в центральную часть — здание со шпилем, — затем в большой зал и сразу увидел кабинки лифтов, которые в обычное время увозят пассажиров на верхние этажи высотки, под самый шпиль. В углах зала виднелись плохо освещенные лестницы. В это время студентов уже почти не было, и поэтому Гордеев без труда заметил одиноко стоящего парня со спортивной сумкой. Он подошел к нему:

— Добрый вечер.

— Быстро, однако, не успел позвонить… Меня зовут Петр Терехов. А вы, собственно, кто? — осторожно поинтересовался парень.