Прививка болью - Геннадий Ингринов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так сербы и хорваты тоже христиане. Могут заодно со словенцами организоваться.
— Я тебе больше скажу, даже босанцы, вроде, не все мусульмане. Но, слабо я себе представляю, чтоб они все объединились и в едином порыве ринулись мочить кого-то. Разные народы как ни крути. У нас соседи сербы, по-моему, всю жизнь живут в Словении, а дома все равно сербское телевиденье смотрят. В общем, всё должно быть ровно. Нам главное до границы доехать нормально. Хотя при таком количестве военных, хрен кто трассу нам перекроет.
Ехать оставалось около двух часов. Все примолкли на своих креслах глядя в окно. Из окна автомобиля не было видно ничего необычного. Те-же поля, леса, промзоны. Обогнали еще одну колонну военных в сопровождении полиции. В небе прошла пара боевых вертолетов. Что интересно, несмотря на всю ситуацию, терминалы оплаты дорожных сборов работали и деньги принимали исправно. Но их, похоже, стали использовать еще и как КПП. За терминалом с обоих сторон дороги стояли несколько полицейских машин, военный джип, два тентованных грузовика и два броневика. Проезжую часть таким образом сузили до одной полосы. С левой стороны от полосы стояли двое военных с автоматами на плече и внимательно смотрели на проезжающие машины. Дима притормозил около них, опустил свое и заднее стекло. Военный чуть нагнулся, скользнул взглядом по салону и махнул рукой: «Проезжайте».
До границы доехали без приключений. Дима решил не выдумывать ничего и продолжил ехать по главной трассе. Вот уже за мостом и пограничный пункт. Перед ним машин пятнадцать-двадцать. Проезд тоже сузили до одной полосы. Справа от пограничного пункта на большой площадке-отстойнике обычно стоят фуры. У них там свои истории с пересечением границы. Сейчас фур не было, но было необычно много военных, полицейских и гражданских автомобилей. Военные и полиция была словенская. Это уже успокаивало. Хотя бы на понятном языке разговаривают. Да и карточки вида на жительство у Димы, Оли и Алиски были подтверждением, что это не чужие случайные люди, а, практически, сограждане. Обо всем этом Дима думал пока очередь из машин медленно подползала к полицейскому в бронежилете.
На это раз, документы проверяли у всех машин, независимо от страны регистрации. Это было нетипично, но ожидаемо.
«Давайте мне все паспорта. И, Оль, карточки ПМЖ вставь внутрь. — Дима обернулся к девочкам на заднем сиденье».
Дима протянул паспорта полицейскому и все повторилось как и в прошлый приезд в Словению. Просьба отъехать вправо в отстойник. Выйти из машины. Открыть багажник. Полицейский, который проверял документы, сделал знак второму офицеру, который стоял чуть в стороне у другой машины. Тот подошел в сопровождении парня и девушки тоже в полицейской форме, но, очевидно, ниже по званию. Внимательно изучил паспорта Светы и Керима.
— Вы говорите по-словенски или по-английски? — задал он вопрос на словенском.
— Диман! Чего он хочет от нас? — повернулся Керим к Диме.
— Спрашивает говоришь ли ты по-словенски или по-английски.
— Мой друг вообще не говорит по-словенски и очень слабо по-английски. Я могу переводить ему. — обратился Дима к полицейскому.
— Хорошо. Нам необходимо с вашими друзьями пройти в то помещение. Следуйте за мной.
«Опять двадцать пять! — с раздражением подумал Дима, но промолчал.
Все вместе дошли до будки. На этот раз офицер остался за своим столом около входа, а ребят попросили пройти в следующую комнату и сеть на деревянные лавки с металлическими ножками. Помещение представляло из себя небольшую комнату, без окон. Посередине стоял стол, который делил помещение напополам. С одной стороны стола две лавки, с другой два стула с подлокотниками. Стены были окрашены краской примерно как в советских подъездах. Примерно настолько-же было и уютно.
Потянулось время ожидания. Десять минут, двадцать, сорок.
— Может они забыли про нас? — Дима выглянул в коридор.
— Оставайтесь, пожалуйста, в комнате. — ответил на Димин вопросительный взгляд паренек в форме.
Прошло еще минут тридцать. Ольга написала в месенджер, что они там сейчас замерзнут в машине с Алиской. Водить она не умела и даже завести машину не могла.
«А я-то что могу сделать? Надо было права уже сто лет назад получить. Сидим ждем неизвестно чего. За это время уже пешком до дома, наверное, дошли бы». — злился Дима.
Наконец, в комнату зашли два человека. Один в форме второй в штатском. Но это были уже какой-то другой полицейский. И форма была другая.
— Мое имя Златко Першич. Это офицер Стоянович. У нас есть несколько вопросов. — Першич держал в руках паспорта Керима и Светы. — Вы, как я понимаю, мистер Дмитрий? Сможете переводить наши вопросы? — задал он вопрос Диме.
— Да, конечно. Я говорю по-словенски.
— Откуда вы едете?
— Из Падуи.
— Что вы делали в Падуе?
— Мы путешествуем. Дело в том, что мы давно знакомы. Мы в школе учились вместе. — затараторил Дима. — Это мои друзья. Они прилетели из Москвы и вот мы путешествуем.
— Как давно вы путешествуете?
— Керим, вы когда прилетели? Точное число помнишь?
— В конце сентября. Двадцать седьмое, вроде.
Дима перевел.
— Куда направляетесь?
— Домой к нам едем. Изола, Илирска 47.
Штатский, сидевший за столом с рассеянным видом, вдруг встал, облокотился кулаками на стол и навис над ребятами. Такое ощущение, что ему надоел этот разговор.
— Вы в курсе того, что сейчас происходит? — задал он вопрос, переводя взгляд с Димы на Керима и обратно. — Вы в курсе? Вы в курсе, что тут людей убивают?
Глаза его были с красными прожилками. «Не выспался он что ли»? — подумал Дима.
Света втянула голову в плечи и сжалась в комочек. Ребята непроизвольно отпрянули.
— Да, конечно. — пролепетал Дима, подавленный таким неожиданным напором.
— Что «конечно»? Людей, я говорю, убивают. Мигранты словенцев. Словенцы мигрантов. Вы в курсе? Вы в курсе, что Блед уже в зоне радиации?
Первый, тот, который представился Першичем, тоже встал. Лицо было каменным. Он не стал ничего говорить. Молча похлопал Стояновича по руке: «Поспокойней».
— Правительство Республики Словении приняло решение развести противоборствующие стороны, чтобы исключить столкновения. — проговорил Першич.
Дима перевел на русский.
— И что это значит? — не понял Керим. — Приняли решение, пусть разводят. Мы-то тут при чем?
— Да хрен его знает. Ща спрошу.
— Мы не понимаем, как это нас касается. Мы едем домой. Мы живем в Изоле. У нас свой дом. — заговорил Дима опять по-словенски.
— Это означает, что некоторые категории иностранных граждан должны быть изолированы. Это сделано для предотвращения дальнейшего насилия и стабилизации ситуации.
— Я все равно не понимаю. Мы
